Филип Шенон - Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования
Судя по всему, Энглтону нравилось представлять себя этакой зловещей и таинственной фигурой, он намеренно создавал вокруг работы контрразведки мрачный и романтический ореол – и эти его старания, несомненно, увенчались успехом. После смерти его образ стал элементом поп-культуры. Его сыграл актер Мэтт Деймон в фильме The Good Shepherd («Добрый пастырь», в российском прокате известен под названием «Ложное искушение»)3. Было написано несколько солидных биографий Энглтона, и наверняка появятся новые. Думаю, его бы позабавило – а может быть, даже порадовало, – что спустя полвека после смерти Кеннеди журналист вроде меня готов потратить годы на изучение созданных им миражей и иллюзий.
Когда я начал собирать материал для этой книги, мне и в голову не приходило – и думаю, многие историки тоже этого не знали, – что Энглтон сыграл какую-то роль в расследовании убийства Кеннеди. Не знали этого ни Дэвид Слосон, ни другие штатные юристы комиссии Уоррена, получавшие информацию от ЦРУ только после того, как она проходила через руки Энглтона и его команды. И только когда я поделился результатами своего исследования со Слосоном, он понял, как именно Энглтон – чье имя в 1964 году ему было еще неизвестно – управлял действиями комиссии.
И это не просто догадки: Энглтон и его коллеги, в частности его старый друг Уин Скотт в Мехико, действительно умалчивали часть информации об убийстве, так что в наши дни уже невозможно узнать всю правду, и особенно в главном вопросе: подтолкнул ли кто-то – или даже приказал – Освальду в Далласе взять в руки винтовку. Есть множество примеров того, как Энглтон и Скотт подправляли и даже искажали официальную историю убийства.
Нам известно следующее.
• В начале 1964 года Энглтон потеснил своего старшего коллегу, чтобы взять под контроль поток информации, передаваемой комиссии Уоррена, и в то же самое время он поддерживал связи со своими друзьями из ФБР и с одним из членов комиссии, Алленом Даллесом, прежним своим начальником в ЦРУ. Джон Уиттен, тот самый коллега по ЦРУ, которого Энглтон потеснил, был уверен, что Энглтон как-то связан с операциями ЦРУ по свержению Кастро.
• В 1971 году, сразу же после смерти Скотта, Энглтон примчался в Мехико, чтобы, пока не поздно, перехватить мемуары покойного, в которых тот говорил о том, как много информации скрывали от комиссии, а также высказывал свои подозрения, что гибель Кеннеди вполне могла быть связана с иностранным заговором.
• В 1969 году Энглтон подписал письмо, отклоняющее запрос дипломата Чарльза Томаса о новом расследовании утверждения Елены Гарро о «вечеринке твиста» в Мехико и об интимной связи Освальда и Сильвии Дюран. Это решение Энглтона привело к тому, что заявления Гарро не рассматривались вплоть до ее смерти – и смерти большинства людей, которые могли бы подтвердить ее слова.
Что же касается Скотта, его бывшие коллеги в Мехико помнят о магнитофонных записях и фотографиях слежки за Освальдом, которых, как впоследствии утверждал Скотт, никогда не существовало. Судя по служебным материалам, он неоднократно отказывался принимать в расчет рассказ Елены Гарро, о котором знал со слов Томаса, даже после того как самостоятельно собрал разведданные, частично подтверждающие ее историю – в том числе и то, что Скотт позже назовет «установленным фактом» интимной связи между Освальдом и Дюран. В то же время Скотт составил письменный отчет, в котором ставил под сомнение психическое здоровье Гарро, тогда как бывший помощник Скотта начал негласную кампанию в Мехико по дискредитации Чарльза Томаса.
Вот предположения, которые я бы особо выделил4. Может быть, Энглтон или Скотт причастны к исчезновению «взрывоопасного» письма Эдгара Гувера в комиссию Уоррена, написанного в июне 1964 года, где сообщалось, что Освальд ворвался в кубинское посольство в Мехико, заявляя о том, что убьет президента Кеннеди? Эта история предположительно стала известна ФБР непосредственно из уст самого Фиделя Кастро. Письмо Гувера, судя по всему, так и не поступило в комиссию, хотя десятки лет спустя было обнаружено в архивах ЦРУ.
