Сборник - Император Николай II. Тайны Российского Императорского двора (сборник)
Отдохнув немного, Наследник отправился погулять с несколькими офицерами, зашли довольно далеко, а приближалось время обеда. Случайно навстречу попался извозчик, и Цесаревич нанял его, чтобы вернуться на бивак. Дорогой извозчик, принимая Его за простого офицера, сказал, что слышал, будто при войске находится Наследник и живет в палатке; он просил хоть издали показать ему эту палатку, потому что близко к ней его, наверное, не допустят. Цесаревич обещал показать ему палатку, а когда приехали, спросил извозчика, не хочет ли он видеть самого Наследника; тот отвечал: «Еще бы не хотел…» Тогда Цесаревич говорит ему: «На, смотри». Извозчик упал на колени. Его Высочество подарил ему целковый.
В среду 28 июля была дневка; так как в воскресенье из Ст. Заречья не удалось съездить в церковь, то Цесаревич заказал обедню в Б. Вруде. Жители узнали об этом и украсили церковную ограду гирляндами зелени, а дорогу к церкви усыпали цветами. К обедне пришли Преображенцы и стоявшие биваком по соседству Семеновцы и артиллеристы. Нельзя было не заметить, как примерно Цесаревич стоял в церкви: во время богослужения он всегда стоял неподвижно, точно в строю, ни с кем не заговаривал, держался прямо и по сторонам не оборачивался.
После завтрака Цесаревич сел к столику у Своей палатки и занялся чтением; в этом положении изобразил его акварелью поручик Шипов[86]. На заднем плане акварели видна прислуга Цесаревича, сопровождавший Его на маневрах урядник Собственного Его Величества Конвоя и унтер-офицер Государевой роты Дроницын[87], входивший в состав нижн. чинов полка назначенных для охраны барака Наследника в лагере и Его палатки на маневрах. – Привезли почту; Цесаревич читал офицерам вслух «Новое время»[88] и «Петербургскую газету». Его Высочество ходил с офицерами гулять и играл с ними в домино. – 29-е число было вторым днем отдыха. Опять прогулки, веселые беседы, игра в домино, чтение газет и журналов. Вечером явился разносчик с ручным фейерверком; все было тотчас же куплено, зажглись бенгальские огни, взлетели ракеты, с треском рассыпались в вышине римские свечи.
30 июля утром полк покинул бивак у Большой Вруды и походным порядком направился через Черенковицы и Негодицы к мызе Гомонтово, на Нарвском шоссе, куда прибыл к 5 часам вечера, сделав переход в 17 верст. Бивак был разбит на выгоне, под самой мызой. Ее владелец, барон Велио[89], предлагал Цесаревичу остановиться в усадьбе, но Его Высочество, поблагодарив, поместился в палатке. После веселого обеда, оживленного звуками полковой музыки, Цесаревич с офицерами упражнялся в бросании палаточных кольев: эта игра состояла в искусстве забросить кол как можно дальше, и притом так, чтобы он острием воткнулся в землю. Потом перешли на устроенную около дома гимнастику. Начальник дивизии князь Оболенский, расположившийся со своим штабом в доме барона Велио, вышел к офицерам, чтобы посоветовать им оставить это упражнение, и немало смутился, увидав среди них Цесаревича.
На другой день полк шел по шоссе. В Бегуницах был привал. К 1 ч. дня пришли к мызе Сельцо, имению барона Мих. Ник. Корфа[90] и стали биваком. Офицерские палатки были разбиты под деревьями на лужайке, скатом к пруду. Цесаревич и несколько офицеров ходили пить чай к барону Корфу, но отказались от предложенного им гостеприимства под его кровом.
1 августа Цесаревич уезжал в Ропшу[91] к Их Величествам, а к вечеру вернулся на бивак. 2-го числа, находясь в глубоком резерве, полк продолжал походное движение по шоссе до Кинепи. В этот день погода, бывшая с 18 июля очень жаркою и все время благоприятною, изменилась: стало заметнее холоднее. К вечеру пришли на бивак в Большие Горки[92], под Ропшей. Обоз запоздал. Усталые и прозябшие офицеры, завернувшись в бурки, уселись в кружок, в ожидании палаток; у кого-то нашлась книжка Лескова: «Сказ о тульском оружейнике и стальной блохе»[93]. Цесаревич почти всю прочитал ее вслух офицерам. – Наконец, пришел обоз. После ужина офицеры зажгли костер и расселись вокруг, чтобы согреться, многие прыгали через огонь. Долго не поспевал солдатский обед; Цесаревич сам несколько раз ходил смотреть, готова ли пища в котлах 1-го батальона, и только около полуночи, когда началась раздача, удалился в Свою палатку на ночлег.
