Михаил Овсеенко - Записки военного контрразведчика
Все последующие мероприятия по фильтрации наши особисты осуществляли в тесном контакте с афганскими оперативными работниками. Некоторых подозрительных мужчин призывного возраста раздевали и осматривали на предмет возможного обнаружения следов от постоянного ношения и применения автомата. Использовался прием, получивший практику в Афганистане. Так, всех подозреваемых в принадлежности к бандформированиям сосредоточивали в определенном месте. Для их охраны привлекались солдаты, среди которых были источники контрразведки ДРА. Как правило, кто-либо из числа задержанных начинал обрабатывать охрану. Иногда это делалось осторожно, а иногда открыто предлагалось переходить на сторону единоверцев, обещая за это все земные блага. Такие люди выделялись из общей массы, и афганские коллеги занимались ими с пристрастием.
Перед советскими товарищами они своих методов не афишировали, однако полученной информацией делились добросовестно. Среди указанных выше задержанных лиц была агентура противника, другие лица, представляющие для нас интерес, и просто рядовые боевики.
В ходе фильтрации задействовались и опознаватели из числа местных жителей, настроенные против бандитов. Их использование было, как правило, скрытным. Пострадавшие от мятежников (убиты родственники, разрушены и разграблены дома и т. д.) проявляли себя более открыто, но соблюдали меру, боясь возмездия. Были и такие, кто назойливо изъявлял желание оказать помощь шурави, но к ним оперсостав относился настороженно, хотя совсем и не отвергал. Были случаи, когда местные жители, не доверяя своим, обращались скрытно непосредственно к русским, даже если это был простой солдат. Доброжелатели из местных жителей использовались конспиративно. Их обычно помещали в танк или БТР, откуда они могли наблюдать за задержанными, специально проводимыми мимо.
Сама фильтрация проходила по возможности оперативно, хотя это и приводило к некоторым издержкам. Тем не менее данная работа давала положительные результаты. Так, из 875 агентов бандформирований и контрреволюционного подполья, разоблаченных за время нашего присутствия в Афганистане, около 30 процентов были выявлены в ходе фильтрационных мероприятий, в том числе таких, когда работу с пленными осуществляли только наши оперработники.
Отдельно учитывались бандитские авторитеты, их родственники, члены исламских комитетов. Эти данные в дальнейшем использовались спецподразделением особого отдела армии для обмена на советских военнослужащих, находившихся в заточении у бандитов. Фильтрация советских военнослужащих, выведенных из банд, проводилась на базе особого отдела армии в г. Кабуле.
НА ВОЙНЕ ВСЕ ВОПРОСЫ, КАСАЮЩИЕСЯ БОЕГОТОВНОСТИ ВОЙСК, ВАЖНЫ
На войне все задачи, решаемые военной контрразведкой, являются важными. Вся ее деятельность в Афганистане в основном фокусировалась на поддержании высокой боеготовности войск. Даже факты, на первый взгляд кажущиеся незначительными, но негативно влияющие на степень боевой готовности войск, становились объектом внимания оперативного состава. Конечно, в первую очередь работа всех особых отделов была сосредоточена на борьбе с агентурной деятельностью иностранных спецслужб и бандформирований, ограждении наших военнослужащих от вербовочных и других враждебных устремлений противника, предотвращении измены родине в форме перехода на сторону врага. Одним из основных направлений в работе являлось контрразведывательное обеспечение боевых операций, особенно если в них предусматривалось участие афганских частей. На стадии планирования акцент делался на районах и сроках боевых действий, привлекаемых силах и средствах.
В поле зрения военной контрразведки были и небольшие наши подразделения, такие как сторожевые заставы, блокпосты и другие объекты трубопроводной и дорожно-комендантской бригад. На первый взгляд, эта работа кажется обычной и не заслуживает внимания. Это не совсем так. Группа военнослужащих, находясь изолированно от своей части, в районах частого появления противника, иногда по-своему заботилась о своей внешней безопасности. Были отдельные случаи, когда они вступали в контакт с бандитами и давали им из трубопровода горючее в обмен на нейтралитет. Подобное иногда происходило и с местным населением, когда старейшины давали обязательства не трогать трубопровод в случае регулярных поставок им определенного количества солярки. Учитывая, что это все-таки мирное население, впоследствии командование разрешило соответствующим подразделениям трубопроводной бригады официально, в порядке гуманитарной помощи, выдавать им разумное количество горючего, зато жители этого кишлака обязывались оказывать помощь в охране данного объекта от мятежников.
