Илья Разумов - Датировка катренов Нострадамуса и акварелей «Потерянной книги»
Аналогично обстоит дело с десятками других переводов, в частности с переводом А. Сапелкина, который ввел в заблуждение доктора В. Галина [Нострадамус М. Центурии с комментариями В. А. Галина, 2010].
Часто Нострадамусу приписывается так называемое Орвальское пророчество. В начале этого текста легко узнается история правления императора Наполеона, включая поражение Великой Армии в России, ссылку на остров Эльа, возвращение на 100 дней, битву при Ватерлоо, ссылку на остров Св. Елены. Первый издатель этого текста утверждал, что текст был найден в годы Французской революции, и таким образом правдиво предсказывает события будущего. Однако фактически этот текст был впервые опубликован только в 1821 году, т. е. в год смерти Наполеона. Поэтому было бы опрометчиво утверждать, что он содержит хотя бы одно сбывшееся предсказание.
Д. Т. Н. Теперь обсудим пророчества иеромонаха Авеля (Василий Васильев, 1757–1841). Первое упоминание о нем встречаем «В открытых письмах» святителя Игнатия[103]: «Монах Авель, предсказавший взятие Москвы французами, говорил, что наступит время, когда монахов сгонят в несколько монастырей, а прочие монастыри уничтожат. Важность — в Христианстве, а не в монашестве, монашество в той степени важно, в какой оно приводит к совершенному Христианству. И самые церковные бедствия без попущения Божия совершаться не могут…». Позднее сведения о провидце привёл богословский писатель С. А. Нилус (1862–1929), ссылаясь на рассказ отца Н. в Оптиной Пустыни от 26 июня 1909 года: «О монахе Авеле у меня записано из других источников следующее. Монах Авель жил во второй половине XVIII-го века и в первой XIX-го. О нём в исторических материалах сохранилось свидетельство, как о прозорливце, предсказавшем крупные государственные события своего времени. Между прочим, он за десять лет до нашествия французов предсказал занятие ими Москвы. За это предсказание и за многие другие монах Авель поплатился тюремным заключением. За всю свою долгую жизнь, — он жил более 80 лет, — Авель просидел за предсказания в тюрьме 21 год…» [104].
Сохранилась также копия письма С. А. Нилуса (1862–1929) к писателю Е. Н. Трубецкову (1863–1920) за 1914 год: «…Я лично держал в руках письмо Авеля к Параскеве Андреевне Потемкиной, в котором Авель сообщал ей, что сочинил для неё несколько книг, которые и обещал выслать в скором времени. «Оных книг, — пишет Авель, — со мною нет. Хранятся они в сокровенном месте. Оные мои книги удивительные и преудивительные, и достойны те мои книги удивления и ужаса. А читать их только тем, кто уповает на Господа Бога, ибо в них есть Имя его, которому три кратно суждено прогреметь в истории Российской. Но пути его сызнова приведут на Русское горе. Дымом фимиама и молитв наполнится, оттого и пострадает она. Бедная Русь». Что касаемо «Житие и страдания отца и монаха Авеля», то я нашёл её в архиве Оптиной, напечатано оно было где-то в повременном издании, но по цензурным условиям в таком сокращенном виде, что все касающееся высокопоставленных лиц было вычеркнуто… По «Житию» этому, монах Авель родился в 1755 году в Алексинском уезде Тульской губернии, ходил по монастырям, пока не был, в царствование уже Николая Павловича пойман по распоряжению властей и заточён в Спасо-Евфимиевский монастырь в Суздале, где, по всей вероятности, и скончался» (из бумаг Е. Н. Трубецкова, копию снял Н. Кочнев (1905–1977)).
Эти три документа являются наиболее известными и достоверными.
«Мода» на Авеля началась с 1990 года. И сейчас года не проходит, чтобы не появилось какое-нибудь новое случайно найденное пророчество иеромонаха. Когда читаешь в Интернете и слушаешь с телеэкрана все эти «тайные» и «приватные» разговоры Авеля с Екатериной II, с её сыном императором Павлом, с её внуками императорами Александром I и Николаем I, в которых описаны не только обстановка комнаты, где происходила беседа с глазу на глаз, а даже — интонации, то начинаешь сомневаться, а был ли у Авеля дар провидца?. Ведь это надо же так всё опошлить, что «после слов иеромонаха Авеля, императрица так испугалась, что побелела лицом, слова застряли в горле, и она едва не упала с кресла», а после беседы: «не просто пообедала без аппетита», нет, «когда был подан кофе в сад, сделала всего лишь один глоток и это было зловещее предвестие»[105] Почему-то все эти мелкие «подробности», вместо того, чтобы вызвать доверие к автору, приводят к одной неутешительной мысли, что всё описанное, после святителя Игнатия (Д. А. Брянчанинов) и богословского писателя С. А. Нилуса, это одна сплошная мистификация и все пророчества «о скором величии РФ» есть вымысел самих авторов.
