Александр Север - 10 мифов о КГБ
Расскажем еще об одной проблеме. В начале тридцатых годов прошлого века рядовой и младший командирский состав Красной Армии открыто демонстрировал свое недовольство Советской властью. Причем делали это не кулаки или дети «бывших», а выходцы из рабоче-крестьянской среды. В качестве примера процитируем спецсообщение «Об отрицательных явлениях в состоянии ОКДВА [107] », которое в начале мая 1933 года руководство особого отдела (военная контрразведка) ОГПУ направило Иосифу Сталину. В нем, в частности, военные чекисты сообщили о негативных явлениях, которые значительно ослабили боеспособность ОКДВА. В частности, о том, что с декабря 1932 года по март 1933 года «в армии наблюдалось нарастание и обострение отрицательных политнастроений». Чем они были опасны? «Под их влиянием отдельные красноармейцы высказывают нежелание служить и защищать СССР в случае войны». Причем не только бывшие кулаки, но и колхозники, а также комсомольцы. Так, в феврале 1933 года число комсомольцев среди тех, кто открыто демонстрировал недовольство Советской властью и показывал «изменнические настроения», составило 25 %! Авторы документа отмечали, что «по своему содержанию проявления парткомсомольцев мало чем отличаются от проявлений беспартийных и концентрируются вокруг тех же вопросов. Отдельные из них носят ярко выраженный антисоветский характер».
Не лучше обстояло дело и с командирскими кадрами. Кроме антисоветских высказываний, многие офицеры хотели любой ценой уйти с военной службы или стремительно спивались. Главная причина их такого поведения – бытовая неустроенность. Так, авторы документа сообщают: «Начсостав танковой роты размещен в бывшей гостинице, где кухни нет, готовят пищу в коридоре, что вызывает грязь, копоть, живут 4 человека в 10-метровой комнате. Часть начсостава этой же роты живет рядом с карпомещением (караульное помещение. – Прим. авт. ) 61-го стрелкового полка в сырых комнатах… 60–70 % начсостава Иманского гарнизона находится в совершенно неудовлетворительных условиях». Нужно учитывать, что советские офицеры тридцатых годов прошлого века привыкли жить в спартанских условиях. Поэтому если они считали условия своего проживания неудовлетворительными, то сложно представить, где они жили на самом деле. И сразу возникает вопрос: а почему командование не захотело оперативно решить жилищную проблему офицеров.
Впрочем, командование не заботилось и о рядовых красноармейцах. Снова процитируем сообщение военных чекистов:
«Хозяйственное обслуживание, особенно в части питания, в отдельных частях неудовлетворительно, вследствие наблюдавшихся недосдач продуктов и хищения их. За отчетный период вскрыто несколько случаев групповых хищений, например, закончено следствием дело на 4 красноармейцев 44-го артдивизиона АРГК, систематически занимавшихся хищением и продажей имущества и продуктов из красноармейской столовой…
Санитарное обслуживание в ряде частей армии поставлено чрезвычайно плохо, наблюдается массовая вшивость, случаи сыпного тифа…
Имеются факты небрежно-преступного отношения врачебно-медицинского персонала к больным военнослужащим в лечебных заведениях, порождающих недовольство среди бойцов» [108] .
Кто-то из числа тех, кто имел неосторожность в 1937 году активно демонстрировать свое недовольство Советской властью и пытался навязать свои политические взгляды сослуживцам, оказался в ГУЛАГе. Наказание действительно суровое, но будем объективны: Красная Армия – это не то место, где можно заниматься антисоветской пропагандой.
Кто спровоцировал репрессии 1937 года?
Истинная причина и механизм репрессий 1937 года – одна из самых загадочных страниц в истории советских органов госбезопасности. Существует, например, достаточно аргументированная версия о том, что главной движущей силой была не воля «кровавого диктатора Иосифа Сталина», а борьба различных кланов в руководстве страны [109] . Другие утверждают, что заговор был на самом деле [110] . Третьи – что активную роль в событиях 1937 года сыграла британская разведка [111] .
Отдельные историки выделили «экономическую», а точнее, «коррупционную» составляющую репрессий в отношении политического руководства страны [112] . Ярче всего это проявилось в отношении наркома внутренних дел Генриха Ягоды [113] . Во время обыска после ареста у него изъяли множество ценных вещей [114] . Выше мы рассказали о коммерческой деятельности Льва Троцкого. У других высокопоставленных партийных функционеров тоже были «грехи» перед Советской властью. В частности, речь идет о вывозе в начале двадцатых годов за границу (в частном порядке) огромного количества драгоценностей. Плюс к этому коррупция во время НЭПа. Есть о чем задуматься.
