KnigaRead.com/

Юрий Феофанов - Пестрая лента

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Юрий Феофанов, "Пестрая лента" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

История 6, о том, как мой друг попадает в неприятный переплет, зато узнает о неведомой ему функции милиции

Когда мне позвонили из 108-го отделения милиции и спросили, знаю ли я Порфирия Зотова, я испугался: наверное, несчастный случай. Когда же мне сказали, что он задержан за нарушение правил валютных операций, я рассмеялся.

— Может быть, он кого-нибудь поймал?

— Нет, — ответила трубка, — его поймали. Впрочем, это, вероятно, недоразумение. Да мы извинились — не похож на фарцовщика. Так из отделения не можем выпроводить. Форменный допрос нам учинил — что да как.

— Это на него похоже, — сказал я, — вам легко не отделаться. Я сейчас приеду, заберу его.

В отделении мой друг вполне мирно беседовал с милиционерами. А попал он туда так. Около гостиницы «Интурист» задержали какого-то валютчика. Мой друг случайно оказался тут же.

— Надо прочесать вестибюль, — сказал он милиционеру, — тут я вижу много подозрительных.

— Нельзя так, гражданин, — шепнул ему милиционер. — А вы, собственно, кто? Дружинник?

— Допустим.

— А этого типа вы знаете?

— Я их всех знаю, — невозмутимо ответил Порфирий.

Подошли настоящие дружинники. Установили, что мой друг вроде бы самозванец. Спросили: откуда же «всех знает». Подозрительный гражданин не ответил, сказал, что в отделении все скажет. Пришли в отделение. И тут Порфирий Платонович заявил, что они мальчишки в розыске, что упустили «главарей», надо было прочесывать. Хотели было уже звонить в соответствующее лечебное учреждение — не состоит ли «учитель» там на учете. По счастью, он догадался дать мой телефон.

Когда недоразумение разъяснилось, я хотел увезти своего друга. Не тут-то было! Оказывается, пока я ехал, он вошел в контакт с милиционерами и дружинниками. Они согласились зачислить его в свой актив. Я было хотел сказать, что они делают весьма опрометчивый шаг, однако воздержался: вряд ли мой друг смог бы чему-нибудь помешать, зато лишать его такой удачи было бы с моей стороны жестоко…

Месяца два, по-моему, он подвизался в отделении милиции, участвовал в рейдах дружинников. Потом ему сказали, что последний валютчик изловлен, и только тогда он наконец дал отделению спокойно работать.

— Ну и как? — спросил я его, когда мы остались одни, — каковы впечатления?

— Потрясающие! — ответил он. — Они занимаются не своим делом.

— Кто? Фарцовщики?

— При чем тут эти?! Милиционеры! Я думал, будто попал не в отделение милиции, а на школьный педсовет. Нет, розыск у них идет блестяще. Но столько времени убивать на то, чтобы наставлять какого-нибудь подонка! Если бы великий Холмс занимался душеспасительными беседами, он бы никого не поймал.

Шутки шутками, а мой друг затронул ту сторону деятельности нашей милиции, которая для многих остается в тени…


Во Фрунзенском народном суде слушалось дело по обвинению Павшина, Батманова и еще девяти человек. В основном — молодые люди. Не глупые. Симпатичные вроде бы. Слушал я их и думал: «Совершили ребята ошибку, теперь вот каются, так сказать, чистосердечно. Да только не поздно ли? Преступления их столь многолики, сколь и серьезны».

Дает показания Олег Гузнов, таксист по последней профессии. (Он оставил машину с шашечками, чтобы, по его словам, «избежать соблазнов», но и в рекламном комбинате, куда устроился, продолжал свое.)

— …Да, эти вещи купили мы с Батмановым у неизвестного лица, у иностранца… Потом перепродавали… уже своим… Миша, не знаю его фамилии, поручил нам с Шурой машину угнать… Угнали «Волгу» от «Ударника»… Через несколько дней Миша говорит: машины — это детский бизнес; квартиру надо брать Мышонковой, живет по адресу… вот это будет барыш… Взяли квартиру…

Николай Александрович Юдин, председатель Фрунзенского районного народного суда (он председательствовал на этом процессе) спрашивает:

— Своего брата мошенника тоже при случае надуть могли?

— Было. Пронкин один такой предложил купить валюту. Демидов встретил его у подъезда дома и представил мне, как покупателю. А этажом выше Антонов с Юрой стояли. Пронкин вытащил сверток. Я вроде бы полез за деньгами. А тут Антонов с Юрой: «Милиция, документы». Демидов сразу «убежал». А нас с Пронкиным «схватили». Я «вырвался». Ему говорю: «Беги». Тот рванулся — Юра, как вы понимаете, не очень удерживал. Убежали. Я-то с долларами, а продавец — пустой, еще рад, что не попался. В тот же вечер разделили мы улов…

Слушаю эпизод за эпизодом. Ей-богу, как с эстрады говорит Гузнов. Так это истово «раскалывается». И до чего же легко у них деньги появлялись!

