Олег Нуждин - Битва за Киев. 1941 год
Тем временем к северу от г. Лубны стал формироваться новый фронт обороны. Распоряжением командующего Юго-Западным фронтом № 00440 от 15 сентября 289-я дивизия и 866-й артиллерийский полк передавались в подчинение командующего 26-й армией. Оставаясь на занимаемых рубежах, 289-я дивизия боевым распоряжением штарма-26 № 0030 перешла в подчинение начальника Лубенского боевого участка генерала И. И. Алексеева[33].
После занятия г. Лубны немцами командир 94-го пограничного полка майор Ф. И. Врублевский организовал разведку, чтобы определить состав группировки противника и его вероятные намерения. В город отправился командир отделения комендатуры Г. И. Беспояско. По возвращении он доложил, что в Лубнах находятся до 20 танков, сосредоточенных неподалеку от Старого моста. Переправы прикрыты четырьмя зенитными пулеметами. Самый важный вывод, который сделал Г. И. Беспояско, звучал так: «По мнению источника, немцы предполагают нанести удар из города Лубны через мосты в направлении с. Засулье и далее на восток, т. к. там действует какая-то часть Красной Армии, которая отрезала группу противника, прорвавшуюся в город Лубны, от его основных сил в направлении Солоницы»[34].
О полученных сведениях и выводах Г. И. Беспояско майор Ф. И. Врублевский доложил начальнику боевого участка полковнику М. К. Перепелкину, добавив от себя, что факты требуют «проверки и уточнения». А вот как поступил с этими сведениями тот – неизвестно. К сожалению, в докладной записке было неправильно определено намерение противника, он действительно готовился атаковать от Лубен, только не в восточном, а в западном направлении.
Генерал Ф. Я. Костенко 16 сентября отдал приказ за номером 0029. В нем командарм-26 утверждал, что отдельные группы противника прорвались в район г. Хорол и Лубны. Поэтому требовалось создать боевой участок по линии Лукомье – Лубны – Хитцы – Духово – Великая Круча – Харьковцы – Усовка, чтобы не дать противнику возможность переправиться на западный берег р. Сула и южный берег р. Удай. Командиром назначался генерал И. И. Алексеев со штабной группой, которая должна разместиться в с. Вышы-Булатец. В состав боевого участка включались: 812-й стрелковый, 866-й артиллерийский полки, 16-й запасной полк связи, маршевый батальон, пограничные части НКВД, 289-я дивизия, а также все части, которые будут обнаружены в этом районе. Перед генералом И. И. Алексеевым стояла задача организовать упорную оборону указанного рубежа и подготовить условия для наступления с целью разгрома прорвавшегося противника. 289-й дивизии особо предписывалось быть готовой к наступлению в двух направлениях: на Пирятин, Чернухи и далее на восток или на Пирятин, Лазерки, Лубны, Рамодановка[35].
Уже 16 сентября пограничники, охранявшие войсковой тыл 26-й армии, отмечали первые признаки деморализации войск. По сведениям командира эскадрона старшего лейтенанта Евстафьева, разбежались по лесам 61, 92, 161-й стрелковые и 76-й артиллерийский полки, не имевший материальной части[36]. Это был весьма тревожный синдром, однако в суматохе поспешного отхода на такие вещи уже почти не обращали внимания.
Утром 17 сентября полк пограничников предпринял попытку выбить противника из г. Лубны и захватить мосты через р. Сула. Артиллерийскую поддержку оказали зенитный дивизион и бронепоезд, позднее к ним присоединились 186-й артиллерийский полк и маршевый батальон 26-й армии. И. Х. Баграмян в своих воспоминаниях утверждал, что И. И. Алексеев начал атаку, полагая, что перед ним относительно слабая группировка войск противника. Но непонятно, из чего был сделан такой вывод, ведь в предшествующие сутки именно эта «слабая группировка» успешно выбила оборонявшиеся советские войска из города.
Как и можно было предполагать, атака успеха не принесла, противник отбил ее с большими для наступавших потерями. Артиллерийский полк и маршевый батальон еще на марше подверглись ударам авиации и также понесли потери. Осознав тщетность своих усилий, генерал И. И. Алексеев приказал остаткам своего отряда отступить из города. Противник в течение дня 16 сентября несколько раз атаковал позиции полка, но при поддержке зенитчиков и бронепоезда они были отбиты. Ночью бронепоезд (55-й или 56-й) и зенитный дивизион отошли к Пирятину на прикрытие штаба Юго-Западного фронта, и отряд И. И. Алексеева остался без артиллерийского прикрытия.
