Владимир Губарев - XX век. Исповеди: судьба науки и ученых в России
— Вы уже поняли, что начали работать над атомной бомбой?
— Сомнения исчезли сразу же в проходной. На листке бумаги, прикрепленной на будке, значилось "НИИ-9 НКВД", и это свидетельствовало о том, что дело у нас очень серьезное. Потом листок сняли, но надпись эта стоит перед глазами до сих пор… Так определилась моя судьба.
МГНОВЕНИЕ ИСТОРИИ: "В 1946 г. в институте была создана металлургическая лаборатория № 5 (211). Она разместилась на первом этаже корпуса Б — первого производственного корпуса института. Всего в лаборатории было 4 рабочих комнаты и складское помещение, где долгое время без всякого учета хранилось значительное количество тетрафторида урана. Одна из комнат была бронирована, чтобы в ней можно было проводить восстановительные плавки, характер протекания которых был неизвестен. К этому времени в лабораторию поступило весьма значительное по тому времени количество тетрафторида урана — несколько десятков килограммов. Это позволило уже в конце февраля 1946 г. начать экспериментальную часть отработки металлотермического процесса.
Первые относительно небо льшие плавки — до 0,5 кг по тетрафториду — проходили довольно бурно: были и разрывы аппарата с выбросом продуктов реакции, и проплавление аппаратов жидким восстановленным ураном. Все эксперименты проводили в бронированной комнате, а из соседней через небол ьшие отверстия наблюдали за ходом процесса и "фейерверками" часто сопровождавшими плавки. Стало очевидным, что с ходу эту проблему не решить… Только после привлечения ученых удалось в конце концов отработать технологию.
При проведении одной из плавок в и нституте едва не произошла трагедия. Температуру реакционного аппарата повысили до заданной, а реакция все не начиналась. Руководитель группы Ф.Г. Решетников вместе с электриком А.Ф. Селезневым решили войти в комнату, чтобы убедиться в правильности подключ ения нагревателей. Убедившись, что все в порядке они вышли из комнаты, и едва успели закрыть металлическую дверь, как раздался громкий хлопок, сопровождавшийся выбросом продуктов плавки и пламенем. Все, что было способно гореть, — сгорело. Причиной происше дшего была, по-видимому, недостаточно тщательная прокалка тетрафторида урана.
В конце концов технология получения металлического урана из тетрафторида была "отшлифована" в заводских условиях. Эта работа проходила на заводе в Электростали, где раньше изгото влялись артиллерийские снаряды и авиабомбы.
В середине 1947 г. работы по природному урану в лаборатории № 5 (211) в одночасье были прекращены. Лаборатория получила задание разработать процесс получения первого искусственного элемента — металлического плуто ния".
— Это пока речь идет о природном уране?
— Конечно. Мы дали новую технологию его получения более эффективную и прогрессивную. До этого на заводе была освоена "немецкая" технология. Не буду вдаваться в подробности, но для нашего дела она не годилась. А мы позволили сразу же получать металл в большом количестве и, что очень важно нужного качества. Однако должен заметить — первые блоки металлического урана, которые поступили для реактора Ф-1 пущенного И.В. Курчатовым, и промышленного реактора, где накапливался плутоний, были не "наши", а "немецкие", то есть полученные по технологии, которую выдали немецкие ученые, привлеченные после войны к "Атомному проекту". Я уточняю сей факт, так как "чужого нам не нужно, но и своего не отдадим!" Но опять-таки ради истины скажу: технология у них была варварская — отходы огромные, качество низкое, да и автоматизировать процесс невозможно…
— Но насколько известно, вам удалось преодолеть непреодолимое?
— Это верно. Дело в том, что температуры плавления очень высокие, а потому все, что способно возгоняться возгоняется! И образовавшиеся пары приводили к взрыву, особенно, если в исходных материалах была вода. Наши предшественники не могли преодолеть это катастрофическое препятствие, а нам все-таки удалось избавиться от взрывов… Могу, конечно, подробно рассказать об этом — теперь это никакого секрета не представляет…
— Думаю, технические подробности оставим специалистам. При желании их можно найти в специальной литературе…
— Надо обязательно отметить главное: мы работали в прямой связи с производством — создавали технологии для конкретных предприятий. Кстати, для внедрения новой технологии я приехал на один завод. Говорю главному инженеру: нужно прокаливать исходные материалы, избавляться от воды, иначе ничего не выйдет. Тот "послал меня подальше", мол, "ему на производстве еще водорода не хватает!" Я отвечаю: "Уйти я, конечно, могу и подальше, но потом вам долго меня искать придется!" Так и случилось: вскоре меня начали искать… Внедрили мы наш метод — плавка идет гладко, спокойно, без эксцессов. А что еще нужно для хорошей технологии?