3-е августа было последним днем больших маневров. Накрапывал дождь, дул холодный ветер, термометр показывал не более +6°. Боялись, чтобы Цесаревич, бывший в одном кителе, не простудился. После сквозной атаки близ Русского Капорского[94] послышался отбой, но оказалось, что он был дан ошибочно. Полк находился в резерве, Государя императора не видали. Наконец, пришло известие, что отбой действительно дан и все потянулись в лагерь под Красное [Село].
Их Величества, переехавшие по окончании маневров из Ропши в Красное Село, 4-го августа посетили Цесаревича в Его бараке в полку. К 4 часам офицеры собрались на средней линейке, на левом фланге полка, а нижние чины построились шпалерами по обе стороны дороги. Государь и императрица прибыли в коляске, запряженной парою, с казачьим урядником на козлах. За Их Величествами ехали в двух колясках великая княжна Ксения Александровна[95] с великим князем Михаилом Александровичем[96] и великий князь Владимир Александрович с супругой. Поравнявшись с офицерами, Государь велел кучеру приостановиться, спросил, как проехать к дому Цесаревича, и сказал командующему полком, что желает заглянуть в офицерскую столовую. Напившись чаю у Цесаревича, Государь с императрицей и Августейшими гостями сели в экипажи (так как шел дождь и дорога была грязна) и проехали к столовой. Офицеры поднесли императрице и великой княжне букеты цветов из лагерной теплицы. Дорогие и редкие гости подробно осмотрели все здание и разговаривали с офицерами; Ее Величество почти каждому сказала доброе слово. На обеденном столе, украшенном цветами и фруктами в золотых и серебряных сосудах, было приготовлено шампанское. Императрица взяла стакан, чтобы чокнуться с командующим полком, но Государь выхватил из ее руки стакан, обратился к офицерам и сказал: «За ваше здоровье, господа!». Когда Их Величества уезжали, офицеры и нижние чины долго бежали за Их коляской с криком ура.
5 августа начальник 37-й пехотной дивизии Е.И.В. герцог Евгений Максимилианович Лейхтенбергский[97] делал полку репетицию предстоящего на другой день в Высочайшем присутствии церковного парада[98]. По обыкновению впереди лагеря служили всенощную[99]. К ней прибыла супруга командующего полком и осталась обедать в офицерской столовой; Цесаревич провозгласил тост за ее здоровье.
6 августа утром Цесаревич со всеми офицерами пришел поздравить командующего полком с полковым праздником. Потом команд. полком с офицерами ходил поздравлять Наследника Цесаревича к подъезду Его барака. В полдень полку, впереди его лагеря, вместе с 147 Самарским полком[100] и Гвардейской артиллерией, Государь император произвел церковный парад. Погода стояла ненастная, было холодно, дул ветер, по временам накрапывал дождь. После парада все офицеры были приглашены к Высочайшему столу в большую красносельскую столовую палатку. Цесаревич сидел подле Государя и испросил у Него позволение еще на год остаться в полку. Получив разрешение, Его Высочество тут же за столом сообщил об этом знаками командующему полком, сидевшему несколько далее; радостная весть быстро распространилась между офицерами; вернувшись в лагерь, многие из них собрались у подъезда барака Наследника. Когда, после завтрака, посетив больных солдат полка в Красносельском военном госпитале, Цесаревич вернулся к Себе, офицеры встретили Его криками ура и качали Его.
В 11 ч. в офицерской столовой командующий полком давал ужин. На председательском месте сидел старейший Преображенец генерал-фельдмаршал в[еликий] к[нязь] Михаил Николаевич[101]; справа от Него сели великий князь Главнокомандующий [Владимир Александрович], в[еликий] к[нязь] Сергей Александрович и герцог Евгений Максимилианович [Лейхтенбергский], а слева от генерал-фельдмаршала[102] генерал-адмирал[103] в[еликий] к[нязь] Алексей Александрович[104], в[еликий]
к[нязь] Павел Александрович[105] и герцог Георгий Максимилианович [Лейхтенбергский][106], все в Преображенских сюртуках. Цесаревич, как командир батальона, сидел напротив, подле командующего полком. Когда при криках ура было выпито за здоровье Державного Шефа и Государыни императрицы, ком[андую]щий полком провозгласил здравицу «нашего дорогого сослуживца и возлюбленного товарища Государя Наследника Цесаревича и Августейших наших однополчан, почтивших своим присутствием наш полковой праздник». Вскоре после ужина почетные гости разъехались. Последним уехал бывший командир полка в[еликий] к[нязь] Сергей Александрович. Пели цыгане, товарищами было спето много полковых застольных песен. Совсем рассвело, взошло солнце, отпустили цыган и музыку, но все еще не расходились. В 7-м часу утра пили из братины по выпускам: командующий полком подавал братину старшему в каждом выпуске, она переходила от одного к другому по старшинству и от младшего возвращалась опять к командующему полком, который продолжал то же самое со всеми выпусками по очереди. При этом пелась песня:
