Патрик Прингл - Приключения под водой
Рис. 1. Атомная подводная лодка 'Наутилус'.
Награждая капитана Андерсона орденом, президент США ни словом не обмолвился о военном значении этой экспедиции. Наоборот, в официальном документе говорится: «Под его командованием «Наутилус» проложил подводный путь, соединяющий восточное и западное полушария. Появилась возможность дальнейших исследований и использования этого пути грузовыми подводными лодками с атомными двигателями и установления нового морского торгового пути, соединяющего крупнейшие океаны земного шара». К этим строкам президент сделал следующую приписку: «При существующих маршрутах расстояние от Лондона до Токио составляет 11 200 миль; если же плыть под водой через Северный полюс, то расстояние сократится до 6300 миль».
Рис. 2. Конец плавания. 'Наутилус' входит в Портланд, возвратившись из плавания к Северному полюсу.
Перед тем как совершить это плавание, «Наутилус» несколько раз находился под водой непрерывно более двух недель. Ему не нужно было подниматься на поверхность для пополнения запаса воздуха. Другая американская атомная подводная лодка, «Скейт», тоже совершившая плавание через полюс, находилась перед этим под водой более месяца; нет никаких оснований сомневаться в том, что и такой срок может быть намного увеличен. Ее атомная силовая установка, в отличие от обычного нефтяного двигателя, не нуждается в воздухе, а запаса горючего хватит на 100 000 миль пути. Поскольку это горючее не требует много места, лодка может в случае необходимости взять достаточно кислорода, чтобы обеспечить им на длительное время команду в составе более ста человек. В будущем атомные подводные лодки смогут обеспечивать себя кислородом, добывая его из морской воды с помощью ядерной энергии.
Со времени второй мировой войны конструкция лодки, радиус действия и эффективность которой были тогда весьма ограниченными из-за необходимости периодического пополнения запасов воздуха и горючего, претерпела большие изменения. Следует отметить, однако, что проблема подачи воздуха была решена отчасти тем, что немцы изобрели шноркель. Он представляет собой обыкновенную мачтообразную трубу, на вершине которой имеются специальные устройства для впуска и выпуска воздуха. Это позволяет лодке «дышать», когда она находится под водой. Шноркель может удлиняться и имеет достаточную высоту, чтобы действовать на глубине, равной высоте перископа (около сорока футов). Он напоминает дыхательную трубку, которой пользовались ныряльщики в Древней Греции. Но греческая трубка была бесполезна, если ныряльщик опускался глубже чем на 1—2 фута. Почему же тогда через шноркель может поступать воздух на глубину сорок футов при обычном атмосферном давлении? А потому, что отсутствует такой фактор, как давление воды снизу. Воздух в подводной лодке — обычный, атмосферный, и давление в ней нормальное. Лодку окружает огромная масса воды, давление которой сдерживает стальная оболочка корпуса. Члены экипажа подводной лодки при выходе на поверхность не испытывают трудностей, с которыми сталкиваются водолазы. С ними никогда не случается кессонной болезни, и им нет надобности проходить стадии декомпрессии, как бы глубоко они ни погружались и сколько бы времени ни находились под водой. Они могут без всякого риска для себя погружаться на любую глубину и при этом дышать воздухом при нормальном атмосферном давлении, если корпус лодки в состоянии выдержать непрерывно возрастающее давление воды.
6. Водолазы в броне.
Полистайте любую книгу по истории водолазного дела, и вас удивит обилие чертежей разнообразных жестких или бронированных водолазных аппаратов и другого снаряжения, которые так и не были изготовлены. Все это снаряжение предназначено для защиты водолаза от давления воды. Давление воды считалось главным врагом водолаза с того времени, как первые искатели жемчуга и губок погрузились достаточно глубоко, чтобы ощутить его грудной клеткой. Даже те, кто опускался всего на шесть футов, ощущали давление в ушах. Увидев, как быстро возрастает давление по мере увеличения глубины, они, естественно, стали рассматривать его как основное препятствие проникновению человека в морские глубины.
Все это так, но не совсем. Дело в том, что если не считать некоторых важных исключений, то человеческий организм очень хорошо приспособлен к жизни под водой. Тело человека имеет почти такую же плотность, как вода, причем оно фактически несжимаемо. Исключение составляют полости организма, особенно грудная клетка. Но, как мы уже знаем, если водолаз вдыхает воздух, имеющий одинаковое с водой давление, то он уже не чувствует на груди никакой тяжести. Это — всем известный закон физики, примененный к подводным условиям. Две равные силы, как бы велики они ни были, исключают друг друга, если действуют на тело с противоположных сторон.
