Коллектив авторов - Бессонный патруль
— Вот поэтому, Талханбай Копбосынович, и не надо унижать себя сквернословием в глазах этих людей. Сюсюкать перед преступниками не ладо, но сквернословить работнику милиции, да еще руководителю, тоже неловко.
С тех пор многое изменилось. Начальник как-то сказал Виктору:
— Перековываешь ты меня, замполит. Иной раз ругнуться хочется, но как вспомню, какими глазами ты глядел тогда на меня, всякая охота пропадает. Ну да это к лучшему, так держи.
Сейчас Толханбай Копбосынович не может представить себе отдел без беспокойного, всегда подтянутого замполита.
Самые скандальные, самые запутанные ситуации во взаимоотношениях личного состава он поручал только Виктору Андреевичу и наверняка знал, что замполит тщательно разберется и сделает все, чтобы подобные ситуации не повторялись.
Вот хотя бы такой пример: неоднократно приходила в отдел и жаловалась на мужа жена старшины Гвоздева.
С работы приходит, поздно, не заботится о семье, дома не помогает.
Гвоздева приглашали на беседу, наказывали. Внешний вид его действительно был неряшливый, на упреки начальства отмалчивался. Замполит поручил разобраться в этом женскому совету.
Женщины пришли к Гвоздевым днем. Хозяин квартиры в сапогах, брюках и в майке стирал себе форменную рубашку. Увидев гостей, растерялся, стал стирать мыльную пену с рук прямо о брюки и приглашать садиться, но сесть было некуда: все стулья были заняты какими-то вещами. В другой комнате в коляске спал ребенок. Жена в замызганном халате читала на диване.
Всего два года живут молодые вместе и кажется любят друг друга. Всего год, как Эльвира Гвоздева не работает из-за малыша, но по дому ничего не делает и сама опустилась. Зарплату расходовать не умеет.
Взяли женщины шефство над этой семьей. Старшина потом даже в гости приглашал своих шефов. А Эльвира стала работать, успевала и квартиру прибрать и за мужем присмотреть.
Замполиту тоже был хороший дан урок: одними взысканиями человека не исправишь.
Совсем недавно Виктора Андреевича вызывал к себе второй секретарь горкома партии Сергей Георгиевич Сотников. Это старый товарищ Виктора. Вместе работали в комсомоле, в партийных органах.
— Ну, здравствуй, милиция, — сказал Сергей Георгиевич, подавая руку Виктору. — Проходи, садись. Как дела?
Как настроение?
— А что, есть сигналы, что у меня настроение плохое?
Не может быть. Настроение отличное.
— Ну и хорошо. А как Наташа? Привыкла к твоему мундиру?
— У меня Наташа молодец. Говорит, теперь никого не боится, потому что муж милиционер.
— На рыбалку давно ездил? Наверное, окуни уже соскучились по тебе?
— Редко бывает, все не вырвешься никак. А сам-то часто ездишь?
— Тоже некогда. А что, Виктор, давай в субботу махнем, а?
— Слушай, Сергей, ты давай не крути, а говори, зачем вызвал. Ведь не для разговора о рыбалке?
— Не знаю, чем ты так понравился своему начальнику, но вот уже несколько раз мы пытались тебя взять из горотдела — он каждый раз поднимает страшный шум; по его мнению, если тебя оттуда забрать, то все пойдет вверх дном…
— Тут он, конечно, преувеличивает. Хотя новому человеку и новую службу начинать надо.
— А как ты смотришь на то, что мы тебе предложим другую работу, не в милиции, а в аппарате горисполкома?
— Не-е…
— Что так?
— Это, пожалуй, объяснять долго. и ты знаешь, я даже не спрашиваю, на какую должность меня приглашают. Потому что из милиция я уже не уйду…
Н. ЛИСИН, полковник милиции.СОСЛУЖИВЦЫ
Полковник позвонил около пяти — еще и не светало. Дежурный с минуту слушал, недоуменно вскинув брови, скучно сказал: «Понял… слушаюсь», и положил трубку.
— Что, Жаке, понедельник день тяжелый? — осведомился помощник, лейтенант Шматлаи из уголовного розыска.
— Какой там день. Еще ночь. — Дежурный встал из-за пульта, потуже затянул ремень с тяжелой кобурой и надел фуражку, как бы собираясь сейчас же рапортовать. Сказал помощнику, думая о своем:
— Поднимай шофера с тридцать пятой, пусть едет за шефом… Тут что-то не то… На ковер мне что ли, шагать?
«На ковер» означало получить нагоняй от начальства.
