Лариса Миронова - Детский дом и его обитатели
Думаю, что общая атмосфера ясна и читатель сам сможет ознакомиться с ней, открыв книгу. Поэтому остановлюсь на самых важных, ключевых проблемах этой хроники-исповеди. Сейчас много говорят о необходимости ломки стереотипов. Один из таких стереотипов в «Записках» – отношение к детдомовцам со стороны взрослых.
«Детдомовец – значит дебил» – такова его первооснова. Производные похуже – суть их можно выразить понятием «генетический детерминизм».
Чего только стоят рассуждения пионервожатой Татьяны Степановны:
«Они – генетические преступники», «материал с гнильцой», «разновидность животных»…
Что-то знакомое слышится в этих сентенциях, что-то очень похожее на расовые теории 30-х годов… Вот они, возможно, черные ростки фашизма! В проклёвывающемся социальном расслоении общества.
«Генетическая теория» достаточно популярна в вотчине Людмилы Семёновны, да и не только у неё – инспектриса из наробраза в открытую говорит о детдомовце: «Он генетически предрасположен быть холопом, так что права качать не будет».
Смотришь на этих людей и думаешь – вроде бы и не злодеи, люди, со своими недостатками. Что же заставляет их говорить о детях: «самое милое дело для детдомовца – работа в обслуге»?
Слепота? Цинизм?
С этих вопросов открывает Лариса Миронова иную грань своей книги, иную плоскость проблемы, ибо книга не только о детдоме, а, прежде всего о нас, о нашей жизни, нашей совести и о будущем нашего общества. Книга очень актуальна в наши дни, хотя с высоты 80-х многое, многое, описанное в ней, выглядит относительно «не страшно». Нет, например, садизма, изощренности, свойственных нашим дням, но зато есть беспокойство и боль за будущее, которое рождается сегодня, и зловещие черты которого уже вполне различимы. Имя им – бездушие, несправедливость, утилитаризм, именно они и способны породить самое злостное попрание прав ЧЕЛОВЕКА.
Страшно, но, читая книгу, начинаешь понимать, что зловещие утопии Хаксли и Оруэлла не так уж утопичны, как могло бы показаться…
Ведь то, против чего предостерегает Миронова, уже шествует победоносно по страницам сегодняшних газет и журналов, незаметно внедряясь в сознание масс в самых изощренно-невинных, казалось бы, формах.
Я с уважением отношусь к деятельности Детского Фонда им. Ленина, который возглавил писатель А. Лиханов, но чего стоит одна из его инициатив – «формирование детской промышленности» из детдомовцев. Создание «рабочих лицеев» при предприятиях (работных домов?!), где лицеисты будут изучать только рабочие специальности. («Правда», 14 октября 1988 г.) И это – с одновременным призывом необходимости для нашего общества формирования «интеллектуальной элиты».
Призыв к социальному расслоению общества налицо!!
Оценивая подобные факты, начинаешь понимать смысл «гуманизма» сегодняшних «прогрессистов», ибо логично сделать вывод, что и милосердие мыслится ими не как бескорыстный порыв, а как «экономически эффективное» предприятие, которое и умилит всех, и обеспечит превосходный рынок рабочей силы. И сегодня, когда, к сожалению, наше милосердие начинает незаметно перерождаться в очередную кампанию (наподобие антиалкогольной), Лариса Миронова, видя всю бесперспективность обращения в инстанции (где уже давно за всех всё решили), обращается «к читателю напрямую», «в надежде на то, что народ не допустит, чтобы дети и внуки наши бедовали горше, чем дети дней сегодняшних».
Журнал «Урал», номер 12, 1990 г. Е. Цветков
«Детский дом – модель общества» (отрывок)
… «Отчего гнойники нравственного растления всё откровеннее проявляются в нас?»
Так заканчивает свою повесть «Детский дом» Лариса Миронова в журнальном варианте. В книге этого послесловия нет – бессмысленно сегодня кричать, когда все вокруг вопят (прошло с момента выхода журнала 2 года, многое в обществе изменилось – и не в лучшую сторону).
В повести есть ещё один редкий для нашей литературы персонаж – председательша завкома большого московского завода, она же директор базы отдыха в Сочи – Хозяйка (в журнальном варианте этот образ только намечен).
Вот кто правит бал!
Перед нею униженно лебезит «дирюга», её боится местное партийное и наробразовское начальство. Перед нею вытягиваются в струнку жители сёл под Сочи – а как же! Она – работодательница и от неё, в конечном счете, зависит достаток их семей.
Кто она, эта мадам?
Хозяйка умна, красива, подтянута и всегда эффектно выглядит.
Её тщеславие вполне удовлетворено – она добилась всего, чего хотела.
Её могущество – по тамошним меркам – беспредельно.
Этакая Рокфеллерша!
