Лариса Миронова - Детский дом и его обитатели
.. Когда я объявила своим о празднике – они тут же спросили: «А что жрать будем?» Продукты, слава шефам, для дней рождения выписывали дополнительно. Говорю:
– А что приготовим.
Тут поднялся невообразимый ор:
– Мы будем блины печь?
– А салат «оливьё»?
– И салат будем печь и блины резать.
– Чур, я!
– Нет, я!
– Видали таких, в белых толстых валенках!
Отлично! Очень всё это приятно. Старшие девочки возились на кухне с блинами, а блины – всенародно любимое блюдо в детдоме, мужская часть нашего отряда в это время двигала мебель. Несколько человек украшали зал. Точно в назначенный срок, минута в минуту, началось торжество. Пригласили на праздник и директора Людмилу Семёновну, и пионервожатую Татьяну Степановну, и всех-всех вопспитателей, кто был в это время в детдоме. Однако никто, кроме Людмилы Семеновны не пришёл. Да и она зашла «на минутку», чтобы сказать:
– Пыль в глаза пустить хотите? Ну-ну.
– Да что вы! Просто хотелось, чтобы как-то торжественно было…
– А зачем воспитателей звать, они же на отрядах!?
– Чтобы показать нашим детям, что и ещё в детдоме взрослые есть, которым тоже радостно их поздравить с днём рождения.
– Ох… Попроще надо быть, попроще.
Она хотела тут же уйти, но всё-таки задержалась ещё на полчаса. Что-то в блокнот записывала, щедро улыбалась мне и детям. Потом заглянули «на минутку» и другие. На следующий день, на летучке, мероприятии весьма редком в нашем детдоме, Людмила Семеновна говорила, ласково мне улыбаясь:
– Простенько, буквально на копейки, а как впечатляет!
Потом: праздничный набор упрёков воспитателям. Барьер между мной и коллективом превратился за считанные минуты в Китайскую стену. После летучки подошла Татьяна Степановна, поманила пальцем, шепнула на ухо:
– Простая! Ой, простая! Зачем её приглашала?
У меня это «простая» уже в печенках сидит. Ну, почему – простая?
Однажды мне удалось чуть-чуть приоткрыть завесу над этой странной тайной. Мой давний университетский приятель как-то признался, когда я пожаловалась на это «простая»:
– Тебе легко рассуждать о принципах, ты ведь никогда не была начальником, – потом добавил: И никогда не будешь.
Ещё как-то Матрона отпустила комментарий:
– Умишка просто не хватает, чтобы нормально халтурить, вот и весь её секрет.
Итак, чем лучше шли дела в моём отряде, тем глубже становилась пропасть между мной и педколлективом, но до поры до времени это не очень портило мне жизнь. Не до общения – отряд отнимал всё время. Но вот меня избрали в профбюро, и как только я попыталась вникнуть в дела хозяйские, отношение Людмилы Семёновны ко мне резко ухудшилось. Вот тогда я и хлебнула лиха! Тогда же отчётливо проявились все минусы моей работы. Да, мне удалось в сравнительно короткий срок научить детей быть добрыми по отношению к добрым (ну, не злыми хотя бы!) – и это было несложно. А вот научить их объективно оценивать свои поступки, «не лезть в бутылку» по пустякам, оценивать свои намерения на предмет их безопасности для окружающих, – увы! – так и не смогла.
Теперь вот в моду вошла теория полной свободы персоны – оставьте за человеком право быть плохим! Но правильно ли это? Вот до какой степени мы уже раскрепостились!
…Однако в те счастливые минуты мы беспечно веселились на своём первом «Огоньке», не заглядываю пока в столь отдалённое будущее. А оно, это зловещее будущее, всё настойчивее стучалось в нашу дверь…
Но вот пришло время отбоя – до горна оставалось около получаса. Веселье шло на убыль, всё уже порядком устали. Я вообще была на последнем издыхании. С тоской смотрю, как потихоньку начинают разбредаться из зала. Прикидываю, сколько времени мне понадобится, чтобы перетаскать грязную посуду на мойку. А ещё столы, стулья на место поставить, пол подмести… Ой, мама! Как заныло под ложечкой! И вдруг…
– А ну, ребя, харэ балдеть!
Это, конечно, голос с небес.
– Командовать парадом буду я.
Это Кира. Поняла меня без слов. Какая милая девочка! Она уже давно искала повод взять надо мной шефство – и вот свершилось.
– Такими наивными нельзя быть туточки, – научала она меня.
Так у нас зарождался лидер – и я это её намерение приветствовала. Она и раньше была «основной», но теперь это было совсем другое качество. Итак, Кира бросила клич, и «ребя» начали таскать посуду, потом стулья, ставили на место столы. Конечно, уже без веселого гика, но всё же – они работали! А я ликовала. Однако никого специально хвалить за труд не стала – вроде обычное дело, всегда так было… Да и потом никогда не хвалила за нормальные поступки. Ну, сделали и сделали.
