Денис Вишневский - Чернобыль. Реальный мир
Кроме угля и дров, «самоселы» ищут хорошо сохранившееся доски, шифер, кровельное железо и другие материалы, с помощью которых возможно выполнить ремонт собственного дома. Ближайший строительный рынок далеко, за 50 км – в Иванкове, а частный дом и подворье требуют постоянного ухода – каждую весну и осень необходимо проводить косметический ремонт строений. Поэтому второй по важности объект собирательства – это стройматериалы, инструменты и другие полезные в хозяйстве предметы. Их опять же берут с излишком, для дальнейшего обмена.
Случается, что такого рода собирательство становится самоцелью. Так, например, один «самосел» преклонных лет проживал в одном селе со своей супругой. Других обитателей здесь не было, поэтому со временем все село, а также примыкающие водные и земельные угодья старик объявил своей собственностью. За что среди работников зоны отчуждения получил звучное прозвище – «Губернатор Борнео». Его можно было встретить гуляющим по селу и окрестностям с охотничьей двустволкой за спиной. «Человек проходит как хозяин», иначе эту картину не назовешь.
Все знали, что если нужно провести какие-либо работы вблизи села, нужно непременно обратиться к деду. И тот благосклонно разрешал. В свое имение он стащил все более или менее целые вещи из села и рассортировал по категориям. На самом же деле по-настоящему ценных вещей в его коллекции не было. Зато одна комната дома полностью была заставлена фарфоровыми статуэтками, популярными в интерьерах 60–70-х годов прошлого века.
В последнее время появился еще один повод для собирательства, который распространен пока только в Чернобыле, – это поиск цветного металла и последующая продажа его скупщикам. Как видим, полулегальный бизнес, ухудшивший криминогенную обстановку в российских и украинских регионах, просочился и в чернобыльскую зону отчуждения.
Один день из жизни чернобыльского «самосела»
Утро летом и весной начинается в 5–6 часов с работ на огороде. Потом завтрак, чем бог послал, затем выход в мир. Куда? В магазин – купить чего-нибудь. Можно сходить к соседу, если тот торгует специализированной продукцией. Например, на Подоле живет дед Андрей, который держит три коровы, у него можно купить молока. Или пойти к рыбакам на Речище, чтобы разжиться свежей рыбкой из утреннего или ночного улова. Если в этот день большой церковный праздник, то «самоселу» непременно нужно сходить в церковь Святого Ильи. В древнем чернобыльском храме служба обычно начинается в 9.00. В четверг утром ни в коем случае нельзя пропустить приезд автолавки к 11.30. И покупки можно сделать, и местные новости узнать.
Ближе к обеду начинаются другие работы. Например, поход за углем или заготовка дров. Если дровами обеспечивают лесники, то кругляк нужно сначала распилить, а затем поколоть на дрова. Для такой работы необходима кооперация с соседями.
Обед начинается после часа дня, затем – вновь работы по хозяйству. Пчеловоды занимаются пасекой, те, у кого есть сад, приводят в порядок деревья. Рыбаки чинят сети и возятся с лодками и снастями. Выполняются и мелкие, но постоянные работы в доме и во дворе. Частный дом требует постоянного внимания – что-то надо подладить, починить или обновить. На это уходит много времени.
Решаются в послеобеденное время и «производственные» вопросы, связанные с местным рынком услуг. Например, самое время сходить на лесопилку и распустить ствол старой липы на дощечки, которые потом пойдут на изготовление улья. Или можно заказать на монтажном участке сварку каркаса для новой калитки. Или попросить трактор, чтобы расчистить подъезд к дому. Расчет за подобные услуги нехитрый – реже деньгами, чаще магарычом – тем самым самогоном, а еще чаще натуральными продуктами: рыбой или дарами леса. Впрочем, работники зоны часто оказывают подобные услуги бесплатно, считая зазорным брать плату со стариков.
К вечеру, если все работы по дому выполнены, наступает время отдыха. Некоторые что-то мастерят – делают корзины, вырезают из дерева. Один «самосел» изготавливал отличные ножи, рукоять которых он мастерил из оленьего рога, а лезвие – из нержавеющей стали.
В сумерках начинают ужинать, а после укладываются спать. Вечером в зоне отчуждения и даже в Чернобыле увидеть свет в окнах самоселов можно крайне редко.