Р. И. К. Согласно историческим исследованиям, документов относящихся к монаху Авелю довольно много[106]. Однако до середины XX века все его «сбывшиеся» предсказания (включая и пересказы Нилуса) становились известны только «задним числом», и практически не было известно его пророчеств на будущее. Об этом, в частности, говорит тот факт, что даже Нилус ограничился в книге лишь исторической справкой по Авелю и предсказаниями монаха на минувшее время. При этом документированные пророчества Авеля вообще редко упоминаются, потому что все они оказались ошибочными. Авель предсказывал себе 83 года жизни и архиерейский пост, но умер в 74 года, так и не дослужившись до архиерея. Предсказывал покорение Турции при Павле I, но и этого не произошло. В 1796 году он уверенно предсказал, что Екатерина II будет царствовать еще шесть лет, но в том же году императрица скончалась. В тюрьмах Авель сидел потому, что предсказывал скандалы и склоки в царской семье, а это было для царей оскорбительно.
Первые предсказания Авеля на будущие времена (по отношению к дате публикации) появились в 1931 году в Харбине («Вещий инок» // Журнал «Хлеб небесный», Харбин, 1931, № 5, с. 28–30), и позиционировались как «историческое сказание», которое судя по своему названию, не претендовало на историческую достоверность. Автором этих пророчеств был эмигрант-монархист Петр Николаевич Шабельский-Борк (1896–1952), псевдоним Кирибеевич. Сказание имело резкую антисемитскую направленность («Велика будет потом Россия, сбросив иго жидовское…»), что можно было бы объяснить отчаянием и общим ожесточением, царившим в кругах белой эмиграции. Однако далее выясняются довольно любопытные обстоятельства.
Кто такой был этот Ш.-Б.? Оказывается, он уже в 1918 году состоял в организации, которая использовала в качестве опознавательного знака свастику[107]. Меня интригует здесь не столько эзотерическая природа символа свастики, сколько исторические корни фашизма. Далее, покинув Россию, в 1919–1922 гг, Ш.-Б. занимался антисемитской пропагандой в Германии, распространяя фальшивые «протоколы», призывал немцев навсегда покончить с евреями. В круге его общения находился прибалтийский немец Альфред Розенберг, будущий теоретик нацизма. В 1922 году Ш.-Б. осуществил террористический акт, в результате которого погиб В. Д. Набоков (отец известного писателя). За это Ш.-Б. был приговорен к 12 годам каторги, но вскоре освобожден по амнистии. Харбинская публикация «Вещего инока» очевидным образом приурочена к первому съезду партии Русских Фашистов, который состоялся в Харбине в том же месяце, 26 мая 1931 года. После прихода к власти Гитлера, Ш.-Б. получал пенсию в управлении Розенберга[108]. По завершении второй мировой войны бежал из Германии в Аргентину вместе с соратниками. После его смерти в 1952 году друзья издали стилизованный вариант «Вещего инока», удалив оттуда упоминания о «жидах». Отсюда позднее возникло несколько вариантов мистификации («Велика будет потом Россия, сбросив иго безбожное…»).
Д. Т. Н. О пророчествах преподобного Серафима Саровского (Прохор Мошнин, 1759–1833) мы знаем из рукописных «Воспоминаний» симбирского помещика и уездного судьи Н. А. Мотовилова (1809–1879) и нижегородского помещика А. В. Мантурова, которые были «духовными» друзьями преподобного до самой его кончины. Их бумаги в конце XIX-го века разобрал богословский писатель С. А. Нилус (1862–1929), опубликовавший затем «Воспоминания» в своей книге «Великое в малом» (1905 год): «В глуши Темниковского уезда, Тамбовской губернии, среди дремучих лесов, на месте древнего татарского города Сараклыча, лет без малого двести стоит, сокрытая бором от мирской суеты, дивная обитель. Верующая Русь называет её Саровской пустынью. В этой пустыни 123 года тому назад вступил в число братии благодатный юноша Прохор, родом из старинного купеческого рода города Курска — Мошниных. Жизнь отца Серафима, родившегося 19 июля 1759 года и почившего о Господе 2 января 1833 года, принадлежит ещё очень недавнему прошлому. Святой хранитель всех воспоминаний об отце Серафиме — Серафимо-Дивеевский женский монастырь, созданный духом блаженного старца… Весь мой очерк о служение памяти батюшки Серафима составлен на основании рукописных воспоминаний Николая Александровича Мотовилова, симбирского судьи, дополненных беседами со вдовой его, Еленой Ивановной и сёстрами святой Дивеевской обители. Надо заметить, в бумагах Мотовиловских, доставшихся мне для разбора, беспорядок был страшный, и первые сознательные встречи с преподобным датировались, начиная с 9 сентября 1831 года».