— И куда сразу пошел первый уран?
— На "Маяк". В реактор, где шла наработка плутония.
— А вам что-нибудь "досталось" от разведки? Сейчас выясняется, что практически по всем направлениям "Атомного проекта" были получены сведения из Америки…
— У меня — "алиби": американцы использовали магний, то есть они пошли по другому пути. В определенной степени мне повезло, что разведчики не смогли добыть нужные нам материалы, а потому мы создали технологии более эффективные, чем западные. Приведу один пример: мы загружали столько шихты, что за одну операцию получали до десяти тонн урана! Я впервые называю эту цифру — убежден, любого специалиста даже сегодня она приведет в изумление! Но это именно так, и я считаю, что по металлическому урану мы добились выдающихся успехов.
— Пора переходить к плутонию?
— Да, это следующий этап. Мне повезло опять — у меня хватило ума еще в вузе полюбить очень трудные предметы: физику-химию с термодинамикой и теорию металлургических процессов. Это случилось благодаря тому, что их читал мой учитель академик Вольский. Делал он это блестяще. На третьем курсе он пригласил меня к себе на кафедру работать, и это во многом определило мою судьбу.
СЛОВО ОБ УЧИТЕЛЕ: "Его лекци и практически никто не пропускал. Он добивался того, что студенты понимали читаемый им предмет, а не заучивали его. Антон Николаевич разрешал на экзаменах пользоваться любой литературой, справедливо полагая, что не зная и не понимая предмет подготовиться к экзамену за 20–25 минут невозможно.
В 1946 году А.Н. Вольский был приглашен на должность научного консультанта металлургической лаборатории. Бывал он 2–3 раза в неделю, но и этого было достаточно, чтобы обсудить полученные результаты и наметить новую сери ю экспериментов.
Прекрасный человек и ученый, основоположник школы физической химии металлургических процессов цветной металлургии, прекрасный лектор, он был широко известен в нашей стране. Его вклад в становление и развитие атомной науки и техники был выс око оценен. Он был избран академиком АН СССР, удостоен Ленинской премии и дважды Государственной.
Ефим Павлович Славский очень уважительно относится к А.Н. Вольскому. При первой их встрече, когда А.Н. Вольский уже работал в нашем институте, Ефим Павлович т епло обнял его и с доброй улыбкой сказал, обращаясь к окружающим: "Это мой учитель". Как выяснилось, Славский будучи студентом слушал курс его лекций".
— Итак, академик Вольский консультировал вас по плутонию?
— Но ни он, ни мы ничего не знали о свойствах плутония. А потому начали с создания программы, которая включала в себя приблизительно двадцать технологических процессов. Начались многочисленные опыты, постепенно отсекались неудачные…
— Говорят, нет ничего проще, чем работа скульптора: нужно взять каменную глыбу и просто отсечь все лишнее!
— Так и у нас в науке: отрицательный результат показывает, куда не надо идти. И в конце концов, я почти определил единственный результат.
— Почему "почти"?
— Наши разработки были переданы в другую группу, так как там была более совершенная и более герметичная камера. А для плутония это очень важно, так как материал радиоактивен.
— Вам было обидно?
— Об этом тогда не думали… А.А. Бочвар распорядился проводить восстановительные плавки именно там. Слишком мало было хлорида плутония, и он не имел права рисковать. В общем, в первой же плавке был получен металлический плутоний — первый искусственный элемент. Это была большая победа всей нашей металлургической лаборатории.
МГНОВЕНИЕ ИСТОРИИ: "Для получения плутония был создан "Отдел В", начальником которого был назначен академик А.А. Бочвар. В отдел вошли три лаборатории: металлургическая, металловедения и обработки, радиохимическая. В каждой лаборатории было создано несколько групп. Это нужно было для того, чтобы вести по каждому технологическому процессу широкие и многовариантные исследования, так как никаких данных о физико-химических свойствах плутония не было. Численность группы Ф.Г. Решетникова достигла 8 человек, плюс несколько стажеров из Челябинского комбината. Работали в две смены. Решетников жил тут же на территории института".
