Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №1 за 2006 год
На борту New Horizons — семь научных приборов, с помощью которых предстоит узнать, из каких газов состоит атмосфера Плутона и что за процессы в ней происходят, какие геологические структуры присутствуют на Плутоне и Хароне и каков химический состав материала поверхности планеты и ее спутника, как поток заряженных частиц, выброшенных Солнцем (солнечный ветер), взаимодействует с атмосферой Плутона и с какой скоростью атмосферные газы улетучиваются в космос. Приборы сконструированы таким образом, что получаемые ими данные отчасти дублируются, давая страховку на случай отказа какого-либо из них. В ходе межпланетного перелета намечено раз в год выполнять проверку всех приборов, а затем снова переводить их в «спящий» режим. Солнечные батареи, обычно применяемые на космических станциях, в данном полете бесполезны, поскольку в районе Плутона поступающей от Солнца энергии будет явно недостаточно для работы станции. Получать электроэнергию приборы будут от термоэлектрического генератора, работающего на радиоактивном изотопе плутония. Этот химический элемент был открыт в США в 1940 году и назван в честь планеты Плутон, подобно тому, как ранее имена планет получили его предшественники по таблице Менделеева — уран и нептуний.
Спустя три месяца после пролета вблизи Плутона и Харона станция начнет передавать полученные сведения, зафиксированные в ее электронной памяти. Из-за большого расстояния до Земли радиопередача будет вестись медленно, чтобы слабые сигналы можно было выделить на фоне космических и земных шумов и расшифровать. Процесс передачи растянется на целых девять месяцев. В это время станция будет продолжать полет, все дальше уходя от Солнца. Ее новой целью будет взглянуть с близкого расстояния на некоторые из недавно обнаруженных малых планет, находящихся во внешнем поясе астероидов, так называемом поясе Койпера, который лежит за орбитой Плутона. Этот пояс состоит из множества небольших космических тел — ледяных астероидов, считающихся остатками древнейшего материала, сохранившегося со времени образования планет Солнечной системы. Полет через пояс Койпера может занять еще от трех до шести лет. Получаемые со станции данные будут обрабатываться в двух оперативных научных центрах — имени Томбо в Боулдере (Колорадо) и имени Кристи в Лореле (Мэриленд), названных в честь первооткрывателей Плутона и его спутника Харона. Свидетельства о присвоении имен вручены вдове Клайда Томбо и астроному Джеймсу Кристи. Стоимость этого проекта, включая ракету-носитель и обслуживание дальней космической связью, — примерно 650 млн. долларов, что соответствует сумме в 20 центов с каждого жителя США ежегодно в течение 10 лет полета станции.
Георгий Бурба, кандидат геогрфических наук
Досье: Негоцианты от аграриев
Большинство из нас родились и выросли в стране под названием СССР, где считалось почетным быть человеком физического труда и похуже — интеллигентом. К «труженикам советской торговли» относились особо. С одной стороны, их почти презирали — «торгаши», а с другой — точно завидовали. Демонстрировать пренебрежительное отношение к тому, кто мог что-то ценное или же вкусное «достать», было совсем неразумно.
Откуда же взялось в нас это полупрезрительное отношение к торговцам? Не только же из зависти к сапожкам их дочек? Сейчас оно в значительной мере ушло, слишком многие из наших соседей и родственников за последние годы помотались по Китаю или Турции, привозя с собой на родину огромные «сумки челноков». И все же — нет-нет да и проскочит. Мы негативно относимся к тем нашим разбогатевшим согражданам, которые начинали, с торговли. Компьютерами или одеждой — неважно. Для многих наших соотечественников они остаются людьми второго сорта.
Любопытно узнать о себе самом, что в этом предубеждении против «торгашей» мы не одиноки, а безумно похожи не только на собственных предков, но и вообще людей «аграрных цивилизаций» и даже — людей первобытных. Как они торговали, а точнее, «обменивались дарами», мы должны помнить из школьного курса истории. Но слушать про первобытных обычно было так неинтересно, поэтому в головах мало что осело. Хотелось, чтобы скорее были греки. И тем не менее в первобытных обществах коммерческие отношения были отношениями вражды. Поскольку внутри своего племени люди не торговали, а обменивались. Причем в межплеменном обмене какое-то время преобладала так называемая «молчаливая торговля», когда ночью в условленном месте одно племя оставляло, например, ракушки, а второе — шкуры. Они даже не встречались! Всеобщего эквивалента — денег первобытные торговцы еще не знали, а потому «цены» устанавливались не только исходя из потребительной стоимости, но и из желания не поссориться. При торговле с горскими племенами, которые были пострашнее и повоинственнее, наши равнинные предки старались их задобрить: своего продукта положить побольше и тем самым занизить цену на предлагаемый товар. То есть равенство участников не было никем и ничем гарантировано, и, следовательно, тот, с кем ты торгуешь, в любой момент может превратиться в настоящего врага. Но несмотря на это, древние люди поняли и прелесть разделения труда, и необходимость обмениваться разными продуктами. А потому возникла торговля, и ее развитие многое объясняет в характере достижений и неудач разных народов.
