Николай Михайлов - Над картой Родины
Рыба, жир китов, мех котиков, крабы, ценные водоросли — на эти богатства много набегало охотников. Царское правительство не смогло достойно защитить дальневосточные моря и земли, открытые, изученные и обжитые русскими. Оно за бесценок, за какие-то семь миллионов долларов, продало американцам Аляску, разрешило им обогащаться чукотской пушниной; пустило японцев на Сахалин и Курилы, открыло им доступ к нашей рыбе.
Лишь советская власть этим захватам положила конец.
Острова, возвращенные нашей стране после победы над Японией, открыли советским кораблям свободный выход на простор океана. А это важно, потому что из Владивостока, из Советской Гавани, из Николаевска-на-Амуре ведут пути не только в далекие страны по ту сторону океана, не только в братский, свободный Китай; не только в Черное море через Суэцкий канал, но и в наши же порты на Сахалине, на Камчатке, на Чукотке и в Восточной Арктике, куда нет другого пути с Большой земли, кроме как по морю, если не считать, конечно, связи самолетом.
* * *До недавнего времени наши моря были разобщены, а теперь они сомкнулись в единую водную дугу, обрамляющую Советский Союз. Вот эта дуга. По всем нашим Тихоокеанским морям можно свободно плавать от Владивостока до Берингова пролива. От Берингова пролива до Баренцева и Белого морей проложен Северный морской путь. Из Белого моря по Беломорско-Балтийскому каналу легко попасть в Балтику. А из Балтики с помощью Мариинской системы и Волго-Донского канала можно достичь Черного и Каспийского морей.
Советский корабль должной осадки при желании может доплыть по родным морям от Владивостока до Батуми.
Каналы, о которых в своем месте будет сказано подробнее, причленяют к великой нашей морской дуге и внутреннее море — Каспийское. Его правильнее было бы называть не морем, а озером, потому что оно никакими проливами не соединено с Мировым океаном. Но Каспий ведет себя, как настоящее море. И не грех именовать его морем.
Как на море, легко на нем потерять из виду берег: Каспий по размерам почти равен Черному морю (около 400 тысяч квадратных километров). Как море — он бурен: пересекая его, не минуешь качки. Как море — глубок: почти до километра. Довольно солен: в средней части до 13 граммов соли на литр. И как море — богат: это один из наших главных районов рыболовства.
В своей северной части Каспий мелок, как Азовское море. Тонкий слой воды хорошо прогревается и перемешивается, а могучее течение Волги насыщает его питательными веществами, сносимыми с полей. Здесь много рыбы — вобла, сельдь, судак, осетр, севрюга. Одни породы мечут икру в реках, другие — в протоках и заливчиках.
По перевозкам Каспий идет впереди других наших морей, хотя его северная часть надолго замерзает: лес везут на юг, а хлопок и, главное, нефть — на север. За счет бакинской нефти, в емких танкерах идущей в Астрахань, каспийский грузооборот и держит первенство.
Но все же Каспий — озеро: нет таких морей, где уровень воды ниже, чем в Мировом океане. А тут она стоит ниже океана почти на 28 метров. Если Каспий соединить свободным проливом с Черным морем, то Астрахань, Гурьев, Баку и Красноводск уйдут под воду.
Как в хорошем кипятильнике, в Каспии испарение в общем покрывается новым притоком. Ежегодно с поверхности здесь улетучивается водный слой толщиной почти в метр. Этот метр восстанавливается, потому что реки и дожди вливают в Каспий 400 кубических километров воды за то же время.
Но в балансе этом есть колебания: то чуть превышает испарение, то чуть превышает приток. За последние-годы по климатическим причинам приток отставал, и уровень Каспия упал на два метра. Да и рост орошения в Закавказье, вспашка полей с осени и снегозадержание в бассейне Волги снижают сток в Каспий. Северо-восточные заливы Каспийского моря обмелели — и на карте у крутогривого морского конька, на которого Каспий был очень похож, исчезло заостренное рыльце.
Каспий — это осколок давнего геосинклинального водоема, как и Черное море, с той лишь разницей, что Черное море сейчас связано с океаном, а он отъединился. Но для человека, для его хозяйства, для транспорта этот разрыв неудобен. И Волго-Доном мы исправили природу — снова, уже искусственно, силой современной техники собрали обломки доисторического «Тетиса».
Каналы не превращают озера в моря, не делают их частями Мирового океана, но они связывают их с океаном транспортным путем.
