Йонас Лессер - Третий рейх: символы злодейства. История нацизма в Германии. 1933-1945
В тот же период два благородных немца пытались остановить новую волну антисемитизма. Один из них – профессор Фёрстер, который много лет боролся с ложной германской идеологией еще при Бисмарке, а потом и при кайзере. Фёрстер назвал ложью, что семитическая раса представляет собой опасный и парализующий элемент, и советовал немцам – если они встретят неприятного и несговорчивого еврея – подумать обо всем том зле, какое христианские нации причинили и продолжают причинять евреям словами и книгами. Немцы несут тяжкое бремя вины за свой огульный антисемитизм последних десятилетий. Будучи истинным христианином, а не просто называющим себя таковым, он говорил, что «воле Бога соответствовало бы историческое сотрудничество арийского и семитского гения», что «совершенным человек может стать только в христианском союзе семитического и арийского начала». Фундаментальная идея о Царстве Божьем есть величайший дар евреев. Чувство духовных основ жизни и общества у евреев сильнее, чем у других народов. Немцы не слушали его, как не слушали они и Мартина Бубера, писавшего книги о еврейском духе и переводившего на немецкий язык легенды великих раввинов и еврейских святых, живших в России и Польше и ставших в XVIII веке создателями мистического учения хасидов, учения о жизни перед лицом Бога, о радости повседневной жизни в Боге. Это учение в своих основных чертах напоминало учение святого Франциска Ассизского. Все тот же профессор Фёрстер говорил, что старый духовный иудаизм продолжает в неизменном виде существовать в замкнутых еврейских общинах, живущих среди восточных славян. Многие немецкие антисемиты не имели ни малейшего понятия о том, насколько этот высокий и чистый иудаизм был ближе к духу Христа, чем их грубое и жестокое расовое высокомерие.
Отважный профессор Э.Р. Курциус в своей книге «Германский дух в опасности» выступил против отвратительных измышлений о том, что еврейский дух является по сути своей «национальным и абстрактным. Надо вспомнить еврейских пророков и мистицизм хасидского учения, чтобы убедиться в ложности таких обобщающих утверждений». Но и Курциуса никто не услышал.
Высокомерие и ненависть продолжали усиливаться и все больше и больше склонялись к насилию. Это явление достигло таких масштабов, что единственный достойный генерал среди множества окружавших Людендорфа реакционеров, граф фон Шёнайх, назвал германский антисемитизм «позором эпохи, когда власть имущие пытались отвлечь внимание от своих собственных прегрешений». Граф выступил против военных, политических и экономических лидеров побежденной Германии, заявив, что «в глубине души они сознают свою ответственность за катастрофу, но не хотят признать свою вину и ищут мальчика для битья». Фон Шёнайх высмеивал бред расистов о никогда не существовавшей «нордической расе господ». «В течение столетий, – говорил граф генералам, – мы исключали евреев из жизни, не давали им сделать почетную военную или гражданскую карьеру, принуждая их заниматься одной только торговлей. Евреи с честью выполняли на войне свой долг».
В 1925 году знаменитый писатель Якоб Вассерман попытался привлечь внимание немцев к истории угнетения и преследования евреев: «Сегодня в Германии торжествует абсурдная идея расы, поддерживающая все разновидности демагогического безумия. Ни разум, ни гуманизм, ни историческая и философская истина не могут устоять перед лапидарным узколобым кличем: «Еврей должен сгореть!» Еще тогда, в 1925 году Вассерман говорил о «массовом немецком психозе».
После Второй мировой войны католический писатель Мюллер-Клаудиус сказал, что расовый антисемитизм немцев после Первой мировой войны достиг такой степени, что деградировал до бесчисленных преступлений. В отличие от демократических наций Запада немцы так и не освободились от «идеи автократического государства», каковое они считали «незыблемым наследием своей расовой сущности». Раввин Соломон Раппопорт говорит, что царство Бога и братство всех людей суть основы иудейской религии. Трагедия немецких евреев, продолжает Раппопорт, состоит в том, что Германия не достигла зрелой демократии. Только в Великобритании и Соединенных Штатах евреи смогли соединить свою культуру с культурой двух самых старых демократий мира. Профессор Фёрстер, читая о невероятных преступлениях, совершенных «арийцами» Гитлера против евреев, вспомнил пророчество одного средневекового германского аббата о том, что настанет день и в Германии совершится злодеяние, искупить которое сможет только смерть.
