Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи
Чему тут особенно удивляться: за все время пребывания в команде он окончил лишь одно учебное заведение – курсы шоферов, да и то по необходимости: меценаты помогли приобрести «Победу»…
В январе этого года «выдающийся», «исключительный» опять соприкоснулся с органами власти по той простой причине, что, напившись пьяным, он никак не мог попасть в метро. Центру нападения дежурный сделал от ворот поворот. Тогда центр набросился на первого подвернувшегося прохожего. В качестве оружия он использовал свое удостоверение заслуженного мастера спорта: именно этим документом он наносил прохожему удары по лицу.
Кончилось это, конечно, тем, что Стрельцов был препровожден в милицию. Но и здесь он продолжал драться и сквернословить. Словом, действия центра, как это было зафиксировано в протоколе, подпали под статьи Уголовного кодекса.
Но не успел Стрельцов оказаться в милиции, как в кабинете начальника отделения начал беспрерывно трезвонить телефон:
– Вы знаете, кого вы задержали? Это ведь Стрельцов, наш лучший футболист! Не делайте, ради бога, шуму!..
Толпа заступников устремляется в суд, не понимая того, что защищать-то надо советский футбол, а не пьяниц.
– Пожалейте Стрельцова. Ведь ему скоро играть.
Защитники Стрельцова наступают широким фронтом, они атакуют судью и в устной, и в письменной форме. Отношение в суд посылает Всесоюзный комитет по физкультуре и спорту: на суде в роли адвокатов выступают такие авторитетные в спорте люди, как М. Якушин. Цель у всех одна: выгородить хулигана…
Меценатствующий судья 1-го участка Ленинградского района пишет в приговоре: «Принимая во внимание, что он уезжает с командой, суд считает возможным применить к нему минимальную меру наказания». И Стрельцов получил всего лишь трое суток ареста.
Но выехать на игру с командой ему все-таки не удалось. Стрельцов по настоянию игроков сборной был выведен из сборной…
Фельетон «Звездная болезнь», опубликованный в нашей газете, меценатствующие руководители завода встретили с искренним негодованием. Тот же Фатеев (один из руководителей завода имени Лихачева. – Ф. Р.) запретил заводской многотиражке перепечатать фельетон, касающийся завода. Вскоре журнал «Спортивная жизнь России» поместил карикатуру на Стрельцова. Тут уже не выдержал председатель завкома Г. П. Софонов. Он позвонил в редакцию и выразил свое возмущение. Аргументация Софонова выглядела весьма странной. По его словам, печать мешает ему воспитывать «выдающегося» и «исключительного».
После выступления «Комсомольской правды» Стрельцов прислал с юга покаянное письмо в редакцию. На бумаге он признавал свои ошибки…. а на деле, оказывается, продолжал безобразничать. Стрельцов участвовал в попойке в Сочи, вслед за этим напился в Кишиневе. Все это происходило на глазах у начальника команды Ястребова, тренера Маслова и одного из самых рьяных меценатов – заместителя председателя завкома Платова, путешествовавшего в роли наблюдателя вместе с командой по южным городам…
Стрельцов превращался в социально опасный элемент, а восторженные меценаты курили ему фимиам…
Мы спрашиваем у Софонова, с какой стати Стрельцов, имея двухкомнатную квартиру, получил новую. Разве молодым рабочим в двадцать лет автозавод дает отдельные квартиры?
– Ну что же сравнивать Стрельцова с рядовыми рабочими! – возмущается Софонов. – Стрельцов выдающаяся личность. Мы хотели помочь ему наладить нормальные отношения с женой.
Но Стрельцов выгнал жену с грудным ребенком на улицу, как только вселился в новую квартиру: ведь жена решительно протестовала против пьянства и дебоширства своего супруга.
– Ну выпивал Эдик, – говорит Софонов. – Что ж тут особенного?
После таких рассуждений председателя завкома нам становится еще понятнее, почему так трагически закатилась «футбольная звезда»…»
Суд над Стрельцовым состоялся в конце июля 1958 года в здании Московского областного суда. У большинства присутствовавших на нем в начале процесса была еще надежда на то, что правосудие будет снисходительным по отношению к восходящей звезде. Но это было заблуждением, поскольку «наверху» все уже было давно решено, на что указывала та волна в печати, которая поднялась в те дни. Как итог, 24 июля был оглашен приговор, где указывалось, что, согласно Указу от 4 января 1949 года «Об усилении уголовной ответственности за изнасилования», Э. А. Стрельцов осуждался на 12 лет лишения свободы. Когда этот приговор был оглашен, подсудимый в сердцах заявил: «Предлагали мне остаться во Франции, но я не захотел. А жаль!..» Сразу после приговора его первая жена подала на развод.
