Борис Елисов - Люди долга и отваги. Книга первая
Были обезврежены все диверсионные группы, сформированные и обученные в баронском имении под Пярну.
2
— С ним идти хоть в разведку!..
Так отзываются о Рудольфе Куккоре даже люди, не знакомые с его фронтовой биографией. И по послевоенному времени они знают: на этого подтянутого, твердого и решительного человека можно всецело положиться.
Признание вполне заслуженное.
Внук крестьянина, сын рабочего, сам владевший опаснейшим военным ремеслом разведчика, он, не щадя себя, совершал подвиг там, где быть ему указывала Родина. С войны Рудольф вернулся возмужавшим, членом Коммунистической партии.
Он остался в Эстонии, отчем крае.
Война закончилась. Однако не сразу исчезли черные силы. Недобитые гитлеровцы, разбежавшиеся омокойтсы сколачивали банды, налетали на хутора, разбойничали. Понял тогда Куккор, что не настала еще для него мирная жизнь. Уездный партийный комитет послал его на борьбу с бандитизмом в те самые места, где был он во время войны в разведке.
Родная земля очищалась, возрождалась к новой жизни. Клещи смыкались вокруг банд; с тем большим ожесточением они огрызались, зверствовали, убивали. Они вырезали семью лесника Рюютеля, того, что помогал советским разведчикам.
Главарь одной из банд, Рису, бахвалился, что захватит пярнскую тюрьму, расправится с персоналом и выпустит заключенных, своих сообщников. Он был особо опасен; после освобождения Пярну он каким-то образом сумел ненадолго пробраться в надзиратели тюрьмы и многое знал.
Оперативный уполномоченный Рудольф Куккор получил задание — уничтожить банду Рису.
Первым делом надо было точно разузнать, где находятся бандиты, что замышляют. Разослал Куккор своих людей по хуторам, мызам, лесным делянкам узнавать, глядеть в оба. И случилось так, что с Рису он встретился самолично.
В час пополудни донесли, что собирается Рису на встречу — сговор с другим разбойничьим главарем — Ребане, бывшим гитлеровским офицером.
— Перехватить на перепутье!
Немедля встали на дорогах, на тропах засады. Себе Куккор тоже взял участок, где предположительно мог появиться Рису.
Почти сутки без сна и еды пролежал он в кустах. Рису не появлялся. Тогда решил сам отправиться навстречу.
Прошел около километра. Как ни был подготовлен Рудольф, но когда столкнулся лицом к лицу с бандитом, тот успел первым вскинуть немецкий автомат. Выпустив очередь, Рису бросился бежать. Но тут настигли его пули пистолета Куккора.
Рису упал.
Мгновенно Куккор бросился к бандиту, связал его. И после этого почувствовал резкую боль в животе.
Превозмогая слабость, внезапно разлившуюся по телу, Куккор отполз в сторону, лишь бы Рису не заметил его состояния. Сказал бандиту:
— Стрелять-то ты не мастак, Рису. Промазал ведь…
Тот молчал, зло глядя на дуло автомата, наставленное на него. «Надо пользоваться моментом, — подумал Куккор. — Потом может быть поздно». Он вынул из кармана пустую папиросную коробку — хорошо, что днем не выбросил ее, — карандаш. Обратился к Рису:
— Отвечай, куда шел, где назначены переговоры с Ребане. Все равно туда уже не пойдешь…
Рудольф говорил тихо. Он все больше слабел от потери крови, но бандит расценил это как признак спокойствия, уверенности сотрудника милиции. И он струсил, стал говорить.
Неожиданно зашевелились кусты, хрустнула ветка. К ним кто-то шел. Рису встрепенулся, зашипел:
— Мои идут. Капут тебе, начальник.
Куккор притянул валявшееся подле сухое корневище, поудобнее приладил на нем отнятый автомат.
— Пусть подходят!
Но из чащи вдруг показался крестьянин Пиккур, тоже участник засады. Быстро подбежал он к Куккору.
— Ты ранен?
Рудольф указал на Рису.
— Сперва того перевяжи. Как бы не окочурился бандюга.
Потом послал Пиккура в деревню Кюнакула с сообщением о поимке Рису и требованием прислать сюда автомашину.
Нескончаемо долго тянулось время. Взошла луна. В ее неясном свете черным пнем виднелась голова Рису. Все труднее становилось Куккору держать ее на прицеле. Напрягал последние силы.
Оперативная группа приехала под утро. Словно в тумане Куккор отдал папиросную коробку.
