Джим Лоувелл - АПОЛЛОН-13
Для Сидденса и Синклера, учеников старших классов, собиравшихся сделать карьеру в переживающих послевоенный бум производственно-конструкторских областях, полет и гибель ракеты значили немного больше, чем просто забаву. А для Лоувелла это было еще более важно. На несколько лет он погрузился с головой в ракетное дело, с тех пор, как случайно наткнулся на пару базовых книг по ракетостроению, которые описывали развитие этой науки по всему миру, особенно выделяя Соединенные Штаты (где Годдард создал одно направление в Маунт Рашморе), Советский Союз (где Константин Циолковский создал другое) и Германию (где группу конструкторов возглавляли Оберт и фон Браун).
Еще до своего совершеннолетия Лоувелл принял решение сделать ракетостроение своей жизнью. Но когда Лоувелл перешел в старшие классы, он понял, что это окажется не так легко. Учебные заведения Милуоки мало что могли дать в подготовке к работе в такой абсурдной отрасли, как ракетная, а единственное место, где этому реально могли научить - колледж - был для него недоступен. Отец Лоувелла погиб пять лет назад в автомобильной катастрофе, и его мать работала, не покладая рук, чтобы обеспечить семью. На любое послешкольное образование у них не было денег.
С началом своего последнего школьного года, он начал подумывать о карьере военного. Его дядя закончил «Аннаполис» в 1913 году, в числе первых военно-морских летчиков был в одной из первых противолодочных дивизий в Первой мировой войне и всегда увлекал своего племянника рассказами о бипланах, воздушных боях и полетах в небо на деревянно-брезентовых крыльях. Хотя карьера военного летчика и не была похожа на карьеру ракетостроителя, но его увлекали полеты. Более того, все ракетостроители в Соединенных Штатах были военными. Ранее Лоувелл уже подал заявление в Военно-морскую академию в Аннаполисе и спустя несколько месяцев получил ответ, информирующий, что он выбран третьим претендентом. Это было лестно, но Лоувелл мог получить приглашение в «Аннаполис» только в невероятном случае, если неудача постигнет одновременно всех ребят, кто заканчивал первым, вторым и третьим.
Находясь лицом к лицу с такой мрачной перспективой, он был спасен военно-морским флотом - той самой организацией, которая отказала ему. За несколько недель до выпускных экзаменов по школам Милуоки ездил рекрутер, рассказывавший о программе под названием «План Холлоуэй». Изголодавшиеся по свежим летчикам после Второй мировой войны военное ведомство запустило программу, в соответствии с которой выпускникам школ давались два года на инженерное образование, за которыми следовали тренировочные полеты и шесть месяцев морской службы в скромном звании курсанта. После этого их призывали в регулярную армию в звании лейтенантов, но перед началом службы им разрешалось закончить два оставшихся года высшего образования в колледже и получить степень. Сразу после этого они начинали военную карьеру, как военно-морские летчики.
Такой план понравился Лоувеллу, и он подписал бумаги. Несколькими месяцами спустя он стал первокурсником Университета в Висконсине, а его счет за обучение теперь оплачивал Департамент военно-морских сил.
С марта 1946 года по март 1948 года Лоувелл обучался на инженера в Висконсине. В течение этого периода он добивался поступления в Военно-морскую академию по настоянию своей неотступной матери. Глава дома Лоувеллов была довольна, что ее сын пошел в колледж, но перспектива прерывания обучения для начала военных тренировок не устраивала ее. А что если до конца его обучения появится какая-нибудь военная угроза? Не получится ли так, что подобно многим другим солдатам и морякам в мировых войнах, его завербуют на корабль или в окопы на все время военного конфликта, он будет старше и старше и будет откладывать обучение все дальше и дальше, пока будет продолжаться война? Все это было слишком рискованно.
Лоувелл спокойно направил второе заявление в «Аннаполис», но без особой надежды: поступление в Академию, как он полагал, было не менее авантюрным делом, чем два года назад. В ожидании несомненного отказа, он зарегистрировался на военно-воздушной базе в Пенсаколе, штат Флорида, для начала летных тренировок. Прежде, чем он приступил к предполетной подготовке, свершилось то самое авантюрное дело. Как-то на пути в учебный класс его остановил писарь, вручивший ему депешу. Ему приказывалось незамедлительно направиться в Военно-морскую академию для принятия присяги курсанта. Строго говоря, «приказ» не был приказом: Лоувелл мог отказаться и продолжить летную подготовку. Но он должен принять решение немедленно. Инструкторы флоридской школы, молодые моряки, вернувшиеся с войны, не сомневались, какой выбор он должен сделать.
