Михаил Барятинский - Великая танковая война 1939 – 1945
Организация механизированного корпуса. 1937 год.
Первой же боевой операцией собственно Красной Армии, в которой участвовали танки (если не считать «демонстрацию мускулов» из 9 МС-1 в ходе советско-китайского конфликта на КВЖД в 1929 году), стал советско-японский вооружённый конфликт у оз. Хасан в июле 1938 года. Для разгрома японской группировки советское командование привлекло 2-ю механизированную бригаду, а также 32-й и 40-й отдельные танковые батальоны. Советская танковая группировка насчитывала 257 танков Т-26, в том числе 10 огнемётных ХТ-26, три мостоукладчика СТ-26, 81 БТ-7 (в разведбатальоне 2-й мехбригады) и 13 самоходных артиллерийских установок СУ-5-2. Так что это было сильное, полностью укомплектованное соединение.
Впрочем, существенные потери 2-я мехбригада понесла ещё до начала боевых действий. 27 июля, за три дня до выступления в район боёв, арестовали её командира комбрига А. П. Панфилова, начальника штаба, комиссара, командиров батальонов и ряда других подразделений. Всех их объявили врагами народа. В результате 99 % командного состава составляли вновь назначенные люди, что негативно сказалось на последующих действиях бригады. Так, например, из-за плохой организации движения колонн и спешки марш протяжённостью всего в 45 км бригада прошла за 11 часов! При этом часть подразделений из-за полного незнания маршрута движения довольно долго блуждала по городу Ворошилов-Уссурийский.
При штурме занятых японцами сопок Богомольная и Заозёрная наши танкисты натолкнулись на хорошо организованную противотанковую оборону. В результате было потеряно 85 танков Т-26, из них 9 — сожжены. Разведбату поручалось «на больших скоростях проскочить зону обстрела, ворваться в передний край обороны японцев и ударом по северо-западным склонам сопок Богомольная и Заозёрная, уничтожить их огневые точки и тылы». В атаке, начавшейся днём 6 августа 1938 года, участвовало 16 БТ-7. Ведомые командиром и комиссаром бригады танки на большой скорости без потерь проскочили зону артогня японцев и попали… в болото, в котором застряло 14 машин. Выбраться оттуда без посторонней помощи они не могли, и экипажам пришлось занять круговую оборону, чтобы не допустить уничтожения танков японцами.
Годом позже, вступив в схватку с японцами в монгольских степях, советские танкисты действовали значительно успешнее.
В мае 1939 года части 23-й японской пехотной дивизии (позже с частями усиления развёрнутой в 6-ю армию), сбив монгольские пограничные заставы, начали продвижение в глубь территории Монгольской Народной Республики (МНР) в направлении реки Халхин-Гол. По договору от 12 марта 1936 года Советский Союз обязался защищать территорию МНР от всякой внешней агрессии так, как защищал бы свою собственную территорию. С этой целью в Монголии дислоцировались войска 57-го особого корпуса Красной Армии, однако в районе вспыхнувших боевых действий их было крайне мало. Достаточно сказать, что по восточному берегу Халхин-Гола занимали оборону полк монгольской кавалерии, один батальон советского стрелкового полка, спешно переброшенный сюда на автомашинах, несколько артиллерийских батарей и снятая со строительных работ рота сапёров. Больше ничем в этом районе советско-монгольское командование не располагало. Так началась первая фаза боевых действий, которые по географическим названиям в этих местах — сопки Номонхан-Бурд-Обо, озера Буир-Нур и реки Халхин-Гол — фигурируют в японской и западной литературе как номонханские события, а в нашей — как вооружённый конфликт у озера Буир-Нур и реки Халхин-Гол. Вскоре 57-й корпус развернули в 1-ю армейскую группу, командиром которой был назначен комкор Г. К. Жуков.
Танк Т-26 обр. 1933 г. из состава Республиканской армии. Испания, 1937 год.
В составе 1-й армейской группы имелись две танковые бригады: 11-я и 6-я, укомплектованные танками БТ-7 и БТ-5. На долю первой выпало участие в наиболее драматических событиях этого конфликта. Вот как они описаны в «Отчёте об использовании бронетанковых войск на р. Халхин-Гол»: «К 3.07 японцы, потеснив 6-ю кд МНРА, одним пехотным полком переправились через Халхин-Гол на нашем левом фланге, овладели районом горы Баин-Цаган. Вторым пехотным полком японцы с утра 3.07 начали переправу через Халхин-Гол в этом же районе. Японцы стремились движением на юг вдоль Халхин-Гола отрезать от центральной переправы и уничтожить наши части, находящиеся на восточном берегу.