Изложенные выше обстоятельства, кроме оказания гуманитарной помощи мирному населению, порождали нездоровую обстановку в коллективе и накладывали свои особенности на взаимоотношения его членов. Несвоевременное выявление подобных случаев вело к вызреванию процессов, опасных для захвата данного поста противником, созданию возможных ситуаций, которые могли послужить основанием для перехода отдельных солдат на сторону врага. А диверсии на трубопроводе – на восточном и западном его участках – совершались по нескольку раз в неделю.
Колонна военной техники на марше. Афганистан, 1983 г. (Из архива М.Я. Овсеенко)
Подрыв грузовика мятежниками. Кандагар. 1984 г. (Из архива М.Я. Овсеенко)
Не менее сложной была обстановка на дороге, по которой проходили колонны, особенно в районе перевала Саланг в зимнее время. Гололед, разреженный воздух, с одной стороны горы, а с другой – пропасть. Засады бандитов, минирование трассы могло случиться на любом ее участке. За год в Афганистане в целом только обезвреживалось до 20 000 мин (в основном итальянского производства), а нападений на автоколонны, несмотря на их войсковое сопровождение, фиксировалось до 150 в год на обоих направлениях. У каждого шофера имелся бронежилет, однако водители чаще подкладывали его под себя, справедливо полагая, что это дает больше шансов выжить при наезде на фугас.
Солдаты, которые проявляли нервозность, теряли самообладание, проявляли элементы трусости, со слабой психикой отводились от участия в автопоездках, особенно в зимнее время.
В случае возникновения психологических срывов у отдельных военнослужащих в других ситуациях с ними проводилась разъяснительная работа. Если этого было недостаточно, их отстраняли от участия в боевых действиях, в планировании и разработке боевых операций.
Уделялось постоянное внимание по недопущению какого-либо мародерства, бесчинств и недостойного поведения со стороны наших военнослужащих по отношению к местным жителям, унижения их национального достоинства и религиозных чувств.
Блокпосты и другие относительно небольшие подразделения в силу оторванности от своих частей, малочисленности личного состава часто были объектом внимания бандитских отрядов. Приведу лишь один пример. Сторожевую заставу, охранявшую дорогу в ущелье Панджшер, 4 августа 1986 г. окружили мятежники. Лейтенант Тюбекинин и 13 солдат организовали достойный отпор, но силы были неравными. Офицер вызвал огонь на себя. Воздушные взрывы над заставой остановили бандитов. 23 из них были убиты, 30 – ранены. На заставе погиб командир, шесть рядовых были ранены.
О ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ВОЕННОЙ КОНТРРАЗВЕДКИ С МЕСТНЫМИ ОРГАНАМИ БЕЗОПАСНОСТИ
Поскольку мы находились в дружественной нам стране, то и взаимодействие со спецслужбами Афганистана было не только по военной линии, но и по вопросам разведки и контрразведки. Особенно тесные и наиболее продуктивные контакты особых отделов КГБ на местах были с военной контрразведкой вооруженных сил ДРА. Там у них было меньше дипломатии, различных согласований своих действий и необходимости их одобрения в верхах, а больше практической работы, в ходе которой решения принимались более оперативно и так же быстро исполнялись.
Вспоминается по этому поводу такой убедительный штрих. Получив как-то в апреле 1984 г. очередную, на этот раз разведывательную, информацию от своего афганского коллеги о месте нахождения в провинции Герат базы мятежников, начальник особого отдела КГБ дивизии в Шинданде срочно организовал через командование выход в тот район разведывательной роты мотострелкового полка. В составе этого подразделения находился и сотрудник особого отдела капитан В.М. Иванычев из Ленинграда. Сработали факторы оперативности с нашей стороны и внезапности для бандитов. В ходе скоротечного боя укрепленная база мятежников была захвачена, при этом уничтожено более 20 боевиков, без потерь у нападавших. В руках капитана Иванычева оказалась вся документация по организации агентурной работы против советских войск на иранском направлении. Среди захваченных бумаг находились списки агентуры и сочувствующих бандитам лиц из числа жителей провинции Герат. Кроме этого, были изъяты значительные суммы различной инвалюты (в пересчете на доллары США около 500 тысяч), чековые книжки на предъявителя на сумму 20 миллионов риалов в банках Ирана, большое количество оружия.