Когда появились мощные аграрные империи — на территории Месопотамии и в долине Нила, — торговля стала развиваться стремительными темпами. Прибавочного продукта эти страны производили очень много, а избыточное продовольствие надо было обменивать на железные изделия, ткани и т. д. Но торговцы все равно вызывали у правителей империй и их крестьянского населения недоверие. Посудите сами. Обычные подданные работают на земле, платят подати, подчиняются местным правилам и установкам. А торговцы? Перекатиполе. Сегодня они здесь и платят подати, а завтра? В этой подвижности и экономической неподконтрольности правителям чудилась угроза того, что эти люди со временем могут стать неподвластными. Такое отношение властей вынуждало торговать в аграрных обществах преимущественно людей, лишенных земли, не состоящих на военной службе, принадлежащих к иным этносам, как правило, непонятных чужаков. Это порождало цепную реакцию — к торговцам с недоверием относилось и крестьянское население аграрных империй.
Интересно, что на Руси пренебрежительное отношение к купцам появилось только со времени татаромонгольского ига. Объяснение простое — именно тогда, после проведенной завоевателями переписи населения, была введена круговая порука при уплате налогов. А торговца, как личность, не привязанную к земле, а потому способную избежать уплаты налога, стали побаиваться. С «круга»-то все равно возьмут все, что положено. До этого вполне положительным персонажем был Садко — заморский гость. А он кто? Купец.
Торговать удобнее всего было по морю. Но как раз моря-то древние аграрные империи побаивались — не умели защищать морские границы и потому отдавали другим самые ценные, с точки зрения современного человека, прибрежные земли. К тому же религии многих аграрных империй запрещали, например, разводить огонь и готовить пищу человеку, находящемуся в море. Почему? Потому что страшно было поджечь лодку: они не оставались в море более одного светового дня, закрывая для себя тем самым возможности длительных путешествий, открытия новых рынков и дополнительного обогащения.
Морских путешественников, не отличавшихся мирным нравом, оседлые народы боялись вполне оправданно. На первых порах торговлю тесно связывали с пиратством. Было известно, что торговали «народы моря» — финикийцы, позднее греки. Но определить на глаз, кто приплыл — коммерсант или пират, было весьма не просто. Не гнушались пиратством и в гомеровской Греции, где, кстати, тоже с большим недоверием относились к торговцам. Не потому ли, что эти занятия часто совпадали? Нам памятен пример Одиссея, который знал ремесло пирата не хуже корабельного дела. Гомер об этом рассказывает так:
Ветер от стен Илиона привел нас ко граду киконов,
Исмару; град мы разрушили, жителей всех истребили.
Жен сохранивши и всяких сокровищ награбивши много,
Стали добычу делить мы, чтоб каждый мог взять свой участок.
Все эти навыки мыслились в Афинах классического периода как «гражданская доблесть», присущая свободному человеку. Вместе с тем они не были равноценными: пиратское ремесло пользовалось среди афинян некоторой привилегией. Занятие разбоем у Гомера не умаляет величия славных героев. Одиссей грабит всех подряд и, даже вырвавшись из грота Циклопа, не забывает прихватить «козлов тонконогих и жирных баранов» (Одиссея, IX, 464). Ничуть не лучше и Менелай, который, по словам Нестора, будучи отнесен к берегам Египта, действовал там «медным» способом и возвратился домой, «богатства собрав, сколь могло в кораблях уместиться» (Одиссея, III, 312). Да и сам Нестор оказался не без греха. Растроганный встречей с Телемахом, старец вспоминает о тех временах, когда в кораблях, предводимых «бодрым Пелидом, мы за добычей по темно-туманному морю гонялись» (Одиссея, III, 105—106, стр. 217—218).
