Чарльз Локвуд - Топи их всех!
Пока мы занимались устранением дефектов торпеды, подводники порадовали нас успешным выполнением нескольких специальных заданий, о которых в мирное время мы даже не помышляли. Однажды под покровом ночи подводная лодка «Сирейвн» подошла к южному побережью занятого японцами острова Тимор, чтобы вывезти 33 австралийских летчика, скрывавшихся там. На небольшой шлюпке матросы приблизились к берегу, насколько это было возможно, и стали на якорь. Младший лейтенант Кук, командовавший шлюпкой, вплавь добрался до берега и с помощью троса переправил на шлюпку 16 человек. Следующей ночью началась переправа остальных 17 человек, из которых несколько находились в тяжелом состоянии. Но вскоре оборвался якорный трос, и шлюпку выбросило на берег. Команда шлюпки приложила нечеловеческие усилия, чтобы снять ее с мели, причем в шлюпку пришлось посадить шесть австралийцев, обессилевших до такой степени, что переправа их с помощью троса представлялась совершенно невозможной.
На обратном пути во Фримантл экспедиция чуть было не окончилась трагически: загорелся главный электрощит, в результате чего вышли из строя дизеля и электромоторы. «Сирейвн» превратилась в неподвижную мишень. В течение двух или трех суток она беспомощно болталась в водах, где нередко появлялись японские подводные лодки, пока, наконец, за ней не пришла наша подводная лодка, которая и отбуксировала ее в базу.
В одно ненастное майское утро капитан-лейтенант Демпси доставил во Фримантл на своей подводной лодке «Спирфиш» 27 человек, эвакуированных с Коррехидора. Подводная лодка приняла их на борт ночью, примерно за двое суток до сдачи острова. В числе пассажиров был капитан 2 ранга Сэкетт, командир нашей плавучей базы «Канопус». Эта плавбаза, поврежденная в Манильской бухте во время воздушного налета, выполняла различные ремонтные работы для сухопутных и морских сил, а после падения Батаана была затоплена. Мы горько оплакивали славную команду «Канопус», попавшую в японские лагеря, из которых многим не суждено было возвратиться, и сожалели о ремонтном оборудовании и запасных частях, отправившихся вместе с плавбазой на дно бухты Маривелес-Харбор.
Во время первой половины этого похода Демпси, следовавший из Фримантла с грузом боеприпасов для зенитной артиллерии Коррехидора, потопил два японских грузовых судна общим тоннажем в 11000 тонн.
Мы энергично вели боевые действия, стремясь установить господство в водах, контролируемых противником. Возвращаясь из боевого патрулирования, продолжавшегося обычно 50–60 суток, командиры подводных лодок докладывали о новых победах. Подводная лодка «Скипджек» потопила у берегов Индокитая три грузовых судна общим тоннажем в 12000 тонн. Капитан-лейтенант Виллингхэм, командовавший подводной лодкой «Тотог», возвратился из боевого похода и рассказал волнующую историю о потоплении трех подводных лодок противника.
«Тотог» была одной из первых новых подводных лодок, присланных нам командующим подводными силами Тихоокеанского флота контр-адмиралом Инглишем вместо потопленных, а также устаревших подводных лодок, которые уходили на верфи для модернизации. Направлявшиеся в наше распоряжение подводные лодки должны были следовать через Маршалловы и другие острова Тихого океана, находившиеся под опекой США. Этим лодкам предлагалось обратить особое внимание на острова Кваджелейн, Трук и Палау. На пути к нам «Тотог» занималась поиском противника. Подводной лодке не удалось потопить ни одного надводного корабля, но зато она торпедировала три подводные лодки, которые, по утверждению Виллингхэма, «отправились кормить рыб».
Первая встреча произошла к северо-востоку от острова Джонстон, где вахтенный офицер «Тотог» заметил перископ, который мог принадлежать только неприятельской подводной лодке, так как американских лодок в этом районе не должно было быть. Японец находился в выгодной для атаки позиции и, вероятно, собирался дать залп. Мгновенно оценив обстановку, вахтенный офицер скомандовал: «Полный вперед!» и, положив руль на борт, круто отвернул. Одновременно по корабельной трансляции в кормовой торпедный отсек была подана команда: «Торпедные аппараты к выстрелу приготовить!» Никогда еще торпедисты не выполняли приказа с такой быстротой. Когда корма «Тотог» оказалась против цели, вахтенный офицер выстрелил одной торпедой, которая взорвалась приблизительно там, где нужно. Конечно, нельзя полностью исключить возможность преждевременного взрыва торпеды, но, как стало известно после войны, подводная лодка «Ro-30» водоизмещением в 960 тонн закончила свой путь именно там.