Стрельцов освободится в 1963 году. Причем на свободу выйдет уже другим человеком. Во всяком случае, отныне «звездных» закидонов за ним наблюдаться уже не будет. Стрельцов вновь женится, и в этом браке у него родится сын Игорь. Тогда же Стрельцов начнет играть за цеховую футбольную команду и за первую мужскую «Торпедо». В 1965 году он вернется в состав основного «Торпедо». Стоит отметить, что это будет беспрецедентный случай в истории отечественного футбола: еще никто из советских игроков не возвращался в большой футбол после шестилетнего перерыва. Стрельцову это удастся, более этого – его и в национальную сборную вновь станут приглашать. Так будет продолжаться до 1970 года, когда великий футболист навсегда повесит бутсы на гвоздь.
«Тузик в обмороке»
(Клавдия Шульженко)
Выдающаяся советская эстрадная певица Клавдия Шульженко, слава которой началась в конце 20-х, в 50-е годы продолжала оставаться на вершине эстрадного Олимпа. Она много гастролировала и записывала новые песни, которые тут же выходили на фирме грамзаписи и мгновенно разлетались по стране. Так, в 1952 году ее пластинка «Голубка» разошлась рекордным тиражом в 2 миллиона экземпляров. Год спустя Шульженко снялась в музыкальном фильме-ревю «Веселые звезды», в котором исполнила одну из самых любимых своих песен – «Молчание» И. Дунаевского и М. Матусовского.
Не стояла на месте и личная жизнь певицы. В 1955 году певица развелась с Владимиром Коралли (они прожили больше 20 лет) и два года спустя вышла замуж за человека, который был на 13 лет ее моложе – за 39-летнего Георгия Епифанова. Именно в это время с Шульженко и случился один из самых громких скандалов в ее творческой карьере. А виновником его стал… тибетский терьер певицы.
В тот день, когда Шульженко собиралась отправиться на концерт, пес внезапно выскочил в раскрытую дверь и умчался на улицу. И там немедленно угодил под колеса автомобиля. Принеся окровавленное животное домой, певица вызвала ветеринаров. Те осмотрели животное и констатировали, что дело серьезное и ситуация из разряда «фифти-фифти» – то ли выживет, то ли нет. Естественно, ни о каком концерте певица тогда и слышать не хотела, чтобы не оставлять песика одного. Поэтому она попросила своих знакомых оповестить дирекцию клуба имени Зуева об отмене концерта. Там же восприняли эту новость весьма болезненно, поскольку это уже был не первый скандал, связанный с Шульженко, – до этого она еще дважды срывала концерты. В итоге администрация клуба написала письмо в горком партии. И там приняли решение хорошенько «пропесочить» зазнавшуюся «звезду». Как итог 29 мая 1958 года «Московская правда» опубликовала на своих страницах фельетон Юрия Золотарева под весьма хлестким названием «Тузик в обмороке». Привожу его полностью:
«Тот, кто думает, что у администраторов легкая жизнь, глубоко ошибается. Достаточно сказать, что часы „пик“ для них наступают как раз тогда, когда вы, придя с работы, уже отдыхаете. Тысячи забот одновременно сваливаются на голову администраторов театра или клуба. Кому-то не хватило места. Кто-то, потрясая удостоверением, требует контрамарку для себя, дочки и тещи…
Но вот, наконец, все улажено, и администратор, опускаясь в кресло, облегченно вздыхает:
– Ф-фу! Наконец-то!
И в этот момент раздается телефонный звонок:
– Это клуб? Говорят из ВГКО (Всесоюзное гастрольно-концертное объединение. – Ф. Р.). Клавдия Ивановна Шульженко просила вам передать, что она не приедет.
У администратора от испуга округляются глаза:
– То есть как – не приедет? Концерт ведь давно объявлен, и билеты все проданы!
– Немедленно отмените концерт!
– Помилуйте, почему?
– Серьезное заболевание.
– У Клавдии Ивановны?
– Нет, у Тузика.
«Одно из двух, – думает бедняга-администратор, – или я переутомился, или меня разыгрывают».
Он трясет головой, щиплет себя за руку и жалобным голосом просит:
– Скажите, ради бога, толком: в чем дело?
– Я же вам объясняю. У Клавдии Ивановны захворала собака. Всю ночь певица рыдала над ней. И теперь не в голосе. (Как видим, в фельетоне ничего не говорится о подлинной подоплеке событий: о том, что собака попала под машину и умерла. – Ф. Р.)
