Александр Неменко - Первый штурм Севастополя. Ноябрь 41-го
31 октября 1941 года
По легенде, поддерживаемой советскими историками, в 17 часов 31.10.41 г. началось совещание командиров Приморской армии, на котором в результате голосования было принято решение об отходе на Севастополь. С точки зрения сохранившихся документов это выдумка. Отход Приморской армии на тот момент осуществлялся не в Севастополь.
31 октября 1941 г. командование войсками Крыма, оказавшись от обороны на рубеже Саки-Табулды – Окречь, приняло решение об отходе на Южнобережный рубеж Крыма и Дальний (Альминский) рубеж Севастополя. КВК была издана директива № 1/0027/ОП, во исполнение которой был издан приказ по Приморской армии № 0043 (в 17:45). Приморская армия на тот момент находилась в районе д. Джума-Аблам (современное с. Трактовое). Части 184-й СД, ранее занимавшие Южнобережный рубеж, 30 октября получившие приказ двигаться на рубеж Саки – Окречь, вечером 31-го получили новый приказ – вернуться на прежние рубежи. Южнобережный рубеж должны были занять слева части Приморской армии, с приданной им 156-й СД, далее части 184-й СД, 48-й КД, правый фланг позиции должен был занять 9-й СК. К сожалению, решение это было запоздалым.
Обойдя левый (западный) фланг Приморской армии, утром (в 11 часов по берлинскому или в 12 по декретному времени[84]) части бригады Циглера вышли к р. Альма, перехватили железную и автомобильную дороги из Симферополя на Севастополь в районе ст. Альма, прервав по ней сообщение.
Из отчета бригады Циглера за 31.10.41 г.:
«5-я батарея 54-го артполка и зенитная батарея заняли позиции на высоте, господствующей над долиной[85], расположенной восточнее, с обзором восток, юг и юго-восток. Одновременно, около 11 часов, части 46-го пионерного батальона и штурмовые орудия захватили мосты в Альминской долине, прервав сообщение противника. Части, прорывавшиеся на юг, были разбиты артиллерийским огнем и отступили в направлении Симферополя»[86]. Что это были за части? В авангарде отступающей Приморской армии двигалась 25-я СД, в связи с этим, скорее всего, это были ее части и части 172-й СД. Так или иначе, противник перерезал пути отступления.
Подтверждают этот факт и «севастопольские» данные. Из книги бывшего коменданта береговой обороны Севастополя П.А. Моргунова: «31 октября для выяснения обстановки в районе ст. Альма была послана разведка на двух огнеметных танках во главе с капитаном П.С. Кудрявцевым. Разведчики установили, что ст. Альма занята противником, полотно железной дороги разобрано, а на высотах установлены артиллерийские батареи»[87].
Из журнала боевых действий бригады Циглера: «Против грузовиков противника было установлено минное заграждение. Разведка местности северо-восточнее высот показала, что местность свободна от противника, вплоть до местности в 5 км от Симферополя, в то же время как Симферополь занят значительными силами противника, обороняющимися против наступающего 54-го корпуса и отступающими из Симферополя». Совершенно ясно, что в данном контексте речь идет об отступающей Приморской армии, которая на тот момент обладала еще значительными силами. Далее, из того же документа: «Группа Корнэ до обеда достигла Булганака, перехватив дорогу Симферополь – Николаевка, попав при этом под обстрел морских орудий противника»[88]. Это первое упоминание об обстреле войск противника советской 54-й береговой батареей в немецких документах.
Перехват дорог немецкой моторизованной бригадой был достаточно неожиданным для советского командования. Было сделано несколько попыток прорыва. Первым попытался прорваться бронепоезд «Войковец» по железной дороге из Симферополя, но его попытка оказалась неудачной.
Из отчета бригады Циглера:«Бронепоезд, дважды прорывавшийся со стороны Симферополя, был подожжен и уничтожен»[89]. В данном контексте речь идет о сводном составе из площадок «Войковца» и других бронепоездов, которые прорывались из Симферополя. Протокол осмотра его остатков, обнаруженных немцами севернее станции Альма, приведен в Приложении 4.
Из журнала боевых действий бригады Циглера: «Слабые силы противника восточнее Булганака были отброшены. Попыток восстановить сообщение Севастополь – Симферополь со стороны Севастополя не предпринималось. Бригада заняла фронт Булганак – Терек – Эли-Будке. В 19 часов задача бригаде была изменена: поставлена задача разведки в направлении Севастополя.
Первая задача группы фон Боддина – захват моста в 6 км южнее Бахчисарая (мост на Симферопольском шоссе в районе совр. с. Железнодорожное).
