Иосиф Линдер - Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов
Подготовка личного состава бригады была организована с учетом опыта боевых действий разведывательно-диверсионных групп в испанской и финской кампаниях.
Перед ОМСБОНом ставились следующие боевые задачи:
– в составе подразделения, части и соединения вести общевойсковой бой и разведку;
– устраивать на фронте инженерно-минные заграждения и создавать комбинированные системы с применением новой техники;
– осуществлять минирование и разминирование оборонных объектов государственной важности;
– вести разведывательно-диверсионные операции в тылу противника отдельными подразделениями, мелкими группами и индивидуально.
Решать общевойсковые задачи диверсионный спецназ НКВД должен был в силу обстоятельств. В октябре – декабре 1941 г. ОМСБОН входил в состав действующей армии и находился в ведении Генерального штаба Красной армии в качестве особого резерва. Надо сказать, что поставленные перед ними задачи по обороне Москвы бойцы ОМСБОНа и сотрудники 2-го (зафронтового) отдела НКВД с честью выполнили.
7 октября 1941 г. в ОМСБОНе получили приказ на прикрытие важнейших стратегических подступов к Москве. По инициативе бригадного инженера майора М. Н. Шперова два мотострелковых батальона под командованием капитанов М. С. Прудникова и П. А. Коровина, саперно-подрывная рота и два отдельных саперных взвода были сведены в отряд специального назначения, состоящий из одиннадцати заградительных отрядов, насчитывающих около 800 человек.
Отряды ОМСБОНа сосредоточились в пяти километрах севернее Клина. Перед ними была поставлена задача по устройству заграждений с целью предотвратить возможность выхода противника на восточный и юго-восточный берега Волжского водохранилища и на левый берег Волги на участке Видогощ – Горки. Было приказано также взорвать лед вдоль берега, мосты на шоссе севернее Безбородова, железнодорожный мост у Селиверстова, мост у Яхромы и другие объекты. Минировалось не только Ленинградское шоссе на участке Завидово – Ямуга – Солнечногорск – Яхрома, а также шоссе в районах Рогачева, Дмитрова, Истры. Особое значение имело минирование полей вдоль дорог, сооружение завалов, засек, рвов, ложных препятствий и т. п.
М. С. Прудников, командир пулеметной роты, затем командир батальона 2-го полка ОМСБОН НКВД СССР
Вклад ОМСБОНа в защиту Москвы трудно переоценить: только саперы бригады поставили на Западном фронте 40 000 мин, а весь Калининский фронт – всего 4500 мин. Омсбоновцы широко применяли новую технику: управляемые фугасы, огневые фугасы ПТ, мины замедленного действия. По самым скромным подсчетам, на фугасах и минах, установленных сводным отрядом в Подмосковье, подорвалось 30 немецких танков, 20 броневиков, 68 машин с мотопехотой, 19 легковых автомобилей с офицерами, 53 мотоцикла. 156 автомашин были уничтожены авиацией на пробках у минных полей. Подразделения бригады захватили в исправном состоянии 17 автомашин, 35 мотоциклов с колясками и другое военное имущество.
Эти цифры кому-то могут показаться не очень большими. Но к ним следует прибавить еще один показатель – выигрыш времени, столь важный для Красной армии, воевавшей на подступах к Москве. Темп наступления танковых и моторизованных частей вермахта падал на глазах, драгоценная боевая техника замирала на минных полях, даже не будучи подорванной. Стратегический план врага – обход Москвы с севера – был сорван.
Инженерные заграждения, поставленные отрядами ОМСБОНа, сыграли свою роль и в подготовке контрнаступления под Москвой. При отступлении немецких войск созданная омсбоновцами система инженерно-минных заграждений вторично сыграла свою роль. Она заставляла фашистов бросать значительную часть техники у проходов через минные поля, а по создававшимся пробкам наносила прицельные удары советская авиация.
Кроме того, ОМСБОН должен был обеспечить оборону центра столицы в районе площадей: Красной, Свердлова, Пушкинской, Маяковского, а также музеев Ленина и Исторического. Активная оборона имела целью не допустить прорыва противника через Садовое кольцо. 1-й полк разместился в Доме союзов и здании ГУМа, 2-й – в школе на Малой Бронной, в Литературном институте на Тверском бульваре и в здании Камерного театра. Штаб бригады в это время был в Доме союзов.