Ковра в кабинете начальника управления не имелось, там был отшарканный полотерами до зеркального блеска паркет. Но стоять на этом горизонтальном зеркале, широком, как каток, и смотреть в него (особенно, когда нечего сказать в свое оправдание) было очень неприятно!
Капитану Утещеву по роду службы-ответственный дежурный управления приходится часто бывать в кабинетах руководства: докладывать суточные сводки происшествии, получать задания. Бывало, вызывали и «на ковер». Не часто, правда, за всю службу раза два. Но никому не пожелал бы…
Сегодняшняя ночь-с воскресенья на понедельник- прошла спокойно. Были, конечно, мелочи, не без того. Кража из ларька в микрорайоне раскрыта. Лейтенант Шматлай выезжал с ребятами из горотдела. Драка в общежитии профтехучилища улажена, вовремя прихватили…
Посетителей за ночь не было. Короче, волноваться не приходилось. И почему это полковник ни свет ни заря затребовал машину? Да еще спросил, на месте ли дежурный следователь и эксперт из научно-технического. Где ж им быть… На месте, конечно.
Следователь, капитан Смолина Валентина Артуровна, у себя в кабинете, рядом. У них, у следователей, бумаг много, не позавидуешь.
Эксперт под утро прикорнул на диване — молодо-зелено.
Разбудили его, встряхнулся, умылся, сна как не бывало.
Пришла Смолина. Аккуратненькая, даже губы подкрашены. Деловито осведомилась о причине аврала. А что-ей скажешь? Прибудет начальство-объяснит.
Полковник приехал вместе с начальником уголовного розыска, заезжал за ним, стало быть, специально. Оба в гражданской одежде. То, что начальник угрозыска в штатском, не удивительно — так положено. А полковник редко бывает не в форме. «Значит, будет вникать сам», — заключил дежурный, отдавая рапорт.
Здороваясь со всеми, полковник особенно приветлив со Смолиной: они однокашники по университету и давнишние сослуживцы.
— Что это вас в воскресенье работать заставили, Валентина Артуровна? Перевелись рыцари в следственном отделе? Но я рад, что именно вы сегодня дежурите. На двадцатом километре по Большому тракту происшествие. Видимо, автодорожное, есть жертвы, как мне сказали. Вы же специалист по таким делам. Кстати, что у вас сейчас в производстве?
— Пять дел, товарищ полковник. По шестому ночью обвинительное дописала. Завтра, то есть сегодня уже, — поправилась Смолина, — отдам на утверждение — и в суд…
Но беспокоят меня ограбление Угарцева на топливной базе и наезд на Многоводной. Помните?
— Помню. Вот и еще одно посмотрим. — Полковник вдруг обратился к дежурному: — Лейтенанта Шматлая беру с собой, замените его кем-нибудь из резерва. Едем, товарищи.
Опустела дежурка.
Впрочем, дежуркой это помещение называют по старинке. Еще год назад, в старом здании управления, действительно была дежурка: тесная, вечно прокуренная комнатенка с зашарпанными столамп и крохотным окошком в коридор для посетителей. А сейчас это просторный светлый зал с широкими окнами и паркетным полом. Здесь два пульта со множеством рычажков, кнопок и телефонных трубок. Один для ответдежурного, другой — для помощника.
Здесь же телетайп, рации, телефоны прямой связи. Есть и телевизор.
Капитан Утешен вызвал нового помощника, как было приказано, а сам все пытался попять: как же это полковник узнал про двадцатый километр? Не иначе, кто-то позвонил или еще каким-то путем сообщил ему лично. Хотелось об этом спросить, но полковник промолчал, а субординация есть субординация. Капитан не зря пятнадцать лет милицейские погоны носит.
За окном было уже светло, но пасмурно. Начинался новый день понедельник двадцатого июля. Ночь прошла спокойно.
Только ведь это как сказать — спокойно. Смотря для кого. Сюда вот, в управление, почти и не звонили. Значит, в городе и в районах действительно было тихо. А на двадцатом километре автодорожное, есть жертвы. Или жертва… все одно.
В семь позвонил дежурный Октябрьского райотдела Изатов. Он, как всегда, говорил громко, напористо;
— Жаке? Привет, товарищ капитан, Изатов докладывает. Запиши в сводку. Кража из магазина, точка. Написал? Вечером 19 июля в точно не установленное время, между 20 и 23 часами, неизвестные преступники путем взлома замка проникли в магазин совхозрабкоопа совхоза «Кубань». Написал? Пиши еще: из магазина выкрадены товаро-материальные ценности, точка. Сумма похищенного устанавливается, меры к розыску преступников приняты, расследование ведет Октябрьский РОВД. Все. Точка. Как у тебя?
— Плохо, — ответил капитан. — Ночь прошла спокойно.