– Подумай, Лоувелл, - говорил ему один летчик, - зачем ты это делаешь? Ты уже курсант, ты уже наполовину закончил обучение, и что более важно, ты почти начал летать. И ты собираешься бросить все это, снова начать обучение с первого курса и не садиться в кабину самолета, по крайней мере, четыре года?
– Но, положим, случится война или что-то в этом роде, - ответил Лоувелл, - Положим, мы застрянем здесь и не сможем вернуться в школу в течение многих лет.
– Ты не хочешь здесь оставаться. Ты хочешь уйти в «Аннаполис» и закончить два года обучения, пока остальные ребята будут здесь.
Этот аргумент сразил Лоувелла, и к своему большому удивлению, он принял решение отказаться от приглашения в Военно-морскую академию. Однако прежде чем отправлять отказ, он решил поговорить с капитаном Джетером, командиром летной школы. Джетер был старый морской волк, который тренировал пилотов, казалось, еще с семнадцатого века и знал все, что творится в его школе.
– Так значит, вас вызывают в Военно-морскую академию, курсант Лоувелл, - сказал Джеттер, когда Лоувелл представился.
– Да, сэр.
– И они хотят, чтобы вы приняли решение немедленно?
– Да, сэр.
– Ну, и что вы об этом думаете?
– Да, сэр, - начал Лоувелл, радуясь, что он скажет командиру о том, что не собирается бросать летную школу и что его не заманит блеск «Аннаполиса», - Я думаю, я уже курсант в летной школе и я уже закончил два года колледжа. Я не вижу, что даст мне Военно-морская академия, чего я сейчас не имею.
Джеттер, казалось, соглашался, но потом он надолго задумался и сказал:
– Лоувелл, вы довольны военно-морскими силами?
– Да, сэр.
– И вы действительно собираетесь сделать карьеру военного моряка?
– Да, сэр.
– Тогда иди в Военно-морскую академию, сынок, - строго сказал командир, - и получи самое лучшее образование, какое тебе когда-либо могут предложить.
В течение нескольких дней Лоувелл упаковал вещи и собрался, честно уволившись из курсантов «Плана Холлоуэй» и заново приняв присягу в качестве курсанта «Аннаполиса», быть добровольно разжалованным из новичка-летчика в рядовые. И в этом же году в Корее разразилась гражданская война, разделившая страну на Северную Демократическую Республику Корея и Южную Республику Корея. Эскалация конфликта потребовала от Соединенных Штатов увеличить личный состав действующей армии, призвав начинающих летчиков, подписавшихся в недавно созданный «План Холлоуэй». Многие из них были посланы прямо туда, за океан, и большинство храбро сражалось на войне. Хотя флот щедро наградил летчиков, многие из них не смогли закончить образование, по меньшей мере, еще семь лет.
Лоувелл успешно учился в «Аннаполисе», с головой уйдя в науку и технику и продолжая интересоваться разработками в области ракетостроения. В это время Вернер фон Браун, конструктор ракеты «Фау-2», безопасно переправленный из немецкого «Пенемюнде» в американский Нью-Мексико, успешно осуществил запуск двухступенчатой ракеты, под кодовым названием «Операция бампер», которая достигла рекордной высоты в 250 миль и вернула фотоснимки, ясно демонстрирующие выпуклость Земли. Этот успех опьянил энтузиастов ракетостроения по всей стране. Двести пятьдесят миль были не просто границами космоса, они были дорогой в космос. С некоторой точки зрения (а кто бы сказал что-то другое?) мы не столько хотели взлететь, сколько вырваться с Земли в другие миры. Эти мечты вскружили голову ракетостроителям.
Неопытный курсант Лоувелл, конечно, мог лишь поверхностно знакомиться с этими разработками. Впереди у него были четыре почти невыносимых года, во время которых он не сможет найти время на мечты о космических путешествиях, туманящих его разум. Конечно, в любой момент можно было забросить учебу в академии, но это был первый год, и нагрузка была максимальной. И если вы будете в здравом уме, то у вас много шансов пройти все это.
К счастью для Лоувелла, ему было нетрудно учиться в первые двенадцать месяцев, да и в оставшиеся тридцать шесть тоже. Как и у многих курсантов, у него осталась дома девушка. По правилам студентам «Аннаполиса» запрещалось жениться: видимо, подразумевалось, что жизнь будущих моряков посвящена военному делу и у них нет времени на такое легкомыслие, как семья. Но и провести четыре года без романтических увлечений было тоже нежелательно. Подвергни девятнадцатилетнего юношу учебной нагрузке среднего студента Военно-морской академии, не разрешай ему общаться с его подругой, чью фотографию он может подержать, когда нагрузка становится невыносимой, и вы получите девятнадцатилетнего парня, больше готового к нервному срыву, чем для военной комиссии. Пусть любимая будет дома, а не рядом с местом обучения - вот политика отцов академии.