Защита центральной части Москвы
Осью сектора обороны была улица Горького (нынешняя Тверская) от Белорусского вокзала до Кремля. Передний край проходил вдоль Московско-Белорусской железной дороги и соединительной ветки. Правый фланг – Бутырская застава, левый – Ваганьково. В дальнейшем район обороны видоизменялся и уточнялся в соответствии с боевой обстановкой. В сектор бригады входили и районы, примыкавшие к Ржевскому и Савеловскому вокзалам, Хорошевское и Ярославское шоссе, зона Ярославской железной дороги. ОМСБОНу приказывалось закрыть подступы к центру Москвы и Кремлю с северо-запада.
Первые этажи домов и витрины магазинов на улице Горького были укреплены мешками с песком, кирпичом, сваями. Первая от Кремля баррикада перегородила район Пушкинской площади от кинотеатра «Центральный» (нынешнее здание «Известий») до недостроенного дома на другой стороне улицы. Вокруг баррикады в подвалах, на чердаках и т. п. устраивались замаскированные огневые точки. Следующая баррикада строилась в районе площади Маяковского, третья – у Белорусского вокзала. Но врага в Москву не пустили.
К этому следует добавить, что 2-й отдел НКВД был единственным подразделением, не эвакуированным из Москвы в Куйбышев в связи с передислокацией аппарата госбезопасности в октябре 1941 г.
На случай захвата Москвы противником 2-м отделом НКВД, II (контрразведывательным) и III (секретно-политическим) управлениями НКВД СССР, а также УНКВД по Московской области создавались разведывательно-диверсионные резидентуры в Москве и области. Комплекс мероприятий, осуществляемых в столице в случае ее оккупации, получил условное название «Московский план».
Всего по Москве на нелегальное положение было переведено 43 работника центрального аппарата НКВД, 28 сотрудников Управления НКВД Московской области. По состоянию на 3 ноября 1941 г. для деятельности в Москве и Подмосковье было подготовлено 676 человек, из них 553 человека должны были действовать в столице. Из общего числа нелегалов 241 человек был подготовлен для разведки, 201 – для диверсий, 81 – для терактов, 153 человека – для распространения листовок и слухов.
Все члены агентурной сети были проинструктированы на самостоятельные действия в случае потери связи. Оперативный состав, переведенный на нелегальное положение, и часть агентуры обеспечивались продовольствием на 2–3 месяца.
Главным резидентом московского подполья предстояло стать начальнику II Управления НКВД СССР П. В. Федотову. Он хорошо знал столичную агентурную сеть, а с наиболее ценными источниками был знаком лично.
«Организация агентурного подполья в Москве, – вспоминает П. А. Судоплатов, – имела свои принципиальные отличия. Намечалось создать два агентурных аппарата. Один – на базе связей и контактов людей из партийно-советского актива. Другой аппарат должен был подбираться из людей, совершенно не контактировавших с этим активом в прошлом. Двум независимым друг от друга резидентурам предписывалось оперативные и боевые задачи решать самостоятельно. Меркулов предложил вначале, чтобы я стал главным нелегальным резидентом НКВД по Москве в случае занятия ее немцами. Я дал согласие, однако Берия аргументированно возразил Меркулову. Было принято (не оформленное приказом по наркомату) решение назначить на эту работу начальника центрального аппарата контрразведки П. Федотова с подчинением ему всех резидентур, которые создавались по линии НКВД и партийно-советского актива. Это решение сейчас кажется спорным. Ведь ни в коем случае не следовало давать какую-либо, даже минимальную возможность немецким спецслужбам захватить фигуру такого уровня. Берия обосновал это назначение тем, что Федотов лично хорошо знал партийно-советский актив столицы и большую часть агентуры НКВД, которую намечалось оставить на подпольной работе. Это обстоятельство, конечно, позволяло бы Федотову в экстремальной обстановке принимать решения об использовании оперсостава и агентуры с учетом деловых качеств лично ему известных людей».
Руководителями резидентур также назначались: начальник КРО УНКВД Московской области капитан госбезопасности С. М. Федосеев, начальник ЭКО НКВД СССР, старший майор госбезопасности П. Я. Мешик и помощник П. А. Судоплатова старший майор госбезопасности В. А. Дроздов.
Агентурной сети П. Я. Мешика следовало организовывать диверсии на транспортных объектах Москвы. Дроздову и его людям поручалось проведение дезинформационной работы в оккупированном городе. Незадолго до начала битвы под Москвой он был устроен на работу в качестве заместителя управляющего аптечным хозяйством города Москвы. Дроздов должен был предпринять попытку войти в доверие к немцам, для чего сразу после оккупации города передать им партию медикаментов. После этого открывшиеся возможности в немецкой администрации предполагалось использовать для дезинформации противника и распространения листовок.