Я тоже решила внести свою лепту – включиться в общий труд. Когда я взялась за веник, ко мне бодрой рысью подскочил уже дремлющий одним глазом Пучок – один из самых примерных моих воспитанников, в школе почти отличник, один на весь отряд, – он не очень вежливо, но зато весьма настойчиво потребовал немедленно сдать орудие труда в общий фонд, и я сдалась без боя.
– А и правда, Оль Николавна, а шли бы вы куда подальше, – поддержал Пучка Бельчиков, шестиклассник-переросток по прозвищу Мамочка.
– Простите, не поняла – куда я должна идти? – уточнила я, не совсем пока понимая, как в данной ситуации надо реагировать на «шутку».
– Ну, куда ещё можно – да хоть к старпёрше в пионерскую комнату. Покурите там втихаря.
– Так Оля Николавна не курит вроде как.
– Ну, хоть что пусть там делает. А потом к нам в спальню – сказочку рассказывать.
– Не, лучше сказки про Ваганьково.
– Ща! Домой пусть идет Ольга Николаевна, – безаппеляционно постановила Кира. – К своим детям. Чтоб вы знали, они тоже люди.
Против таких аргументов, как говорится, «не попрёшь». Дома, и, правда, бываю всего несколько часов. Едва успеваю еду приготовить да кое-что по хозяйству. Мои по-спартански воспитанные дети пока не бунтуют, живут в привычном ритме, однако напряженность растёт, это уже чувствуется – в отношениях наметился сбой. Если раньше достаточно было строго посмотреть, если что-то не то делали, а теперь уже надо было нахмуриться… И это меня совсем не радовало….Они, мои дочки, уже, конечно, знали все на свете, но не знали пока только себя. Каких только версий они ни сочиняли на этот счёт! Они искренне верили в превращения. Последней метаморфозой было перевоплощение старшей в Баловного Старичину, а младшей – в Перчина. Что это означало, я так и не смогла от них добиться. Прихожу домой – времени… половина второго ночи. А они не спят! Что такое, спрашиваю: «Баловная Старичина духов вызывает», – ничтоже сумняшеся объясняет Перчин. Обе сидят на подоконнике, свесив ноги на улицу, и швыряют кусочки творога в ночную темь…
– Хорошо, ребятки, пойду-ка, и, правда, домой, – говорю я. К тому же, у меня завтра в школе первый урок, а я ещё план не написала.
– А сказочку? – ноет именинник.
– Сча в нюх тебе сказочку, – сует под нос свой огромный кулак Бельчиков – Спокойной ночи, Ольга Николаевна.
Глава 7. Не придёшь, отрядную носом пропашешь!
На следующий день, после «Огонька» в отряде началась буквально новая эра – дети, наконец, заметили список дежурств и стали организованно выходить на уборку. Раньше списки составляла я сама, обязательно учитывая взаимные симпатии. Ребята к нововведению отнеслись спокойно, будто так и должно. Раз «все» так делают, что и обсуждать? А «все» – это закопёрщики, их-то и надо, что человек восемь-десять. Остальная масса вполне индифферентна.
Итак, дежурство началось, но иногда все же просто «забывали», что в девять вечера надо приступать к вечерней уборке объектов и нашей отрядной. Никому ничего специально не говорила, просто, как и встарь, сама начинала сдвигать столы, составлять стулья… И тут же кто-нибудь из ребят бросался к списку дежурных, и на весь детский дом и его окрестности разносился устрашающий вопль:
– Дежурныеееее! Дуйте в отряднуюююю! И чтоб шустроооо!
Ну а если дежурные так и не появлялись, почти всегда находились добровольцы. Но потом… ох, незавидна доля прогульщика дежурства! Начиналось дотошное публичное дознание – отчего да почему?
– Так бы и дал по твоей нахальной пачке… – входил в «воспитательный раж» Бельчиков. – Поэл, ты, поэл? Не придешь в следующий раз – отрядную носом пропашешь.
– Бельчиков, волнуясь, часто говорил сбивчиво, невнятно, проглатывая целые слоги. Иногда просто невозможно понять, о чём эта «Мамочка» толкует.
– Понял, понял… Чего не понять? – несмело бубнил в ответ провинившийся, с опаской поглядывая на Мамочкины кулачища.
Тем более это было опасно, потому что за Мамочкиной спиной маячила грозная тень его старшего брата – теперь уже в ранге «бывшего воспитанника детдома». Такого позора, как мытьё воспитателем отрядных объектов, а тем более, спален, они уже не могли допустить. В их душах, похоже, начала несмелое пробуждение очень интересная штуковина – коллективная совесть. Однако хрупкое новорожденное, конечно, надо было на первых порах обязательно поддерживать, всячески пестовать, холить и лелеять. Иначе тут же начиналось расхолаживание. Как-то не пришла в детдом несколько дней подряд – заболели обе дочки, простуда. И что же я обнаружила по приходе? Грязь по колено и кучи мусора по углам. Оправдание банальное: а вот он (или она) не убирает, а мне что, больше всех надо? Тут все следили друг за другом, потому действовало и обратное правило:
![Лев Константинов - Схватка [Журнальный вариант]](/uploads/posts/books/270148/270148.jpg)
![Лев Константинов - Схватка [Журнальный вариант]](/uploads/posts/books/270165/270165.jpg)
