Ладислас Фараго - Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании
Во время телефонного разговора 29 июля оба государственных деятеля были в прекрасном настроении и, забыв о всякой осторожности, весело болтали о последствиях событий на Апеннинах и об условиях перемирия[221], хотя в то время Италия еще не предприняла никаких официальных шагов, чтобы договориться хотя бы о прекращении огня. Правда, в Танжере, Лиссабоне, Барселоне и Берне итальянцы уже заводили речь о заключении мира, но эти попытки были неофициальными и носили общий характер. Тем не менее, воодушевленные обнадеживающим развитием событий, президент и премьер-министр разговаривали о перемирии с Италией как о деле уже решенном.
Об этой злосчастной беседе и доложил Йодль Гитлеру 29 июля в 11.00 утра. И сразу же царившая в ставке нерешительность сменилась лихорадочной деятельностью. Гитлер, наконец, получил то, чего не могла раздобыть для него целая армия шпионов, и немедленно принялся действовать. Еще до конца дня фюрер отдал приказ об оккупации Италии. Немецкие войска перешли через альпийские перевалы, и вскоре 20 германских дивизий растеклись по всей стране, от Калабрии до ее границ в Альпах.
Позже в своих мемуарах Черчилль писал, что решение Гитлера оккупировать Италию было одной из его роковых ошибок:
«В концентрации немецких войск в Италии и на Балканах не было необходимости. Тот факт, что ему [Гитлеру] пришлось сделать это, означал потерю последнего шанса».
Возможно, утверждение о том, что оккупация Германией Италии была гибельным шагом, что она дала союзникам возможность через год провести широкомасштабную операцию в Нормандии, и в самом деле верно. Однако война на территории Италии продолжалась; каждый шаг союзников давался там ценой ожесточенных боев за каждую пядь земли.
Италия воевала еще почти два года и капитулировала только 15 апреля 1945 г.[222]
Выводом из этой главы может послужить известный девиз американской телефонной компании «Белл системе»: если хотите сохранить государственную тайну, не доверяйте ее телефону.
Часть седьмая
ЗАКАТ ЛИСИЦ
Глава 49
ЗАГАДКИ «ОВЕРЛОРДА»
Рано утром 15 января 1944 года майор Герман Зандель получил в радиоцентре абвера на Зофиентеррасе в Гамбурге неподписанную телеграмму, состоявшую всего из десяти слов:
«Hoerte, dass Eisenhower am 16. Januar in England eintreffen wird».
(Говорят, Эйзенхауэр прибывает в Англию 26 января.)
Несмотря на то что шел пятый год войны, телеграмма поступила непосредственно из Великобритании. Ее отправителем был молодой датский чертежник Ханс Хансен, лучший агент Занделя А-3725, отправленный в Англию для долговременного оседания. Данное донесение молодого датчанина было 935-м по счету с того летнего дня 1940 года, когда он впервые приземлился на парашюте в окрестностях города Солсбери.
Робкое зимнее солнце медленно поднималось над унылым днем, легкий ветерок с Северного моря освежал воздух, перенасыщенный строительной пылью, напоминанием об операции «Гоморра», крупнейшем за все время войны воздушном рейде союзников. Наиболее сильно главный город Ганзейского союза пострадал в июле 1943 года, когда в течение пяти дней и ночей на него было сброшено около 6889 тонн зажигательных бомб, что превратило в руины как сам город, так и расположенные в нем 80 военных объектов. Несмотря на то что здание абвера на Зофиентеррасе также тяжело пострадало, работа там продолжалась.
Майору Занделю, пришедшему в абвер из резерва, было далеко за сорок. Последнее донесение повергло лучшего эксперта военной разведки по вопросам политики англосаксов, прожившего несколько лет в Америке, в состояние мрачной задумчивости. Знакомый по долгу службы со всеми секретами, которые доктор Геббельс пытался скрыть от немецкого народа, майор мог объективно оценивать ход войны.
Днем раньше началось крупное январское наступление Красной армии против группы армий «Север» под командованием фельдмаршала Георга фон Кюхлера на фронте протяженностью от Ленинграда до Новгорода.
Телеграмма из Англии усугубляла его мрачные предчувствия. Не было секретом, что западные союзники вели беспрецедентные приготовления к историческому прыжку в оккупированную Европу, сосредоточивая на Британских островах огромные людские и материальные ресурсы. Короткая телеграмма от А-3725 подтверждала, что теперь эти широкие приготовления вступили в завершающую фазу.
