Валерий Шанин - Вокруг света за 280$. Интернет-бестселлер теперь на книжных полках
Уже знакомый мне Амбато я проехал по объездной. Когда дорога стала карабкаться на перевал, растительность почти исчезла, склоны гор стали голыми, а земля – каменистой.
Из придорожного ресторана вышло пятеро полицейских и пошли к автобусу и грузовику с тентом, на которых красовались большие синие надписи «Полиция». Проходя мимо меня, они спросили:
– Куда едешь?
– В Куэнку.
– Тогда пошли с нами, немного подвезем.
В салоне автобуса я вначале был единственным пассажиром, потом в какой-то горной деревушке подобрали еще и женщину, ждавшую на остановке автобус. Вскоре мы въехали в густой плотный туман, который как бы сглаживал все неровности местности, создавая ложное ощущение безопасности. А ведь иногда дорога проходила по самому краешку крутого обрыва. Но в тумане он казался всего лишь придорожным кюветом. И все же мы двигались медленно, стараясь не упустить из виду красные огни полицейского грузовика, который шел перед нами и периодически давал гудки, будто корабль в тумане. Иногда призрачными тенями за окном мелькали дома, деревья, люди.
После перевала начался длинный спуск, и полоса тумана наверху превратилась в огромное плывущее над горами облако. Дорога продолжала идти по самому краю ущелья. И уже было прекрасно видно, что там глубокий провал, уходящий вниз уступ за уступом, а мы едем по узкой извивающейся ступеньке, постепенно спускаясь на дно бездны, где несет свои воды река. Мы ехали так долго и медленно, что мне уже казалось, никогда не будет конца этому спуску. Стоило нам завернуть за очередной поворот, как за ним появлялся еще один.
По горным дорогам я ехал медленнее, чем рассчитывал, но все же в Куэнку в тот день добрался. Меня высадили поздно вечером, практически в самом центре города.
Красивый и уютный городок Куэнка основан испанцами в 1557 г. в предгорьях Анд на высоте около 2600 метров. За свою архитектурную неповторимость он целиком внесен в список мирового наследия ЮНЕСКО. Я шел по узким мощеным улочкам, разглядывая подсвеченные прожекторами маленькие каменные церкви и балконы домов с причудливыми украшениями, характерными для испанской архитектуры XVI в., и думал о том, где же мне переночевать.
Увидев на улице двух европейцев, подошел познакомиться. Ребята оказались французами. По их мнению, я выбрал самое неподходящее время для своего визита – в самый разгар Дня города.
– Вчера мы обошли все гостиницы, начиная от самых дешевых, заканчивая дорогими. И нигде не нашли ни одной свободной комнаты! Так и пришлось нам идти в зал ожидания на вокзале. Всю прошлую ночь просидели в полудреме на скамейке. На эту ночь не придумали ничего лучше, чем взять билет на ночной поезд в Кито. Хоть в пути выспимся.
Вот ведь, оказывается, какие трудности могут быть у тех, у кого нет проблем с деньгами. Интересно, а где же мне в эту ночь спать? Проходя по городу в поисках подходящего места, я заметил пожарную станцию. Перед ней стояли два пожарных. Я поздоровался с ними, рассказал о том, что три года «хожу пешком» вокруг света.
– Может, у вас на станции найдется место? Переночевать до утра?
– У нас? – удивились они и стали оглядываться вокруг.
Потом пошли совещаться с начальством, куда-то звонить по телефону. И придумали.
– У нас, конечно, можно было бы остаться. Но мы нашли для тебя вариант получше.
Сев в машину, правда, не в пожарную, а в обычную малолитражку, принадлежавшую одному из пожарных, мы куда-то поехали. Немного попетляв по центральным улочкам, подъехали к входу в импозантный дворец возле церкви Святого Франциска.
Во дворце, как оказалось, находится центральная станция «Скорой помощи» Красного Креста. Диспетчерская – большая комната, разделенная надвое фанерной перегородкой. В одной половине стояли телефон и рация, сидели медсестры и медбратья, а за перегородкой стояло четыре кровати с матрацами.
– Выбирай любую из них и устраивайся. Потом я провожу тебя в госпиталь, там можно помыться в душе. Ужинать будешь?
От ужина я отказался, а вот в душе помылся с огромным удовольствием. Вернувшись в комнату, лег на кровать и подумал: «А ведь будь у меня больше денег, я бы сейчас, подобно тем французам, спал бы, сидя в кресле в зале ожидания вокзала».
Всю ночь за стенкой шумели, звенел телефон, работала рация, хлопала дверь, но мне это не мешало.