Заметьте: как бы велики они ни были. Если давление с обеих сторон уравновешено, то телу водолаза не угрожает опасность быть раздавленным, находится ли он на глубине в пятьсот или пятьдесят футов. Поэтому, когда Джордж Буки не смог опуститься ниже шестисот футов, то это объяснялось не тем, что ему угрожало непосредственное воздействие давления на организм. Если бы беда заключалась лишь в этом, он мог бы опуститься и на шесть тысяч футов, и даже на шестьдесят тысяч, если бы такая глубина существовала. Между тем и на гораздо меньшей глубине, чем та, на которую опускался Буки в обычном мягком скафандре, может быть раздавлена даже подводная лодка с прочной стальной обшивкой. Никто до сих пор не построил глубоководную наблюдательную камеру, способную выдержать давление на дне самого глубокого из известных на земле мест (Марианская впадина в Тихом океане; глубина свыше 35 000 футов). Если водолазу подавать воздух под достаточным давлением, то даже и на этой глубине он не пострадает от непосредственного воздействия водяного давления на его тело (смерть наступит от вредного влияния сильно сжатого воздуха на внутренние органы). Максимальная глубина для водолаза, пользующегося сжатым воздухом, около 300 футов. Ниже его ждет только смерть. Граница безопасного погружения, на которой можно продолжать полезную работу, проходит, разумеется, гораздо выше, чуть глубже 200 футов. Если пользоваться лучшей из известных сейчас газовых смесей— кислородно-гелиевой, то нормальная рабочая глубина составит 400 футов.
Уильям Боллард шел на глубину 540 футов семь с половиной минут. На дне он пробыл пять минут, а подниматься на поверхность пришлось шесть с половиной часов, причем процесс декомпрессии протекал медленно и болезненно. Погружение Джорджа Вуки на глубину 600 футов заняло не меньше двенадцати часов, и большая часть этого времени ушла на декомпрессию при подъеме. Безусловно, указанная глубина будет превышена с изобретением лучшей газовой смеси. А пока спасательные работы не могут выполняться без риска на глубине, превышающей 400 футов, с применением кислородно-гелиевой смеси, 300 футов — с применением воздушно-кислородной смеси и 200 футов — с применением сжатого воздуха. Как же тогда достать сокровища с глубины семнадцати морских саженей, или 420 футов? Именно на такой глубине с грузом золота лежал в 1930 г. пароход «Иджипт». В то время кислородно-гелиевая смесь все еще проходила испытания. Тем не менее золото подняли. Каким образом? С помощью бронированного скафандра.
Рис. 3. Водолаз в скафандре срезает коралловые полипы.
Скафандр был изготовлен фирмой Нойфельдта и Кунке (Гамбург) в 1920 г. Это был первый практически применимый бронированный костюм. По-видимому, из всех существовавших проектов надо было реализовать хотя бы один и создать действующую модель для того, чтобы проверить степень ее полезности. В конце концов, без такого скафандра Джованни Куалия не попытался бы поднять золото с парохода «Иджипт». А он не только попытался, но и добился успеха. «Иджипт» затонул в 1921 г. у берегов Бреста после столкновения с другим судном в густом тумане. Погибло 96 человек и затонуло золото на сумму свыше миллиона фунтов стерлингов. Компания Ллойда выплатила страховку, получив таким образом право на это золото.
Было установлено, что судно затонуло по крайней мере на глубине трехсот футов; это означало его недосягаемость для обычного водолаза-профессионала. Надо было, следовательно, оставить судно на время в покое и ждать, пока кто-нибудь изобретет нечто пригодное для работы на больших глубинах (новую газовую смесь, новый тип скафандра и т. п.). Лондонский инженер Сэнд-берг, например, решил, что нужен новый скафандр.
— Вместо того чтобы подвергать водолаза такому давлению, — сказал он одному знакомому из компании Ллойда, — мы должны найти такой способ перемещения его с поверхности к затонувшему судну и обратно, который напоминал бы езду в лифте, причем под водой он должен работать при нормальном атмосферном давлении.