В одно чудесное утро, ведя патрулирование у острова Трук в районе Южного пролива, «Тотог», которая находилась в подводном положении, обнаружила сначала одну подводную лодку противника, а через час другую. Обе лодки направлялись, по-видимому, в базу. Первую атаковать не удалось, зато по второй был дан торпедный залп, и на лодке слышали взрыв. Однако торпеды взорвались, должно быть, преждевременно, так как в японских списках потерь подводная лодка, погибшая в это время, не значится. Несколько позже, во время дневной вахты, на «Тотог» заметили еще одну подводную лодку, следовавшую тем же курсом и также в надводном положении. На лодке гордо развевался флаг страны Восходящего Солнца, на мостике находилось много людей. Японские подводники, видимо, возвращались из боевого похода, который проходил где-нибудь в районе Соломоновых островов. Как рассказывал Виллингхэм, японцы находились настолько близко, что он хорошо запомнил их вахтенного офицера в лицо и узнал бы его, доведись им встретиться снова. Джо выпустил две торпеды. Одна из них попала в цель, но лодка осталась на плаву. Виллингхэм выстрелил еще раз, и мы знаем теперь наверняка, что после взрыва на месте подводной лодки «I-28» водоизмещением в 2212 тонн остались плавать лишь мертвые тела да обломки.
Вскоре после «Тотог» к нам прибыла еще одна новая подводная лодка — «Грэмпес», которой командовал капитан-лейтенант Хатчинсон. Он рассказал, что ему едва удалось ускользнуть от преследования. Этот факт свидетельствовал об усилении противолодочной обороны противника. Я отправился встретить «Грэмпес», когда она прибыла во Фримантл, и увидел очень аккуратную пробоину диаметром больше 90 сантиметров в ограждении боевой рубки. Можно было подумать, что это работа какого-нибудь большого морского грызуна. Снаряд, очевидно, был бронебойный, потому что ограждение боевой рубки с левого борта было сильно разворочено. А случилось это следующим образом. Однажды ночью Хатчинсон, находившийся в районе островов Трук, неожиданно встретил патрульный корабль противника, который атаковал лодку. Хатчинсон приказал срочно погружаться, но прежде чем боевая рубка подводной лодки скрылась под водой, японец всадил в нее снаряд. К счастью, выстрел был не совсем точным. Возьми японский артиллерист на метр ниже, и «Грэмпес» отправилась бы не во Фримантл, а к морскому черту.
Примерно в это же время мы получили добрую весточку от капитан-лейтенанта Маккини, командира подводной лодки «Сэмон». Он сообщил о потоплении у берегов Индокитая грузо-пассажирского судна и крейсера «Юбари». Впоследствии выяснилось, что потоплен был не крейсер, а плавучая ремонтная мастерская «Асахи». Однако и этот корабль водоизмещением в 11441 тонну с его важным ремонтным оборудованием явился неплохим дополнением к списку потопленных нами судов. Маккини выбрал очень выгодную позицию для атаки и получил огромное удовлетворение, наблюдая, как все четыре выпущенные им торпеды попали в цель и взорвались именно там, куда он их направил. Что касается крейсера «Юбари», то он благополучно плавал до апреля 1944 года, когда подводная лодка «Блюджил» отправила его на дно моря к югу от островов Палау.
Вспоминая первые месяцы Второй Мировой войны, когда наша страна терпела поражение за поражением, можно сказать, что в то время единственным утешением для американцев были отвага и решимость американских войск. Атакованные внезапно, из-за угла, численно превосходящим противником, располагая худшим оружием, наши солдаты дрались до последнего патрона и умирали, зная, что их место займут другие, чтобы отомстить за них.
Самым малочисленным отрядом вооруженных сил США были подводные силы, которые, несмотря на необычайные трудности, вставшие перед ними в начале войны, внесли большой вклад в дело окончательного разгрома врага.
Вступая в войну, наши подводные силы, базировавшиеся в центральной и юго-западной частях Тихого океана, имели в своем распоряжении 51 подводную лодку — число явно недостаточное для ведения успешных боевых действий в современной войне. Первые месяцы войны оказались особенно трудными. Не хватало запасных частей, радиолокационных установок еще не существовало, выбывших из строя людей некем было заменить, торпеды оказались ненадежными, да и они отпускались по жесткой норме.