Когда я проснулся утром, медики храпели вповалку на полу. Я собрался и хотел тихо их покинуть, но это мне не удалось. Дверь на улицу была закрыта на замок, который без ключа невозможно открыть. Пришлось возвращаться назад. Разбудив одного из медбратьев, я объяснил ему, что мне нужно помочь выйти. Он встал и, как сомнамбула, пошел со мной к двери. И только там выяснилось, что у него с собой нет ключей. Он пошел за ключами и не вернулся.
Пришлось мне еще раз возвращаться в диспетчерскую. Мой провожатый, очевидно, уже по дороге назад забыл, зачем шел, и сразу же опять заснул. Я опять попытался разбудить сначала его, а потом по очереди еще несколько человек. Но мои усилия не увенчались успехом. Поднять медиков было можно, но разбудить и тем более объяснить, что мне от них нужно, не удавалось. Пока я ночью сладко спал, они носились по городу. Пришлось идти в госпиталь, искать дежурную медсестру и просить ее открыть дверь.
Было раннее утро. Я бродил по пустынным вымощенным камнями улицам и площадям Куэнки. Город постепенно просыпался: торговцы устанавливали свои лотки; цветочницы – вазы с розами; появлялись первые группы иностранных туристов, обвешанных фото– и видеокамерами. Больше всего народа собралось на центральной площади-парке перед Кафедральным собором. Именно здесь должны были проходить основные торжества по случаю празднования Дня города. На них ждали весь цвет политического истеблишмента Эквадора, включая спикера парламента и президента.
Кроме обычных зевак, на площади собралось много военных в парадной форме, духовой оркестр, полицейские. Колоритнее всего выглядели агенты из службы безопасности президента: в пуленепробиваемых жилетах и шлемах, в черных очках и каждый почему-то сразу с двумя автоматами – один в руках, а второй – на ремне за спиной. Их было так много, что казалось, готовится отражение массированной вражеской атаки.
Дорога из Куэнки в Гуаякиль – это очень длинный спуск с вершин гор к побережью. Вначале ехать пришлось в густом тумане: дальше чем на три метра разглядеть ничего нельзя. Потом, когда я спустился ниже линии облаков, в лучах заходящего солнца передо мной открылась фантастическая картина. Я оказался между двумя сплошными слоями облаков. Один у меня над головой, другой внизу в долине. А посередине между ними – крутые скалы, по которым вниз серпантином уходит шоссе, вдоль которого на узенькой полоске земли прилепились домики местных жителей.
Когда я оказался на развилке в 18 километрах от Гуаякиля, было уже темно. Одежда у меня к тому времени немного подсохла, а рюкзак со всем содержимым еще оставался мокрым. По ночам я обычно не голосую. Но спать в сыром спальном мешке очень не хотелось. Поэтому, выбрав место посветлее, возле одной из придорожных забегаловок, я встал на обочине с поднятой рукой. Вот и проверю, можно ли ездить по Эквадору ночью. Очередной пикап. Водитель пикапа притормозил и, даже не спрашивая, куда же мне нужно, предложил запрыгивать в кузов. И только когда мы остановились на окраине Гуаякиля, он поинтересовался:
– Куда же тебе нужно?
– В район Мира Флорес.
– Я знаю, где это находится. Мы будем проезжать недалеко от этого района. Но вначале нам нужно заехать в ресторан. Если спешишь, высадим тебя на автовокзале. Оттуда до Мира Флорес идут автобусы.
– Поехали в ресторан.
Я-то думал, что в ресторан мы едем по какому-то важному делу. А оказалось, водитель всего лишь хотел поужинать и накормить своих детей – их в кабине было двое. Естественно, и меня пригласили за столик.
Пора домой!.
Судно, на котором я собирался уплыть, уже пришло в Гуаякиль, но все еще стояло на рейде. Когда оно подойдет к причалу загружаться бананами, было неизвестно. Придется мне задержаться в городе. За несколько дней я исходил весь центр, изучил набережную. Поднялся на отреставрированную и превращенную в пешеходную улочку, ведущую на вершину холма. Там находится смотровая площадка с церковью и маяком.
8 ноября к причалу подошло греческое судно «Тампико-бэй» под кипрским флагом. Именно на нем и предстояло идти в Россию. Мне, как самому дорогому гостю, выделили каюту на самой верхней палубе, между каютами капитана и главного механика.
Но каково же было мое удивление, когда выяснилось, что экипаж был на сто процентов из Севастополя. Капитан Сергей Александрович Полещук после окончания «мореходки» на Дальнем Востоке ходил на рыболовных траулерах вначале старшим помощником, а потом капитаном. Еще в советское время перевелся в Севастополь и неожиданно оказался «украинцем», хотя всю жизнь считал себя русским.
