А. Велидов (редактор) - Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 1
В текст внесены и другие исправления: написание отдельных слов приведено в соответствие с современными орфографическими нормами; устранены механические повторения отдельных фраз и словосочетаний, допущенные при наборе. В прежнем издании книги содержится большое количество аббревиатур, неизвестных современному читателю, – почти все они расшифрованы в настоящем издании.
Внесенные уточнения, как правило, оговорены в примечаниях.
Новое издание снабжено редакционными примечаниями, комментариями. Они приводятся в подстрочнике под арабскими цифрами. Знак * в примечании означает, что оно принадлежит редакции издания 1920–1922 годов.
Ввиду того что в первом издании книги оглавление было очень кратким (оно включало лишь разделы), в настоящем издании редакцией составлено подробное содержание к каждому тому.
В первом томе книги редакция сделала попытку воспроизвести фотографии, содержавшиеся в первом издании. К сожалению, не удалось получить достаточно четких отпечатков снимков, за что редакция приносит читателю извинения. Фотографий во втором томе не было. Публикуемые сейчас фотографии нам любезно предоставлены Центральным архивом Комитета государственной безопасности СССР. Существенную помощь в подготовке второго издания «Красной книги ВЧК» оказали сотрудники архива В. К. Виноградов, В. М. Маркелов, В. Н. Сафонов, за что издательство выражает им большую благодарность.
А. С. Велидов
ПРЕДИСЛОВИЕ
Два с половиной года тому назад пролетариат дал своим классовым врагам «решительный», но далеко не «последний» бой. Из ряда битв он вышел со щитом, но эта победа означала лишь перевес его сил над силами врага, которые не только не лишились надежды вернуть свое былое господство, но и материальных средств, то есть объективной возможности бороться за осуществление своих вожделений.
Остатки расхлябанной государственной машины старого режима были быстро сметены, нарождающаяся было буржуазно-демократическая республика с разгоном Учредилки раздавлена, и перешла «вся власть Советам», то есть был пущен в ход государственный аппарат, соответствующий диктатуре пролетариата.
Однако новый диктатор, явившийся на смену помещикам и буржуазии, принявшись за новое строительство, в первый момент оказался в блестящем одиночестве. Ряды контрреволюции, вскормленной еще прекраснодушным режимом Керенского, пополнились новыми и новыми ратниками. По ту сторону баррикад пролетарских очутились ошалевшие на мгновение от ужаса и неожиданности мощного удара Октября фабриканты, банкиры, помещики, офицеры, попы и полицейские и все те промежуточные общественные группы, которые либо действительно были в той или иной мере обижены пролетарской революцией, либо мнили себя обиженными в силу понятий и привычек, привитых им ниспровергнутым строем.
Пролетариат, в начале своего выступления державший курс на близкую всемирную социалистическую революцию, вскоре, однако, убедился, что в темпе назревающих событий он ошибся, что на немедленную поддержку пролетариев передовых капиталистических стран рассчитывать не приходится. Он то «лавировал и отступал», то покупал дорогой ценой «передышку», чтобы тем временем сплотиться и выдержать бешеный натиск очнувшихся от столбняка контрреволюционеров. К тому же империалисты всех передовых стран, почуяв беду и добычу после небывалой во всемирной истории рабочей революции, обрушились на Республику Советов всеми имеющимися в их распоряжении силами и средствами, так что наши отечественные контрреволюционеры получили помощь и поддержку рублем и дубьем.
Пролетариату пришлось волей-неволей, да и теперь еще приходится, напрягать все усилия к тому, чтобы преодолеть сопротивление среды, зараженной миазмами разложившегося буржуазного общества, нейтрализовать те или иные элементы во враждебном лагере, привлечь на свою сторону новые и новые общественные слои, расширяя тем самым социальную базу Советской власти. Пришлось все силы вложить в борьбу за окончательное и прочное самоутверждение.
И что же получилось?
Пролетариат, завоевавший власть для того, чтобы «свой, новый мир построить», в силу создавшихся условий был принужден повременить с новым строительством, чтобы довести до конца борьбу за возможность полного переустройства общества на социалистических началах.