Миф № 4 Союз НКВД с гестапо
По утверждению белорусского историка, кандидата исторических наук Игоря Кузнецова, в 1939–1941 годах НКВД и гестапо активно сотрудничали в борьбе против польского подполья. С этой целью в декабре 1939 года в Закопане, то есть на территории, оккупированной Германией, был создан совместный учебный центр [115] . С ним согласен российский историк Н.С. Лебедев, который в своей работе «Четвертый раздел Польши и катынская трагедия» [116] упоминает о том, что в «Закопане в декабре 1939 года был создан совместный учебный центр служб безопасности и проходили переговоры ответственных чинов гестапо и НКВД». В качестве источника информации он указал книгу Януша Пекалькевича, который в 1957 году эмигрировал из Польши в Западную Германию.
Германский учебный центр действительно существовал, только там готовили кадры для будущей войны против Советского Союза. Интенсивную подготовку там проходили западноукраинские националисты. Было бы полным абсурдом предположить, что в той же школе учились советские курсанты или трудились преподаватели из СССР, если только последние не были эмигрантами или перебежчиками. А иметь две школы в одном городке – это грубейшее нарушение законов конспирации.
Хотя большинство современных «историков» любят рассуждать не об учебном центре, а о неких совещаниях, которые осенью 1939-го – весной 1940 года проводили высокопоставленные представители НКВД и гестапо.
Так, польский священник Юзеф Дембиньски заявил, что эти два ведомства провели три конференции, где подробно обсуждали детали взаимодействия:
«Первая конференция по сотрудничеству немецких и советских служб безопасности состоялась 27 сентября 1939 года в Бресте над Бугом. Она была посвящена деятельности обеих спецслужб по борьбе с польской оппозицией и диверсией. Вторая конференция состоялась в конце ноября 1939 года в Пшемысле (Перемышль) и касалась обмена военнопленными и перемещения населения. Однако наиболее кошмарная в своих последствиях была третья методическая конференция НКВД и гестапо, состоявшаяся 20 февраля 1940 года в городе Закопане. Немецкую делегацию возглавил Адольф Эйхман, а советскую – Григорий Литвинов. Принятые во время этой конференции постановления оказали чрезвычайно серьезное влияние на методы совершенного на польском народе геноцида».
Разумеется, священник не указал источник информации, да и сама его статья, которая была опубликована в Польше в 2005 году, называлась «Постановление ЦК КПСС от 5 марта 1940 года о расстреле польских военнопленных» и была посвящена катынской трагедии.
После прочтения процитированного выше абзаца сразу возникает вопрос к автору. Кто такие Григорий Литвинов и Адольф Эйхман? Только договоримся сразу, наркома иностранных дел СССР Максима Литвинова и будущего «архитектора геноцида» не называть.
Первый был кадровым дипломатом, а не чекистом, да звали его не Григорий, а Максим. К тому же еще в мае 1939 года Иосиф Сталин отправил его в отставку с поста наркома иностранных дел. Весь 1940 год опальный дипломат жил на своей даче в Подмосковье и за границу не выезжал.
Второй служил референтом (начальником) реферата IV D4 СД и по роду своей служебной деятельности никакого отношения к борьбе с польскими повстанцами не имел. Так, в октябре 1937 года он вместе со своим начальником Гербертом Хагеном посетил Палестину, где встретился с одним из лидеров еврейской полувоенизированной и полусекретной организации «Хагана» («Самозащита») Файвелем Полкесом [117] . После аншлюса Австрии в августе 1938 года Адольф Эйхман возглавил Центральное ведомство по еврейской эмиграции, созданное под эгидой СС, которое занималось выдачей разрешения евреям на выезд из страны в обмен на передачу нацистам имущества. Штаб-квартира этой организации ведомства находилась в Вене. В октябре 1939-го Адольфу Эйхману поручено возглавить созданное в июне Р. Гейдрихом Императорское Центральное ведомство по еврейской эмиграции, штаб-квартира которого находилась в Берлине [118] . В декабре 1939 года Адольф Эйхман одновременно назначен референтом отдела IV D4 (реферат по эмиграции и чистке) РСХА, в задачи которого входил политический контроль на присоединенных территориях [119] . Как видим, названный польским историком австриец тоже никакого отношения к борьбе с польскими повстанцами не имел.