Как утверждал в своем рапорте генерал И. И. Алексеев, он должен был предпринять еще одну попытку выбить противника из г. Лубны и с. Лукомье. Однако немцы упредили его и в 7.00 начали собственное наступление. Противник сравнительно быстро и без особых потерь прорвал советскую оборону, и вскоре его колонны устремились в направлении г. Пирятин и с. Черевки.
Воспрепятствовать наступлению генерал И. И. Алексеев не имел никакой возможности. В ходе боя он утратил управление вверенными ему частями, а к исходу дня вместе со своей оперативной группой оказался отрезанным. В течение 18 и 19 сентября он пытался установить связь со своей группой войск и с командованием 26-й армией, однако все его усилия оказались тщетными. Тогда генерал вместе с небольшой группой бойцов и командиров направился на восток. Перебраться через р. Сула и через р. Оржица им не удалось, и вскоре группа распалась. Оставшись один, генерал И. И. Алексеев уговорил одного местного рыбака переправить его через р. Сула у д. Березники. Вскоре на ст. Божково его остановил немецкий патруль, и, так как у генерала не оказалось при себе документов, его отправили под конвоем в лагерь военнопленных в г. Полтава. Через 15 суток генерал И. И. Алексеев бежал с этапа у г. Кременчуг и 26 октября вышел к своим[37].
Уничтоженным оказался и 94-й пограничный полк. Немцы без особого труда окружили его, отрезав от тылов, которые остались в с. Хитцы. В последнем бою 18 сентября, обеспечивая прорыв остатков отряда в Лубненский лес, погибли начальник штаба майор П. Ф. Дейнего и военком полка батальонный комиссар Авдюхин[38].
Полки 289-й дивизии полковника Д. Ф. Макшанова отступили севернее г. Лубны и приняли активное участие в обеспечении прорыва группы штабов и Военных советов фронта и 5-й армии на пирятинском направлении.
Глава 3
«Оржицкая мясорубка»
В течение дня войска XI корпуса, которому суждено сыграть одну из важнейших ролей в окружении 26-й армии в районе с. Оржица, заканчивали приготовления к наступлению в глубь образованного танковыми и механизированными соединениями кольца. В 12.15 в войска поступил приказ о форсировании р. Сула и дальнейшем наступлении в северном направлении. Он устанавливал разграничительные линии между дивизиями – 24, 257, 239-й и 125-й, – и ставил перед ними соответствующие задачи, в том числе по наведению мостов и порядку их использования. В распоряжении соединений имелись две переправы – 8-тонный мост, сооруженный саперами 239-й в районе с. Липовое, и мост у с. Жовнин, ответственность за возведение которого лежала на 617-м саперном штабе, приданных ему двух мостовых командованиях и 73-м саперном батальоне. Кроме того, часть саперов 125-й дивизии придавалась 257-й, которой предстояло образовать плацдарм у с. Жовнин.
В дальнейшем на него предполагалось перебросить силы 24-й пехотной дивизии, которая только что прибыла в состав корпуса. Чтобы она получила возможность развернуться как можно скорее, 257-я дивизия, после достижения первой цели наступления, должна будет атаковать в южном направлении, навстречу своей соседке.
В 18.00 командир XI корпуса генерал Й. фон Кортцфляйш встретил на своем командном пункте начальника штаба XXXXIV корпуса. Предметом обсуждения стали вопросы взаимодействия частей и соединений во время предстоящего наступления. Помимо прочего было получено обещание оказать необходимую артиллерийскую поддержку во время форсирования р. Сула и борьбы за плацдармы.
Вечером дивизии стали выдвигаться в исходные районы. Так, 239-я заняла своим 327-м полком западную окраину с. Липовое, позади него сосредоточился 372-й. В районе села сосредоточилась большая часть артиллерии, предназначенной для поддержки во время форсирования и борьбы за плацдарм. В район с. Галицкое перешла двумя полками 257-я дивизия, а 24-я усиленным 32-м полком в течение ночи должна была выйти на западную окраину с. Маляровка.
Всю вторую половину дня наблюдатели дивизий и корпуса с тревогой следили за противоположным берегом, гадая, заметило ли советское командование приготовления к форсированию реки. Увиденное вселяло в немецких командиров уверенность, что все прошло удачно и сосредоточение войск пока никем не обнаружено. Никаких изменений в размещении и составе войск на западном берегу р. Сула не произошло, в ближнем тылу не было видно никаких существенных передвижений войск или транспорта. По району, занятому 239-й и 257-й дивизиями, вели беспокоящий огонь две артиллерийские батареи, однако он по своей интенсивности ничем не отличался от обстрелов в предыдущие дни.
