Лариса Миронова - Детский дом и его обитатели

Нет, точно пора. Пора начинать вращаться. А то, и, правда, нечто сногсшибательно умопомрачительное мимо меня прокурсирует… И я, как всегда, буду не в курсе.

– Мы достаточно наказаны за самообман, за то, что верили вам! Истина на нашей стороне… А твои ублюдки завтра же отвернутся от тебя, вот увидишь! Стоит их только поманить, и они побегут за яркой обманкой… И вспоминать тебя будут только тогда, когда захотят выругаться в твой адрес… Ты им золотые торы обещаешь – где они? Настоящее милосердие в том, чтобы ничего не обещать, никогда не говорить людям, что они могут то, чего, на самом деле никогда не смогут. Но ты им сулила светлое будущее, и они рты раззявили. Это же так завлекательно – попасть в институты, в интеллигенцию… В благородные… А у них, этих твоих хануриков, одна извилина в голове, и второй никогда не будет… Это не люди, это же… разновидность скота! Да, скота!

Так, так…

Кое-что про скотный двор уже проясняется.

– … Наследственность не пустяк! Общество не сможет развиваться нормально, если оно не научится защищать себя от вторжения плебса. А? Что молчишь? Ну, хоть слово скажи! Ну, заплачь, выругайся… Пошли меня вон… Не хочешь? А ты уже ослепла, оглохла, а?

И мне снова стало казаться, что я слышу уже где-то слышанное. Слова, гадкие, глупые, липкие, как смола, вязли и вязли в ушах. Они, эти злобные выкрики, как бы существовали сами по себе, вне Т.С., вне всякого здравого смысла…

– …. Если мы хотим выжить, – кричала она визгливо, – мы должны, обязаны понять, что в этой варварской стране истинно мыслящих людей горстка, малюсенькая горсточка, их-то и надо пестовать как элиту, а не этих выродков, которых шлюхи-сифилитички пригуляли от такой же, как и они сами, погани… Наши беды кончатся тогда, когда общество смело скажет правду самому себе – нас губит миф. Миф о всемогущем человеке! А это не так. Человек слаб и жаден. И нечего ему вбивать в голову клин о всемогуществе. Но вы, мучители человечества, не верите ни в бога, ни в чёрта. У вас один идол – ваш бестелесный идеал. Вы обманули себя, обманули многих из нас и хотите, чтобы обман длился вечно? Нет, нет, и нет! Убогоньких вы ещё можете морочить, но нас этой чушью уже не проймёшь… Мы избавились от вашего гипноза… Мы хотим не бороться, а хотим жить… Сегодня, сейчас! «Ах, ах, ах! – кричите вы. – А как же без идеала?! Как же нетленная наша душа?!» Да чихать мы хотели на вашу бестелесную идеологию! Вы просто больны этим! Да, вы – душевнобольные! Но ничего, мы вас вылечим. Так вылечим, что правнукам своим закажете хворать на свой манер…

Вас надо лечить насильно, для вашего же блага. Этот бред у вас, видно, крепко сидит в голове. Вы хотите и нас приучить работать за так. Нищенствовать? Так-таки? И хотите, чтобы нормальные общество вам за это памятник поставило? Но нет, мы вам говорим – хватит идеала! Мы хотим нормальной человеческой жизни! Оградите нас от монстров, которым место в резервации, а не среди разумных людей. И мы говорим – защитите нас законом! Платите нам нормальные деньги, и нечего навязывать возвышенный взгляд на работу. Человек рождён для счастья, как птица для полёта! Для удовольствия, а не для работы… Не для рабства! Равенство, коллективизм, справедливость, торжество труда, всеобщая любовь… Хватит с нас этого дикого бреда! Хватит варварства! Весь цивилизованный мир живёт как люди, а мы почему-то должны страдать… Только честолюбивая бездарь тщится вознестись над всем миром! Нормальный человек живёт и радуется тому, что есть… А вы? Выдумали идейный бред и мучаете с упоением садиста тех, кто им не заражён… Мы смертельно устали от вас. Смертельно!

Она несколько раз прерывисто вздохнула и протянула руку вперёд, будто хотела меня потрогать, потом покачала раскрытой ладонью перед моими глазами – ну просто прелесть что за девочка…

– Эй, ты хоть слышишь? Ты слышишь меня? Для кого я стараюсь? Не бойся, я не антихрист и не инквизитор, это я – твоя совесть, ку-ку! Иногда и шоковую терапию можно применить… Для твоего же блага… Сейчас у тебя ещё есть шанс, но завтра… – торжественно и возвышенно произнесла она.

Дальше я уже ничего не слышала.