Связь с окружающим миром
Государство в государстве
Возвращение «самоселов» из эвакуации было попыткой вернуть утерянное – дом, образ жизни, родину. Все это они получили, но уже в новых, катастрофически изменившихся реалиях жизни. Они вернулись в брошенные села с загрязненной радиацией землей, туда, где жизненное пространство отныне приходилось отвоевывать у природы. В их жизни не стало привычного порядка, ему на смену пришел совершенно другой уклад.
Многие газетные публикации о Чернобыле представляют зону отчуждения как некое «дикое поле», окруженное колючей проволокой. А «самоселы» будто живут там одни, как отшельники. На самом деле это не так. Да, в 1986 году из зоны эвакуировали местное население, но на смену пришли другие люди – вахтенный персонал, задействованный на ликвидации последствий аварии. Да, прежние административные единицы Чернобыльского и Полесского районов перестали существовать, но теперь эта территория находится под контролем МЧС Украины и управляется специальным подразделением этого министерства – Государственным департаментом – Администрацией зоны отчуждения и зоны безусловного (обязательного) отселения. Прежняя хозяйственно-производственная деятельность чернобыльского района была свернута, но появились новые предприятия и службы. Здесь есть специализированные подразделения правоохранительных органов – отдел зоны ЧАЭС МВД, батальон милиции, отдельная рота по охране и спецпрокуратура. В этих новых условиях появились новые правила жизни, с которыми «самоселам» приходится считаться.
Отношения официальной зоновской власти и возвращенцев развивались довольно сложно. В первые годы после аварии их можно было назвать лишь одним словом – конфликт. С одной стороны, правоохранители понимали, что «самоселы» нарушают закон, а потому к ним необходимо применять определенные санкции, с другой стороны, нарушение состояло лишь в том, что люди хотели жить в своих собственных домах. Парадоксальность ситуации смягчала меры, которые применялись к «самоселам», но сложность их повторного выдворения из зоны заключалась даже не в психологическом аспекте.
Вот что пишет в своих воспоминаниях полковник милиции Александр Наумов: «С самоселами бороться было невозможно. Их выселяли, а они только им знакомыми тропинками, в обход милицейских постов возвращались на свою землю, в свои дома». Рассказывают, что однажды один из чернобыльских начальников пригрозил какому-то «самоселу», что если он не выедет из зоны, то пригонят бульдозер, и тот сровняет его дом с землей. На угрозы дедушка спокойно возразил, что он к этому готов, и в случае уничтожения его жилья он взорвет и себя, и бульдозер. И подкрепил ультиматум словами о том, что в его хозяйстве не только лопаты и грабли имеются, но и еще кое-что со времен Второй мировой войны.
Поэтому словесными перепалками дело часто и ограничивалось. Невозможность применения жестких санкций сводило эти конфликты к соревнованию в упрямстве.
С годами отношения «самоселов» и представителей власти перешли в стадию мирного сосуществования. При этом руководство Киевской области делало неоднократные попытки предоставить упрямцам жилье за пределами зоны. Но после 1992 года эти попытки были прекращены в связи с ухудшением экономической ситуации в стране.
«Самосел» на своем подворье
Тогда было принято альтернативное решение: раз ситуацию с самопоселенцами изменить нельзя, нужно организовать для них нормальные, насколько это возможно, условия проживания внутри чернобыльской зоны. Первым шагом было проведение условной легализации – по решению Кабинета министров Украины всем, кто вернулся в свои дома до 1992 года, в паспорте ставили штамп о прописке в селах Иванковского района. Вторым шагом стало создание приемлемых условий быта. Организовали регулярную работу автолавки с продуктами первой необходимости, она «навещает» «самоселов» раз в неделю, подключили электричество, установили в каждом обитаемом селе телефон. В крупных создали фельдшерские пункты для оказания экстренной медицинской помощи, за каждым селом закрепили участковых милиционеров. Раз в месяц для «самоселов» организовывают автотранспорт, чтобы они могли съездить на базар в ближайший райцентр Иванков, а в дни больших христианских праздников их отвозят в Чернобыль на службу в храме.
Кроме того, в зоне иногда проводят работы по поддержанию в рабочем состоянии дорог и колодцев, при необходимости оказывают помощь в ремонте домов. Поэтому совсем уж автономным существование «самоселов» не назовешь.