Группа Корнэ получала задачу удерживать дорогу при содействии 1 взвода зенитной батареи 18-го зенитного и одной тяжелой батареи. Обеспечение путей снабжения бригады возлагалось на части 132-й ПД»[90]
На тот момент на пути бригады фон Боддина к Севастополю находился только один советский батальон – батальон ВМУ БО. Батальон училища береговой обороны стал одной из первых частей, выдвинутых командованием на оборонительные рубежи г. Севастополя. Советский историк Г.И. Ванеев в своей книге «Севастополь 1941–42 гг. Хроника героической обороны»[91] утверждает, что батальон должен был занять позиции перед Бахчисараем, но не успел. Он утверждает: «Батальон курсантов должен был занять оборону за Бахчисараем по берегу р. Альма, в районе железнодорожной станции, но выйти на указанный рубеж до подхода немцев не успел и был вынужден занять позиции юго-западнее Бахчисарая, у р. Кача, где проходят железная и шоссейная дороги»[92]. Но это ошибочное мнение, об этом говорят и воспоминания и документы.
Из воспоминаний бывшего курсанта М.П. Мирошниченко:
«29 октября после ужина в училище раздался сигнал боевой тревоги. Мы построились на плацу в полном боевом снаряжении. Нам зачитали обращение Военного совета ЧФ. где прозвучало, что каждый боец, командир и политработник должен драться с врагом до последней капли крови, до последнего вздоха. Прямо с плаца, взяв с собой ящики с патронами, миномёты и пулемёты, мы ушли на фронт. Это был тяжелый переход: курсанты и командиры шли без отдыха 35 км, оставив позади передовой рубеж. Поскольку начальник училища капитан 2 ранга П.А. Карандасов перед выходом на фронт попал в дорожно-транспортную аварию, получил травму и был госпитализирован, командовал курсантским батальоном заместитель начальника училища по учебной части полковник В.А. Костышин. Комиссаром батальона был полковой комиссар Б.Е. Вольфсон.
Училище вышло на фронт в полном составе: курсанты 1-го курса, в том числе «ускоренники», – 658 человек, курсанты 2-го курса – 183 человек и постоянный состав курса – 183 человек и постоянный состав (матросы, сверхсрочнослужащие, военные преподаватели, начальники и командиры) – 330 человек. Общая численность составила 1171 человек. В состав батальона вошли рота комсостава, три стрелковые курсантские роты из курсантов первого и второго курсов (командиры рот капитан П.П. Компаниец, полковник А.М. Корнейчук, майор В.С. Демьянов), миномётная курсантская рота (капитан П.И. Сабуров), пулемётная курсантская рота (капитан М.С. Синюгин) и трёхорудийная 76-мм артбатарея (майор М.С. Малахов). В состав батальона входил также саперный взвод, пункт боеприпасов, продовольственный пункт и медицинский пункт. Начальником штаба был назначен майор В.И. Голубь, начальником связи – капитан-лейтенант Н.Ф. Потапов, командиром взвода связи – капитан В.И. Синютин.
Училищу были назначены боевые позиции на дальних подступах к городу в 4 км юго-западнее Бахчисарая, за р. Кача, где сходились шоссейная и железная дороги, ведущие в Севастополь. Именно в этом направлении двигались основные силы противника. На рассвете 30 октября 1941 г., не отдыхая после марш-броска, мы вырыли индивидуальные окопы в полный рост на склонах обращенных к Бахчисараю высот. Получили дополнительные боеприпасы, сухой паек и бутылки с зажигательной смесью»[93].
Из «Истории боевых действий батальона ВМУБО»: «Первые подразделения курсантского батальона прибыли под Бахчисарай в полдень, последние – во второй половине дня (30 октября). Бессонная ночь и 36-ти километровый переход отняли много физических сил. Курсанты моего взвода под тяжестью пулеметов и мешков с патронами с большим трудом преодолели последние километры. Во второй половине дня в район расположения батальона на автомашине прибыл контр-адмирал Г.В. Жуков. Он лично приказал полковнику В.А. Костышину занять оборону в трех-четырех километрах юго-западнее Бахчисарая вдоль по реке Кача, перекрыть шоссейную и железную дороги и не допустить продвижения передовых немецко-фашистских частей в направлении Севастополя… Вскоре командиры рот получили конкретные указания по занятию обороны, и курсанты приступили к инженерному оборудованию занятого рубежа. Когда стемнело, со стороны Симферополя было видно зарево пожаров и слышны далекие взрывы. Строительство окопов и ходов сообщений продолжалось почти все ночь, вторую ночь мы были без сна. Если кому-то удавалось вздремнуть, и то только на несколько минут. Только перед рассветом основные работы были закончены. Было организовано боевое дежурство. Свободным от дежурства было разрешено отдыхать»[94].