И еще один потрясающий документ, подготовленный в ЦРУ где-то после 1968 года, он важен для понимания того, что происходило на самом деле и что скрывало Управление5. Это подробный, занимающий 132 страницы, строго засекреченный хронологический перечень: что и когда стало известно об Освальде в резидентуре в Мехико. Первая запись относится к 27 сентября 1963 года, когда Освальд впервые был замечен у посольства СССР в Мехико. По документам ЦРУ можно предположить, что эту хронологию по просьбе Скотта подготовила его бывшая помощница Энн Гудпасчур. В хронологии отмечено, по крайней мере Скотт так это преподносил, когда поступали заявления Гарро о «вечеринке твиста» и о том, что Дюран была любовницей Освальда. Сбоку от дат – краткие машинописные комментарии, сделанные составителем, который явно недоумевает: почему в Управлении не верят Гарро, даже после того как некоторые ее заявления получили стороннее подтверждение. «Как Елена ГАРРО узнала о том, что Сильвия была любовницей ОСВАЛЬДА? Это 1965 год», – говорится в одном из комментариев: имеется в виду, что в 1967 году в ЦРУ услышат то же самое от собственного информатора. В хронологии отмечается, что ФБР в конце концов также установило, что Гарро говорила правду о том, что в течение восьми дней после убийства Кеннеди ей пришлось скрываться в маленькой гостинице в Мехико – это подтвердил человек, о котором впоследствии станет известно, что он был платным информатором ЦРУ. «Елена рассказывала об этом, но ей никто не поверил», – сказано в комментариях к этому пункту. В другом месте составитель хронологии пишет: «Комиссия Уоррена плохо вела расследование. <…> Комиссия Уоррена оказала обществу медвежью услугу. Вместо того чтобы покончить со слухами, она создала почву для новой, более серьезной волны домыслов и предположений».
Из других рассекреченных документов ЦРУ мы знаем еще один секрет об Освальде, который Энглтон отчаянно пытался скрыть: что назначенная им особая группа контрразведчиков следила за Освальдом – неофициально – еще в 1959 году, за четыре года до убийства президента. В ноябре 1959 года, через месяц после того, как Освальд прибыл в Москву и сказал, что хочет остаться в СССР, люди Энглтона внесли Освальда в список «ТОЛЬКО ДЛЯ ТАЙНОГО НАБЛЮДЕНИЯ», где числилось примерно триста американских граждан, зарубежная корреспонденция которых подлежала перлюстрации6. То есть слежка за Освальдом началась за год до той даты, которую разведуправление сообщило комиссии Уоррена. Стремление скрыть то, что наблюдение за Освальдом началось намного раньше, можно объяснить только тем, что операция по перлюстрации почты, известная под кодовым названием HK-LINGUAL, даже в самом ЦРУ считалась нелегальной: Управление не имело судебных санкций на то, чтобы вскрывать почту американских граждан. (В разные годы в ходе этой операции под наблюдением находились Мартин Лютер Кинг, Джон Стейнбек и бывший вице-президент Хьюберт Хамфри.) Почему сотрудники Энглтона установили слежку за Освальдом почти сразу после того, как он оказался в России, тогда как другие перебежчики в этот список так и не попали? Это еще один вопрос, на который нет четкого и однозначного ответа.
Я приступил к работе над книгой в 2008 году, а пишу эти строки в конце лета 2013 года. За это время я беседовал с сотнями людей, с некоторыми не по одному разу, в поисках материала исколесил всю страну, побывал за рубежом. Мне позволили просмотреть засекреченные документы, частные письма, расшифровки судебных стенограмм, фотографии, фильмы и разные другие материалы, которые, насколько мне известно, не показывали другим авторам, пишущим об убийстве Кеннеди. Каждое утверждение и каждая цитата в этой книге полностью соответствуют первоисточнику, о чем наглядно свидетельствуют ссылки и авторские примечания. Мне ясно одно: за последние пятьдесят лет – на самом деле даже больше, поскольку часть повествования отсылает к происходившему задолго до 22 ноября 1963 года – высшие должностные лица во властных структурах США, особенно в ЦРУ, не говорили правды об этом убийстве и о событиях, которые к нему привели.
Несколько бывших чиновников несут сугубую ответственность за появление конспирологических теорий, поразивших наше общество, как зараза. Во главе этого списка еще один ветеран ЦРУ, бывший директор Центрального разведывательного управления Ричард Хелмс, который принял решение не рассказывать комиссии Уоррена о заговорах ЦРУ с целью убийства Кастро. И разумеется, именно Хелмс поручил вероломному Энглтону контролировать, какую информацию можно передавать комиссии, а какую нет. В ФБР Эдгар Гувер и его заместители также делали все возможное – с первых же часов после покушения, – чтобы исключить из расследования свидетельства, которые могли бы привести к открытию, что Освальд действовал не один, а был участником заговора. Гуверу было гораздо проще обвинить в убийстве неуравновешенного юнца, ранее не замеченного в жестоких преступлениях, чем признать, что заговор с целью убийства президента существовал и ФБР могло его пресечь, причем без особого труда. И только преемник Гувера Кларенс Келли со всей определенностью заявил, что президент Кеннеди не погиб бы, если бы ФБР элементарно действовало с учетом информации, имевшейся у этого ведомства в ноябре 1963 года.