Борьба за возможность творить новое, борьба с контрреволюцией российской и мировой выпала на долю двух органов Советской власти – на военное ведомство и ВЧК.[40]
Громкие победы на полях брани покрыли красную рать республики неувядаемой славой. Заслуги Красной Армии (при своем возникновении строго классовой, а теперь поистине всенародной) ныне признаются даже теми маловерами, которые в начале ее создания стояли в сторонке со скептическими словами и смехом на устах.
Работа ВЧК, ее достижения, наоборот, остаются в тени. Эта разница, конечно, есть результат характера работы того и другого органа. В то время как наступление или отступление, эвакуация или взятие любого города происходят у всех на виду, в условиях такой же широкой гласности работа Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией была бы обречена на полное бесплодие… В белогвардейском стане процветает подзаборная литература «об ужасах чрезвычаек»; меньшевики, правые, левые и иные эсеры, анархисты, спекулянты постоянно скулят о «насилиях» и «зверствах», чинимых чрезвычайками, иначе говоря – судит среда, которую нам приходится преодолевать, среда, поставляющая клиентов чрезвычайным комиссиям. А советская, даже партийная, публика имеет самое отдаленное представление о роли и работе ВЧК. А между тем, не говоря о всем прочем, успехи той же Красной Армии были бы абсолютно немыслимы без помощи со стороны ВЧК.
Предлагаемая ныне вниманию читателей «Красная книга» заключает в себе документальные данные о работе ВЧК.
Контрреволюция отнюдь не исчерпывается открытой вооруженной борьбой иноземных и отечественных банд против Советской власти или же открытыми мятежами и восстаниями в городах и деревнях. Есть иные, скрытые виды контрреволюции, которые стремятся свить себе гнезда решительно во всех советских учреждениях, не исключая органов борьбы с нею. По своему характеру и приемам контрреволюция чрезвычайно разнообразна и гибка, но цель ее одна: сломить рабоче-крестьянское государство изнутри и помочь, облегчить дело борющихся с ним снаружи открытой, вооруженной силой.
Разумеется, в момент, когда победа пролетариата над своими классовыми врагами далеко не завершена, материалы «Красной книги» приобретают особенную остроту и злободневность.
Знакомясь с проявлениями и приемами контрреволюции по подлинным документам, научившись распознавать ее, каждый честный гражданин Советской России поймет, что ему надо быть начеку, что нельзя ему не принять посильного участия в деле ее подавления. Ведь наша революция отличается неслыханным доселе массовым характером, все и вся вовлечены в ее круговорот; нет, не может и не должно быть человека, наблюдающего события наших дней оком стороннего зрителя. «Красная книга», таким образом, приобретает весьма важное политическое значение.
В ней – все цвета радуги политической мысли: от самых заядлых крепостников, матерых монархистов и заправских кулаков до тех, которые «левее здравого рассудка».
Еще в начале апреля 1917 года на вопрос, каковы главные группы политических партий в России, тов. Ленин отвечал:
1) Партии и группы правее кадетов.
2) Партия конституционно-демократическая (кадеты, партия народной свободы) и близкие к ней группы.
3) Социал-демократы, социалисты-революционеры и близкие к ним группы
и, наконец,
4) «Большевики». Партия, которой следовало бы называться коммунистической партией и которая ныне зовется «Российская социал-демократическая рабочая партия, объединенная Центральным Комитетом», а в просторечии «большевиками».[41]
Тогда же тов. Лениным был дан классический социальный анализ вышеприведенных партий.
Какой класс представляют эти партии?
1) Правее кадетов – крепостников-помещиков и самых отсталых слоев буржуазии (капиталистов).
2) Кадеты – всей буржуазии, то есть класса капиталистов, и обуржуазившихся, то есть ставших капиталистами, помещиков.
3) Социал-демократы и социалисты-революционеры – мелких хозяев, мелких и средних крестьян, мелкой буржуазии, а также части поддавшихся влиянию буржуазии рабочих.
4) «Большевики» – сознательных пролетариев, наемных рабочих и примыкающей к ним беднейшей части крестьян (полупролетариев).[42]
И за полгода до Октября, путем умственного социологического эксперимента, тов. Ленин определил отношение всех этих партий к самому основному вопросу нашей революции.
