Альфред Мэхэн - Роль морских сил в мировой истории
Исследователь морской войны поэтому испытывает особый интерес к планам и методам, используемым сторонами великого противостояния, и особенно там, где они соприкасаются со стратегией всей войны или определенных больших и четко определенных ее театров. Его интерес вызывает стратегическая цель, которая обеспечила или должна была обеспечить преемственность сражениям этих театров войны, с первого до последнего. Интересны также стратегические операции, которые повлияли во благо или во зло на превратности войны в более ограниченные периоды времени, которые можно назвать морскими кампаниями. Ведь нельзя согласиться с тем, что эти конкретные сражения, даже на сегодняшний день, полностью лишены полезных тактических уроков, извлечение которых являлось одной из целей этой книги. Несомненно верно и то, что, подобно всем историческим тактическим принципам, которыми руководствовались в сражениях того времени, их нынешняя польза для исследователя состоит скорее в тренировке ума, в выработке привычки к правильному тактическому мышлению, чем в предоставлении образцов для слепого подражания. С другой стороны, действия, которые предшествуют или подготавливают великие сражения (благодаря сочетанию в них искусства и энергии), достигают великих целей без фактического применения оружия и зависят от факторов более постоянных, чем оружие эпохи, и, следовательно, обеспечены принципами более долговременного значения.
В войне ради какой-то цели, даже если эта цель состоит в захвате конкретной территории или позиции, прямое нападение на искомый объект может и не быть, с военной точки зрения, наилучшим средством овладения таким объектом. Цель, которой подчиняются определенные военные операции, может, следовательно, отличаться от того объекта, которым враждующие стороны желают овладеть, и она получила собственное название – стратегическая цель. В критическом разборе любой войны исследователю необходимо прежде всего ясно определить цели, которых добивается каждая из враждующих сторон, затем убедиться, сможет ли выбранная стратегия при благоприятных обстоятельствах привести к достижению поставленных целей, и, наконец, изучить достоинства или недостатки разных операций, которыми реализуется стратегическая цель. Добросовестность такого критического разбора зависит от объема работы, который готов выполнить исследователь. Но разбор станет в целом яснее, если контуры, дающие только основные черты (не обремененные подробностями), будут предшествовать более подробному обсуждению. Когда основные направления схвачены, то детали легко прилагаются к ним и становятся на свои места. Здесь будут предприняты усилия с целью наметить такие контуры, которые, сами по себе, не будут выходить за пределы исследуемой темы.
Главные участники войны 1778–1783 годов были, с одной стороны, Великобритания, с другой – представители династии Бурбонов, правившие в двух больших королевствах – Франции и Испании. Американские колонии, уже участвовавшие в неравной борьбе с метрополией, с ликованием встретили столь важное для них событие, как вступление в войну двух королевств. Между тем Голландия была намеренно вовлечена Англией в войну, из которой голландцы ничего не могли извлечь, зато могли потерять все. Цель американцев была простой – избавить свою страну от власти англичан. Скудость их средств и отсутствие морской силы, за исключением нескольких крейсерских кораблей, охотившихся за коммерческими судами неприятеля, по необходимости ограничивали их усилия войной на суше, которая фактически отвлекала значительные силы англичан в интересах союзников и истощала ресурсы Великобритании. Но последняя могла быстро покончить с мятежом американцев, выйдя из войны. С другой стороны, Голландия, не опасаясь вторжения с суши, проявляла мало желания сделать что-либо большее, кроме как отделаться возможно меньшими потерями своих колониальных владений (при помощи союзных флотов). Следовательно, можно отметить, что целью двух малых участников войны было прекращение боевых действий, между тем как главные участники ожидали от продолжения войны определенных изменений в обстановке, что и определяло их цели.