11-я тбр (командир — комбриг М. П. Яковлев, погиб в ходе боевых действий и бригаде было присвоено его имя. — Прим. автора), только что подошедшая из глубокого тыла в район боевых действий, была брошена с хода в бой против переправившихся на западный берег японцев. Японцы знали о приближении бригады и подготовились к встрече её в районе г. Баин-Цаган. Бригада атаковала двумя группами: с юга на север вдоль Халхин-Гола одним батальоном и с запада на восток — двумя батальонами. В результате атаки большой группы танков (132 единицы) обороняющийся противник был сильно потрясён, вынужден отказаться от своего плана действий и начал отводить свои части на восточный берег Халхин-Гола. В результате этой атаки, не поддерживавшейся артогнём и без взаимодействия с пехотой, бригада потеряла 36 танков подбитыми и 46 сгоревшими. Этот опыт говорит, что такая атака допустима как крайний случай, вызванный оперативными соображениями».
И это действительно было так. Переправа японцев и захват ими горы Баин-Цаган явились неожиданностью для советского командования. Времени для подтягивания стрелковых частей и артиллерии не было — японцам нельзя было дать закрепиться на западном («нашем») берегу Халхин-Гола. В этих условиях удар 11-й бригады был единственным выходом из положения, единственным способом сковать японцев боем. Наши танки, ведя шквальный огонь из пушек и пулемётов, в буквальном смысле «проутюжили» японскую оборону. Сильным оказался и психологический эффект от такой массированной танковой атаки. Вот что записал об этих событиях японский солдат Накамура в своём дневнике 3 июля: «Несколько десятков танков напали внезапно на наши части. У нас произошло страшное замешательство, лошади заржали и разбежались, таща за собой передки орудий; автомашины помчались во все стороны. Весь личный состав упал духом».
В ходе августовской операции 11-я танковая бригада использовалась для непосредственной поддержки пехоты. Её батальоны были приданы стрелковым частям с распределением поротно. Взаимодействуя с пехотой, танки несли меньшие потери, так как первая ружейным и пулемётным огнём уничтожала расчёты противотанковых орудий противника, «бутылочников» и гранатомётчиков. С 20 по 31 августа ежедневно, иногда по нескольку раз в день танковые батальоны участвовали в атаках. В среднем за эту операцию каждый танк побывал в атаках от 6 до 10 раз, причём из 185 танков, имевшихся в бригаде, было сожжено 22 и подбито 102. Из числа последних в период операции восстановлено 37 машин, а остальные — после её окончания.
Основные потери наши танки несли от 70-мм японских батальонных гаубиц обр. 1932 г. и 37-мм противотанковых пушек. На близких дистанциях бронебойные снаряды последних насквозь прошивали танки, а на средних — легко пробивали их бортовую броню. Минирование японцами проводилось редко, но случались потери и от него.
Бронебойными же винтовочными пулями и пулями из японских крупнокалиберных пулемётов броня наших танков не пробивалась даже с коротких дистанций.
По завершении боевых действий 11-я ордена Ленина танковая бригада имени М. П. Яковлева совершила 630-километровый марш на колёсах к месту постоянной дислокации. Марш был совершён за четыре суточных перехода (с 12 по 15 октября 1939 года). При этом средний запас хода на одной заправке топлива составил у БТ-5 — 130 км, а у БТ-7 — 315 км. Сказывалась большая ёмкость топливных баков последнего.
В заключение можно привести выдержку из «Акта о боевых действиях в период 11–24.7.39 г. частей 1-й армейской группы», касающуюся 11-й танковой бригады: «До начала боёв была подготовлена вполне удовлетворительно. Получив весьма ответственную задачу 3.7.39 г., справилась с честью, хотя и понесла большие потери. В результате боёв получила большой опыт. Является сколоченной боевой единицей. Требуется укомплектовать личным составом и пополнить материальной частью, заменив БТ-5 на БТ-7».
6 июля 1939 года из состава 11-го танкового корпуса Забайкальского военного округа была выведена 6-я танковая бригада (командир — полковник М. П. Павелкин), полностью укомплектованная танками БТ-7. Колонны боевой техники двинулись по дороге, ведущей к границе МНР. Путь частей бригады пролегал через Баин-Тумен и Тамцак-Булак к Халхин-Голу. Этот маршрут, протяжённостью около 800 км, бригада прошла за 55 ходовых часов, а всего за 6 суток, движение осуществлялось на гусеницах.