— Заходит ко мне Батманов. Дай, говорит, триста взаймы. Дал. Эти триста перед тем заработал — «утюжил» у «Метрополя», — поясняет суду Гузнов происхождение денег.

— Смотри ты, — пробормотал я про себя, — выкладывает все, как на духу. Не юлит. Хоть совесть совсем не потерял: воровал, гулял, попался — вот мои грехи.

— Вы думаете? — усмехнулся Юрий Куприянович Пеньевский, начальник следственного отделения Фрунзенского райотдела. Он тоже на суд пришел, мы и познакомились тут. Задал мне этот вопрос и говорит:

— Стоило бы вам послушать первые допросы… Помните у Чехова — «Невидимые миру слезы»! Ну, применительно к нам, милицейским, слезы… как-то не звучит. Не положено нам слезы лить. Но, между нами… плакать же хочется, когда работаешь с такими вот. Ох, уж эта «сладкая жизнь»!

Три месяца назад еще одиннадцать судили — там девушек половина. Одна компания. По всем показателям — успех нашего райотдела. Но эти два дела — и упрек всем нам: школе, родителям, коллективам, наверное, и нам — милиции. Нам, может быть, в первую очередь.

Да, слышать такое из уст представителя милиции непривычно. Мы привыкли к тому, что главная задача милиции — ловить. Впрочем, я не думаю, что упрек за падение молодых людей в первую очередь надо делать милиции. Все-таки воспитательная ее роль в смысле очередности — последняя. Милиция начинает воспитывать, когда все другие меры исчерпаны (или должны быть исчерпаны). В ее поле зрения попадают не отличники учебы. Но в самом том факте, что сыщик, так сказать, относит и на свой счет педагогические промахи, — это не менее существенно, чем сама поимка преступников. Чисто розыскная функция нашей милиции вступает в сложное соединение с функцией педагогической, пропагандистской, нравственно-воспитательной. И получается тот сплав, который неведом ни одной полиции ни одного буржуазного государства. Между прочим, это все легче провозгласить, чем осуществить на практике. Ведь обязанность «ловить» остается, эту роль ее никто не возьмет на себя. Но, чтобы осуществить связь столь несхожих, кажется, ролей, нужен определенный уровень кадров. Если рано говорить о том, что уровень такой уже достигнут, но есть все основания утверждать, что взят и закреплен надежный плацдарм.

В этом смысле две группы преступников, которые держали ответ перед Фрунзенским судом, весьма характерны: их преступные деяния, причем весьма серьезные, непосредственно берут начало в моральной распущенности; плохое поведение «вдруг» становится уголовно-наказуемым. И вот на этой, порой еле заметной меже, особенно важна роль доброго слова. А сказать это слово нужно уметь: думаете, каждый преступник его ждет, этого слова? Увы! Тем более, когда преступник этот не пойман, когда он еще и преступником себя не считает. Тут психология требуется. Мы привыкли ее в высших милицейских сферах искать: на уровне следователей, например. А вот постовой милиционер, самый что ни на есть рядовой…

Николай Грязнов и Николай Ковалев как раз и есть постовые милиционеры. Обоим по двадцать три года, оба по два года в милиции. Отличные, подтянутые ребята, у обоих среднее образование. Их пост — сложнее не придумаешь: новая гостиница «Интурист». Тут и для валютчиков много притягательного, и для девиц, не особо обремененных предрассудками, тут и ночные бары, и заморские тряпки. Тут искатели «сладкой жизни» так и вьются. Сколько же нужно выдержки, такта, сметки, чтобы не обидеть человека, обменивающегося с гостем телефонами, и в то же время изъять валютчика!

— Поймать не так сложно, отвратить от преступного соблазна — вот о чем голова болит, — вторят слово в слово оба Николая.

А ведь это постовые, то есть самые рядовые милиционеры, в уста которых досужие юмористы вкладывают одно слово: «пройдемте».

Мне вот знаменитый комиссар Мегрэ чем раньше нравился? Проницательность, знание преступного мира, навыки криминалиста. А сейчас, вспоминая книги Сименона, я о другом думаю. Он ведь очень человечен, этот самый комиссар парижской полиции. Конечно, сравнить с ним скромного Толю Козодаева — только смутить парня. Но почему бы и не сравнить?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*