И вот, связанные одной порочной цепью, все эти хозяйки, старперши, дирюги плетут и плетут паутину интриг, душат в ней тех, кто не принимает правил их подлой игры, при этом люто ненавидя и презирая друг друга, всё туже сжимают петлю и на собственной шее… Потому что их жизнь – призрачна. Ложь и обман не могут длиться вечно. Всякая власть начинает отчаянно лгать при беспомощности.
Накануне своей гибели…
Мы не привыкли как-то всерьёз воспринимать первую пробу пера молодого автора. А зря!
Конечно, можно ограничиться прочтением первого плана повести: да, автор искренне, на пределе откровенности поведала нам о злоключениях своей героини (альтер эго автора). Но мы много как читатели потеряем, если не попытаемся проникнуть в глубины замысла писательницы. Приём, использованный Мироновой, не нов, повествование от имени «наивной» героини часто применяется, чтобы ярче и выразительней показать всю остроту проблемы. Мудрому, всевидящему персонажу, с первых страниц повествования уяснившему, с кем и чем имеет дело, читатель меньше склонен доверять. Он как бы приценивается ко всякому слову действующего лица, а за «наивным» героем идёт смело, не боясь подвохов. – ведь герой, а значит, и автор, как думает читатель, вот он – весь на ладони.
И вот здесь писатель как бы вводит в невольный обман читателя: увлеченно следуя за «простым» сюжетом, читатель незаметно для себя приходит к очень серьёзным выводам СОБСТВЕННЫМИ СИЛАМИ, как ему кажется, и это особенно ценно.
Читатель начинает понимать, что детский дом – это все мы, наше обманутое Отечество. В этом и заключается, так мне представляется, высшее умение писателя – заставить активно работать читательскую мысль и вычитать в произведении то, о чем автор напрямую, открыто вроде бы и не говорит. Думаю, отсутствие сделанности и прямой тенденциозности, удивительная прозорливость автора свидетельствуют о высоком профессионализме писателя и его своеобычной, яркой одарённости – тогда произведение пишется на одном дыхании, а прочитывается в один присест, от первой до последней страницы.
Таков автор «Детского дома» – молодой писатель Лариса Миронова.
«Семья и школа», номер 3, 1988 г.
«Право быть другим»
В. Рыбаков
(отрывок)
(«Исповедь горячего сердца»)
… Ныне мы не бедны читательскими впечатлениями – успевай только разбираться. Из-под спуда выходят целые пласты нашей лучшей литературы прошлых десятилетий. Да и сегодняшняя наша литература уже не отдельными порывами отважных застрельщиков, но всем своим движением – на прямом, хоть и не гладком пути к правде жизни…
Откроем для начала журнал «Урал», номер 6, 1987 г. Лариса Миронова. «Детский дом», Записки воспитателя. Записки, по сути, – повесть из «детдомовской жизни». Правда, автор не очень придерживается литературных правил и, видимо, не очень придает им значение: в послесловии она уже обращается к читателю прямо – от себя – не как Ольга Николаевна, а как писатель Лариса Миронова.
Но мы всё же будем говорить об Ольге Николаевне.
О чём же рассказывают «записки»?
.. Среди множества человеческих характеров есть один, не лёгкий для окружающих, ещё более – для самого человека, но он – из тех основных, которыми держится жизнь, и ощутимо она скудеет и тускнеет, когда его оказывается в нехватке. Это тот, о каком в старину говорили – «порох». Точно ли говорили?
Ведь порох – пых, и нет его, а в этом характере главное – именно:
БЫСТРОТА ДЕЯТЕЛЬНОГО НАЧАЛА…
Нет, всё-таки точно, если мы вспомним про энергию пороха в канале ружейного ствола, только здесь посыл – не разрушающий, а созидающий.
Вот такова и героиня записок Л. Мироновой. Её посылы и порывы и быстры и неожиданны, да и не безрассудны ли порой? Увидела маленьких попрошаек, узнала, что они из детдома. И примчалась туда работать, бросив тихую преподавательскую институтскую службу…
«Дети» (те ещё дети!), по идее, должны самообслуживаться, но делать ничего не хотят – так сделаю сама! И убирает, моет пол, торчит в детдоме до полуночи, а у самой, между прочим, своих двое. Да и награды дождалась – однажды «благодарные воспитанники» написали на неё жалобу: мол, плохой воспитатель, ребенка по лицу ударила (парню лет 17-ть…).
Ну, мы, пожалуй, несколько сгустили краски… Жалобу дети написали, но не по собственной инициативе – «заботливые» взрослые помогли. Да и отказались от неё очень скоро «обиженные» – по одному подходили к списку и вычеркивали свои фамилии, подписывая, тем самым, приговор воспитательнице.
![Лев Константинов - Схватка [Журнальный вариант]](/uploads/posts/books/270148/270148.jpg)
![Лев Константинов - Схватка [Журнальный вариант]](/uploads/posts/books/270165/270165.jpg)