Что сегодня? Немцы утверждают, что они ничего не знали. Ялмар Шахт упоминал о каких-то «еврейских» финансовых скандалах в период между двумя мировыми войнами. Но в тот же период германской истории было куда больше «арийских» скандалов. В 1925 году Генрих Манн обратил внимание на тот факт, что творцы и бенефициарии инфляции «скупили всю Германию за бесценок». В 1923 году генерал фон Шёнайх говорил, что Стиннес сказочно обогатился, будучи основным покупателем британского угля, и что Германия приобрела репутацию неплатежеспособного банкрота из-за политики Стиннеса и его друзей. Почему вы, спрашивает Шёнайх Стиннеса, не пожертвовали половиной своих шахт, доменных печей, деревообделочных фабрик, цементных заводов и газет, чтобы помочь нашей экономике, чтобы покончить с бессовестными ростовщическими ценами, заставившими нацию страдать от холода и голода? Стиннес, подобно другим, не поддающимся вразумлению немцам, предпочитал сваливать все несчастья на Версальские репарации. В 1925 году фон Шёнайх говорил, что «честные и глупые немцы» знали о Стиннесе только то, что было выгодно Стиннесу, ибо девять десятых всех немецких газет и новостных агентств принадлежали Стиннесу и ему подобным промышленникам и аграриям, покровителям Людендорфа и Гитлера. Не были ли бедой Германии все эти тевтонские герои с длинными бородами с их мифами о расе белокурых господ? – спрашивал после разгрома Германии писатель Рудольф Пехель. Недостатки отдельных евреев меркнут перед тем фактом, что шестьдесят миллионов человек ополчились на беззащитное меньшинство численностью в шестьсот тысяч человек.
Когда французские реакционеры несправедливо обвинили еврея капитана Альфреда Дрейфуса, половина нации выступила на его защиту. Жорж Клемансо и Анатоль Франс приняли участие в этом деле, Эмиль Золя опубликовал свое знаменитое J’accuse («Я обвиняю»), в котором обвинил французское правительство в коррупции. В годы восхождения Гитлера к власти фильм о Дрейфусе шел в Германии несколько месяцев, но никто не связал то, что случилось с несчастным французским капитаном, с тем, что происходило в Германии. Миллионы немцев исступленно кричали «хайль!» Гитлеру за его антисемитизм. Послевоенную Германию сотрясали скандалы со взятками и коррупцией среди высшего чиновничества. Если бы после каждого такого скандала мы истребляли пять или шесть миллионов немцев, то сколько бы их осталось сегодня?
В британской Лейбористской партии есть евреи – члены парламента, есть евреи и среди парламентариев-консерваторов, но отважится ли кто-нибудь назвать еврейским консервативное или лейбористское правительство Великобритании? Кто в Великобритании или в Соединенных Штатах говорит о марксизме как о еврейском движении? Марксизм всегда анализируют и судят по его достоинствам и недостаткам. Некоторым это учение импонирует, некоторым – нет, но его нигде не называют еврейским, как в Германии. Почему? Потому что в Великобритании и Соединенных Штатах антисемитизм пренебрежимо мал. Еврейский писатель Роберт Энрикес говорил в 1957 году, что англо-еврейское отношение к жизни и британские традиции честности и достоинства никогда не будут потворствовать антисемитизму. Еврейский писатель Дэвид Дайхес, выросший в Эдинбурге, говорил, что ему не приходилось сталкиваться в Шотландии с антисемитизмом. Английский писатель Т.Л. Джармен говорил, что англичанин действует эмпирически, учится методом проб и ошибок и знает, как достигать компромиссов; напротив, немец находит все это весьма трудным и обременительным. Если немец считает нордическую расу лучшей, то он должен подавить все остальные расы, а если ему не нравятся евреи, то он должен их истребить.
Почему? Гете, как обычно, знал ответ: «Общие идеи (так Гете называл идеологию) и большое самомнение всегда приводят к великим несчастьям». Томас Манн соглашается с ним и говорит, что немцы «слишком послушны» и «слишком охотно полагаются на теории». Манну было что сказать о своем народе. В 1930 году, пытаясь в очередной раз предостеречь немцев от заразы национал-социализма, он спрашивал, является ли их поведение немецким. «Существует ли в немецкой душе такой слой, где уютно чувствует себя весь ее фанатизм, вакхическое безумие, оргиастическое отрицание разума и человеческого достоинства?» После разгрома Германии Манн сказал, что «немецкая душа наполнена ядом отчуждения, склонна к провинциальной грубости, неврозу и скрытому сатанизму. Это состояние ее (немецкой души) сознания всегда отличалось чем-то непристойно зловещим, чем-то скрытным и необъяснимым, своего рода тайным демонизмом». Немцы, считал Манн, только казались людьми XX столетия; в действительности они до сих пор принадлежат готическому Средневековью. В немецкой атмосфере «прочно удержалось состояние умов, характерное для последних десятилетий XV века, истерия по умирающим Средним векам, что-то сродни скрытой духовной эпидемии, тайного союза немцев с демоническими силами». Этот мотив проходит через все содержание «Доктора Фаустуса», посвященного, по сути, пакту Германии с дьяволом в 1933–1945 годах. «Сатанинская сделка, имеющая целью завладеть всеми сокровищами мира, захватить власть над ним, пусть даже на короткое время, пусть даже ценой спасения собственной души, кажется мне самым типичным проявлением немецкой натуры». Когда Гитлер объявил, что война может закончиться либо уничтожением Германии, либо Великобритании, он сказал также, что вопреки мнению сэра Уинстона Черчилля уничтожена будет именно Британия, и попросил сэра Уинстона на этот раз – только на этот раз – поверить ему, ибо он говорит теперь как пророк. Но как мог вестник дьявола быть истинным пророком?