Есть среди наших морей большие и малые, глубокие и мелкие, соленые и чуть солоноватые. Черное море и зимой не замерзает, а в Карском море и летом плавают льдины. Летом в Азовском море вода наверху нагревается почти до 30 градусов, а в арктических морях с ледников обрываются айсберги. У Ленинграда разница между приливом и отливом меньше 5 сантиметров, а в Пенжинской губе Охотского моря вода во время прилива поднимается на 11 метров…
Моря на огромном протяжении составляют государственную границу Советского Союза. Они связывают наши порты почти со всеми странами мира. Они ставят СССР на одно из первых мест в мире по количеству вылавливаемой рыбы и на первое место по общей ценности улова.
Но на этом дело не кончается. Воздействие океана на сушу проявляется еще и в другом. Хотя и с неодинаковой силой, но океан дает себя знать во всех уголках нашей страны — вплоть до того самого Джунгарского Ала-Тау, который больше всех других мест земного шара удален от океана.
Дыхание океана во многом определяет климат и погоду.
ЗИМА И ЛЕТО
На дне горных котловин за Верхоянским хребтом воздух выхолаживается зимой до –70° и больше, пар человеческого дыхания опадает ледяной шуршащей пылью. А дальше к северу, но в другом конце страны, у прибрежных скал Мурмана, плещется море без единой льдинки.
Под безоблачным небом Средней Азии летняя жара поднимает столбик термометра до +50° в тени, капля дождя не освежит раскаленный песок. А примерно на той же широте у берегов Приморья матрос на палубе корабля в непроницаемом тумане ежится от холодной сырости.
Колебания термометра от –70° до +50°, показания осадкомера от 2 500 миллиметров до 60 и меньше, размах стрелки на весь циферблат барометра «буря — великая сушь» — такие крайности вмещает наша огромная страна. И эти крайности существуют прежде всего потому, что лик земли расчленен на сушу и моря.
Не будь океана, климат не был бы так разнообразен и сложен. Будь шар земной сухим — слово «климат», что по-древнегречески означает «наклон», более бы себя оправдало. И тогда климат умеренных широт из-за движения воздушных масс не был бы неизменным, но все же ой гораздо теснее зависел бы от угла падения солнечных лучей: в тропиках солнце над головой — там жарко; удаляемся мы от тропиков к полюсу — солнце проходит все ниже и ниже, нам становится холодней и холодней. Но существует океан, и в этот закон он вносит серьезные поправки.
Не будь океана, климат нашей страны гораздо сильнее определялся бы ее летним и зимним положением под солнцем. И можно было бы сказать: раз Советский Союз лежит на середине расстояния «экватор — полюс», значит солнце над СССР стоит не высоко, но и не низко, и климат наш поэтому в целом не тропический, но и не полярный, а средний, умеренный, более теплый летом и более холодный зимой. Это правильно, но есть океан, и он делает такую оценку слишком общей.
Вторгается океан — и продвигает никогда не замерзающий порт севернее мирового полюса зимнего холода. Дышит океан — и бумага набухает влагой и не держит чернил на той же широте, где она так высыхает, что ломается.
Воду и сушу не одинаково легко нагреть и остудить. Упал солнечный луч на землю и упал на воду — земля нагрелась быстрее. Солнце зашло — земля быстрее остыла. К полудню тропинка жжет босые ноги, а ступишь в воду — холодно; вечером скинешь рубашку — и зябнешь, а бросился в реку — тепло. Летом материки раскалились, а океаны еще прохладны с зимы. Зимою материки остыли, а океаны хранят летнее тепло.
И совершается вечный перенос тепла — не только главный, круглогодовой перенос тепла с тропиков к полюсам, но и переменный, сезонный перенос с океана на сушу и обратно. Вот это-то и осложняет простую формулу «чем ближе к полюсам, тем холоднее».
А на пути воздушных потоков, переносящих тепло и влагу, встают барьером горные страны со сложным очертанием. Воздух то стынет над снежным покровом, то его поджаривает песчаная плита пустынь. И это еще больше разнообразит карту климатов.
Нигде океанам не противостоит такой большой массив суши, как в нашей стране. Поэтому и колебания климата от полугодия к полугодию в Советском Союзе резче, чем где-либо.
Вот кончилось лето, наступает зима. Океаны медленно остывают, отдавая в воздух тепло, накопленное летом. Отдача эта щедрая: 1 кубометр морской воды охладился на градус — на градус нагрелись 3 118 кубометров воздуха. А суша, как кончилось лето, быстро растеряла тепло. Она уже остужает воздух. И пришел, в движение зимний муссон: над охлажденной сушей воздух остывает, сжимается, тяжелеет и опускается, чтобы понизу течь к океанам. Теплый воздух с океанов поверху стекает на сушу.