С профессиональной точки зрения донесение являлось образцом находчивости. О назначении Айка главнокомандующим было объявлено в рождественские праздники. 31 декабря он буквально исчез из Северной Африки, вылетев оттуда в США для проведения серии совещаний с генералом Джорджем Маршаллом, а также для встречи с семьей. Передвижения генерала хранились в строжайшем секрете: сняв звездочки знаков различия с головного убора и прикрыв погоны воротником плаща, Эйзенхауэр вылетел из Вашингтона в 19.00 13 января и прибыл в Лондон в 23.00 14 января. Таким образом, командующий был на месте. О его прибытии было решено не сообщать вплоть до второй половины дня 16 января.
Хансен проинформировал об этом событии утром 14-го. В это время Айк в своем личном вагоне двигался сквозь плотный английский туман из Прествика в Лондон. Агент передал новость за семь часов до прибытия генерала на новый командный пункт и за сорок восемь часов до официального объявления об этом.
Майор Зандель счел новое донесение заслуживающим самого пристального внимания и достаточно важным для его передачи в группу I секретного подразделения абвера «Белинда», расквартированного в окрестностях Берлина. Оно было передано туда по прямой линии кодированного телетайпа G-Schreiber. После этого Зандель направил сообщение агенту:
«Благодарим за сведения, полученные в донесении номер 935. Продолжайте информировать нас обо всех передвижениях Эйзенхауэра, связанных с подготовкой вторжения».
Телеграмма была отправлена в 20.30 в соответствии с графиком регулярного радиообмена между Гамбургом и Хансеном.
21 октября 1940 года в обращении к находящемуся под нацистским игом французскому народу Уинстон Черчилль, издеваясь над Гитлером за задержку операции «Морской лев», грандиозного, но малореального плана вторжения на территорию Великобритании вслед за разгромом Франции, заявил: «Мы ждем вторжения, которое нам так давно обещали.
И рыбы тоже ждут». Теперь рыбы ждали вторжения с другой стороны.
Позже Черчилль описывал огромные проблемы, связанные с выбором самого безопасного и одновременно самого прямого пути для броска через канал Ла-Манш в занятую немецкими войсками Францию. «Я знал, что такая операция будет очень тяжелой и рискованной».
В то же время Адольф Гитлер не испытывал подобных проблем. Еще в 1941 году, демонстрируя свою удивительную интуицию, фюрер предугадал, когда и откуда должно последовать возможное вторжение. Всего через неделю после нападения на Пёрл-Харбор он издал свою знаменитую директиву под названием «Построение прибрежных оборонительных сооружений». Предвидя то, что впоследствии им же было названо die Crosslandung der Alliierten (решающая высадка союзников), он ожидал от союзников нанесения ударов по выступам на территориях Нормандии и Бретани, прекрасные гавани которых могли быть использованы в качестве береговых плацдармов.
Фюрер предложил широкую схему «противодействия любым попыткам высадки». В марте 1942 года он отозвал из отставки престарелого Герда фон Рундштедта, самого надежного и хладнокровного из фельдмаршалов вермахта, назначив его главнокомандующим на Западе и поручив ему оборону Франции, Бельгии и Голландии.
Это было очень похоже на жизнь в доме с привидениями, где малейший шум расценивается как движение неуловимого призрака. До 1942 года сведения о любых, даже самых случайных событиях со стороны пролива Ла-Манш приводили Гитлера в состояние нервного срыва. Так, например, рейд командос в Сен-Назер он рассматривал как «пробное вторжение», а злополучный штурм города Дьеппа[223] был расценен как «явные признаки вторжения». Гитлер упорно настаивал на том, что «эти англичане были полны решимости закрепиться на захваченной территории», несмотря даже на то, что в распоряжении Генерального штаба оказался захваченный план операции, в котором канадским военнослужащим прямо приказывалось после выполнения задания вернуться на территорию Великобритании.
Строительство Атлантического вала шло полным ходом. Сюда поступали батареи 16-дм морских орудий, демонтированных с боевых кораблей. В этом стратегически важном районе постоянно находились лучшие части и соединения вермахта. Во время одного из приступов паники, периодически охватывавших Гитлера в 1942 году, он распорядился в спешном порядке перебросить из России на побережье Атлантики две моторизованные дивизии «Адольф Гитлер» и «Великая Германия». В то время в этих войсках остро нуждались на Восточном фронте, необходимости их присутствия на Западе пока не было.