— Тут записано, где искать Ребане.
И потерял сознание.
…Ребане захватили на месте, где он ждал Рису. Не сбылось намерение бандитов напасть на городскую тюрьму.
Три месяца Куккор пробыл в госпитале. При выписке врач передал ему пять пуль. Сказал:
— Ваши. Вынули во время операции. Посчастливилось вам в тот день голодать, не выжили б иначе…
Куккор продолжал участвовать в искоренении бандитизма.
Думал ли он тогда, что навсегда свяжет свою жизнь с милицией? Нет, не думал. Но так получилось. Сначала надо было найти убийц семьи лесника Рюютеля. А после того, как он это сделал, исколесив все окрестности, пришло назначение в соседний уезд Ляанемаа на должность начальника отдела НКВД.
Время требовало действий, смелых решений, и старые «рецепты» здесь не годились. Но если хлебороб в поле, а рыбак на море, то кому, как не бывалому воину, разведчику, в мирные дни быть там, где нужны мужественные бойцы, — на фронте борьбы с преступностью. А это и впрямь фронт, только скрытый, незримый. Линию соприкосновения сторон не нанесешь на карту, а потери, подлинные потери, — они были рядом, как на войне.
Рудольф Куккор пошел служить в милицию, потому что там он был нужнее и туда его, коммуниста, послала партия.
3
Первые послевоенные годы — страдное время становления новой Эстонии. На земле твоих дедов, прадедов ты, хотя и не здесь родившийся, — не мимолетный прохожий. Отстоявший ее, ты — хозяин, созидатель, строитель.
И ответствен за все, и за охрану законного порядка тоже. Куккор понимал это. Службой своей в Ляанемаа, а потом в Йыгове окончательно утвердился он в милиции. Пополнить знания по специальности помогла учеба в Москве.
Оттуда Рудольф вернулся в Таллин. Его направили в уголовный розыск.
Новое ответственное дело, хотя и многотрудное, и беспокойное, но по его нраву. Одна сторона — разгадывать увертки преступников, а другая, не менее важная, — не допускать, предотвращать правонарушения. Не только смелость, безотказность в выполнении долга — требовались также бесподобные трудолюбие, терпение. И если сотруднику должно обладать холодным разумом и горячим сердцем, то всецело можно отнести это к Куккору — в любой ситуации уравновешенному, спокойному, но не медлительному, работающему увлеченно, с огоньком.
Обстановка подчас обострялась. Операция следовала за операцией. Боль большого города, столицы республики, была его собственной болью. Ведь по возрожденным улицам, обретшим послевоенную тишину, слонялся не один неопознанный преступник, готовый на все.
Меры требовались немедленные. Улики, мотивированные догадки ложились в основу следственных версий. И по этим нитям, не жалея ни сил, ни времени, шли оперативники…
Рудольф помнит: уставали смертельно. Но город очищался от скверны, порожденной войной, оккупацией.
За плечами Куккора — годы самоотверженной оперативной работы. Он продолжал ее и будучи переведенным в республиканское министерство, где не в меньшей степени требовались его опыт, энергия.
Время шло, качественно иной становилась обстановка. Неизмеримо снизилась общественная опасность совершаемых правонарушений, ослабевала устойчивость преступных групп. Но поддавались выкорчевке эти инородные наросты не так просто, как хотелось бы. Острота борьбы с преступностью не притуплялась.
Сложным было расследование краж из совхозных и колхозных касс. Воры проламывали замки сейфов. Насчитали шесть таких случаев, все — в пунктах, значительно отстоящих друг от друга. А один сейф, в который преступники не смогли проникнуть на месте, они увезли и бросили разбитым на территории Латвии.
Куккор, взвесив все обстоятельства, отмел это: вероятнее всего воры — местные. Просто они старались направить в другую сторону сыск, который усиленно велся в нескольких смежных районах Эстонии.
Чем туже закручивалась пружина розыска, тем теснее вокруг преступников сжималось кольцо.
Как часто бывает — помог случай, но то не было случайностью. Близ Тарту в ресторане один мужчина из кутившей компании положил пачку денег под ножку неустойчивого стола. Это не осталось незамеченным.
К компании присмотрелись. Выяснилось, что двоим из нее раньше доводилось быть не в ладах с законом. Потом стало известно, что у них был мотоцикл, а дома хранились дрели со сверлами, зубила — все это могло служить (и проверка подтвердила — доподлинно служило) орудиями взлома.
Куккор участвовал и в заключительной операции: задержании преступников. Седьмой кражи не произошло.