Цель Великобритании в войне тоже была весьма простой. Ее прискорбная перебранка с многообещающими колониями переросла в ссору, достигшую шаг за шагом такой степени ожесточения, что возникла угроза их потери. Для сохранения власти в колониях силой, когда их добровольная привязанность улетучилась, Англия взялась за оружие. Ее целью при этом было предотвращение отпадения зарубежных владений, с которыми, в представлении того поколения англичан, было неразрывно связано величие Британской империи. Появление Франции и Испании в качестве активных поборников дела колонистов не внесло изменений в цели Англии, каким бы переменам ни могли подвергнуться (или подверглись) ее военные планы. Угроза потери колоний на Американском континенте резко возросла с присоединением к колонистам новых врагов, которые несли с собой также опасность (вскоре отчасти осознанную) утраты других важных заморских владений. В короткое время Англия оказалась (в отношении целей войны) в оборонительном положении.
Она боялась многое потерять и надеялась, в лучшем случае, сохранить то, что имела. Вынудив Голландию вступить в войну, Англия, однако, добилась преимущества с военной точки зрения, поскольку, таким образом, перед ее военной силой открылись возможности захватить несколько важных, но плохо защищенных военных и коммерческих позиций Голландии, при этом силы ее противников не умножались.
Намерения и цели Франции и Испании носили более сложный характер. Традиционная враждебность к Англии и жажда реванша за недавние поражения, несомненно, были распространены во Франции так же, как и сочувствие салонов и философов борьбе колонистов за свободу. Но как бы ни было велико влияние морального фактора в жизни наций, упоминания и оценки заслуживают лишь осязаемые материальные средства, которыми, как принято считать, они удовлетворяют свои потребности. Возможно, Франция желала вернуть свои североамериканские владения, но тогдашнее поколение колонистов еще сохраняло слишком свежие воспоминания о старых конфликтах, чтобы позволить удовлетворить такие желания в отношении Канады. Врожденное недоверие к французам, которое было характерно для американцев революционной поры, почти не принималось во внимание во время бурного изъявления благодарности, следовавшего за выражением французами искреннего сочувствия и оказанием ими помощи восставшим колониям. Но в то время осознавалось, и французы это чувствовали, что возобновление их претензий (на Канаду. – Ред.) могло побудить представителей одной англосаксонской крови, еще недавно враждовавших, пойти на примирение на основе справедливых уступок, которого могущественные и гордые англичане никогда не прекращали добиваться. Поэтому Франция открыто не признавала, а может, даже перестала вынашивать эту цель. Наоборот, она официально отказывалась от всех претензий на какую-либо территорию, которая тогда еще до недавнего времени была под властью британской короны, но выговорила себе свободу действий в завоевании и удержании островов Вест-Индии. Да и все другие колонии Великобритании не были, конечно, застрахованы от ее нападения. Главные цели, на которых Франция сосредоточила свое внимание, были, следовательно, английская Вест-Индия, возвращение контроля над теми территориями в Индии, которыми завладели англичане, и обеспечение в нужное время независимости Соединенных Штатов, после того как они исполнят свою роль в отвлечении сил англичан во французских интересах. В условиях торговой политики особых привилегий, характерной для того времени, потеря этих важных владений, как ожидалось, должна была ослабить торговую мощь, от которой зависело процветание Англии, и, таким образом, ослабить Англию и усилить Францию. Фактически эта война, выражаясь возвышенным стилем, была для Франции источником воодушевления. Все ее конкретные цели объединились в одну высшую цель – достижение морского и политического превосходства над Англией.
В преобладании над Англией в союзе с Францией состояла также цель такого же униженного, но менее сильного Испанского королевства. Однако существовала определенность в понесенном уроне и целях, которых Испания особо добивалась, но которые имели меньшее значение на более широкий взгляд ее союзницы – Франции. Хотя испанцы, жившие в то время, уже не могли помнить, когда испанский флаг развевался над Меноркой, Гибралтаром или Ямайкой, прошедшее с тех пор время так и не примирило гордую и упрямую нацию с потерей этих территорий. Со стороны же американцев не исчезло то же самое унаследованное неприятие восстановления испанского суверенитета над двумя Флоридами, какое они сохраняли и в отношении претензий на Канаду.