Постепенно фигура её стала блёкнуть, удаляться, как-то вся расплылась, будто медленно растворяясь в надвигавшейся мгле…

Но вот она и вовсе исчезла…

Я знала, что она где-то здесь, но она как бы переместилась в иное, отдельное от меня пространство. Мне даже стало казаться, что если я встану и шагну вперёд, то пройду сквозь неё. Но меня уже ничто не удивило бы – даже если она вдруг уселась бы в урну для мусора и пронеслась в ней по отрядной, воспарив над столами и стульями…

Или вместо языка вдруг высунула бы огромное ядовитое жало.

Всё это было бы нормально!

Лица, лица, лица… Ханурик, Мамочка, Игорёк, Лиса… Смех, визг, песни…

Мне кажется – или так оно и есть? – что в отрядной полно народа, и что это уже не наша обычная отрядная, а чудесно украшенный огромный и прекрасный дворец…

И стоит он посреди большого цветущего луга. А на том лугу растут удивительные цветы, на высоких прозрачных стеблях, с перламутровыми лепестками и яркими серединками…

Нам так хорошо, так счастливо, что даже тревожно на душе. Будто за горизонтом уже поджидает чёрная точка, которая вот-вот станет грозовой брюхатой тучей…

Я вглядываюсь в лица детей. Ханурик весёлый, а щёки бледные. И ладошки влажные… Не заболел ли?

А Лиса что? Кашляет… Опять что ли курит, злодейка?

Беев дико верещит – Кирка молотит в воспитательных целях… Завтра же вон их командиров!

Дети носятся по цветам, а те и не ломаются! Гнутся к земле и снова упруго встают…

А это кто? Огурец! Стихи читает… Да ещё рукой помахивает… Он любит мороженое, надо бы нам устроить небольшую пирушку с пломбиром за сорок восемь на десерт… А вот она бы выпила стакан тархуна… Два стакана… Как хорошо, однако, читает Пастернака!

Так, Пастернак в ход пошёл… Но тут ему Лиса из Тютчева:

Чему бы жизнь нас ни учила, Но сердце верит в чудеса, Есть нескудеющая сила, Есть и нетленная краса. И эта вера не обманет Того, кто ею лишь живёт, Не все, что здесь цвело, увянет, Не всё, что было здесь, пройдёт! Но этой веры для немногих Лишь тем доступна благодать, Кто в искушеньях жизни строгих, Как вы, умел, любя страдать. Чужие врачевать недуги Своим страданиям умел… умел…

– Ты что там бормочешь? А? Я тебе говорю!

Снова выплыло из серой мглы ужас до чего знакомое лицо…

Вспомнила! Да, вспомнила…

Кто душу положил за други И до конца всё претерпел.

– Нет, ты точно спятила. С тобой невозможно говорить.

Она очень близко наклонилась ко мне, даже хотела потрогать мой лоб – ну это уже слишком. Я снова встала.

– Прошу тебя, уйди.

Она надменно пожала плечами, но всё же, на всякий случай, сделала пару шажков назад.

– Я ж как лучше… Так ты как? Нормально себя чувствуешь? Я ничего… Нет, правда… К ней с добром… Гонор всё это…

Я пошла на неё.

– Пожалуйста! Выйди вон.

Вероятно, вид мой был таков, что она мгновенно испарилась.

Так-то будет лучше!

Нет, рано вы празднуете победу, однако, черти полосатые…

Она ушла, и – слава богу.

Я села в кресло и вдруг почувствовала невероятную лёгкость во всем своём существе. И на душе стало тепло и светло.

Такое ощущение бывало когда-то в детстве, во снах…

Ну что ж, прекрасно. Вот и наступила ясность. Все вы здесь, на виду, уже выстроились в боевое каре…

Вражеская армада! Когда противник виден так ясно, уже легче.

Атмосфера неопределённости и вечного ожидания «счастливого конца» наконец-то прояснилась – до прозрачности чистой детской слезинки…

Раз, два, три… сколько там вас?

Вот так, извиваясь и корчась, истина преподносит себя в самый неподходящий момент. И сколько ни пытайся увильнуть от её ранящего жала, оно всё равно тебя настигнет. И теперь, когда деваться от неё совсем некуда, придётся посмотреть правде в глаза.

Нас предали! Но ничего, мы ещё не так слабы, как это кажется, и мы ещё поборемся. Хватит уже наивной веры в добродетель просвещённого начальства, «осознавшего» свои грехи!

Всё наглая, подлая ложь!

Мы не дадимся так просто… Мы… мы…

Вдруг в висках заломило. Свет померк… Едва различаю вошедшую Надюху.

– Есть хотите?

Она протянула мне кусок пирога.

– Вы чего это? Теперь полный порядок. Пацаны за Бельчиковым уже пошли. Ладно вам переживать. Да придёт он! Всё ж кончилось…

Похожие книги на "Детский дом и его обитатели", Лариса Миронова читать полностью, без сокращений.

Лев Константинов - Схватка

Лев Константинов - Схватка

Дмитрий Ризов - Речка

Дмитрий Ризов - Речка

Дмитрий Ризов - Ловцы