Дональд Маклахлан - Тайны английской разведки (1939–1945)
Немецкие документы свидетельствуют, например, что противник знал о наличии у союзников различных планов вторжения на Европейский континент с моря. Участок для высадки войск был бы наверняка избран вблизи одного из портов, где нет опасных скал, где глубина дна достаточно велика и отсутствуют подводные рифы или сильные течения. Время вторжения было бы избрано с учетом благоприятных метеорологических условий в часы прилива и в период новолуния. Фактически же высадка по плану «Нептун» осуществлялась при полнолунии, в часы отлива и частично на скалистые берега, при значительном волнении на море и сильном ветре. Тот факт, что все эти варианты не были учтены противником, вызывает особенное удивление, поскольку незадолго до начала операции в утренние часы и в условиях отлива у берегов Англии состоялось учение, которое являлось частью плана оперативной маскировки.
Вполне возможно, что выводы немецкого командования относительно возможностей и намерений десантных войск в Нормандии находились под влиянием тех рекомендаций, которые дал Гитлеру немецкий штаб руководства войной на море при планировании высадки в Кенте и Сассексе. Моряки утверждали тогда, что по навигационным соображениям высадку лучше всего осуществлять за два часа До прилива. Командование сухопутных войск настаивало на осуществлении высадки до рассвета. Переход морем предлагалось произвести в основном ночью. При таких требованиях (подобные же требования выдвигались в плане операции «Нептун») выбор даты вторжения был весьма ограничен; отвечающих таким требованиям дней могло быть не более двух в месяц.
Нам теперь известно, что в августе 1940 года произошла серьезная ссора между адмиралом Шнивиндом и генералом Гальдером, когда последний требовал, чтобы вторжение было осуществлено на широком фронте от Восточного Кента до Западного Сассекса, несмотря на разницу во времени прилива в районах Литлхемптона и Дувра, составлявшую 3,5–5 часов. Командованию сухопутных войск было трудно понять, что десанту пришлось бы высаживаться в неблагоприятных приливных условиях или допустить, что высадку на флангах пришлось бы осуществлять не одновременно.
Восемнадцать дней спустя после начала операции «Оверлорд» командующий ВМС группы «Запад» направил в штаб руководства войной на море донесение, подписанное адмиралом Кранке и касавшееся провала разведки в районе устья Сены. То, что с точки зрения союзников можно было бы частично отнести на счет удачи, являлось показателем плохой работы немецких штабов, частично из-за мер, принятых силами вторжения, а частично из-за разногласий между Рундштетом и командованием ВМС группы «Запад» в оценке намерений союзников после высадки десанта. Сквозь скупые строки штабных документов легко увидеть горькое разочарование и признание допущенных разведкой ошибок. В донесении, датированном 23 июня 1944 года, говорится:
«Вечером 5 июня дул норд-вест силой 6 баллов. Такие условия считались неблагоприятными для высадки противником десанта. Поэтому командующий ВМС группы «Запад» решил не высылать корабли к устью Сены, поскольку прилив вынудил бы их возвратиться в базу к 02.00 (6 июня). В предрассветные часы, когда опасность была особенно велика, патрулирование могло осуществляться только в том случае, если бы мы решили оставить корабли в море до следующего прилива, то есть до полудня. Обстановка в ночь на 6 июня такой риск не оправдывала.
Сообщения о высадке первых воздушных десантов в Нормандии были получены штабом группы вскоре после полуночи. Сначала мы не думали, что это начало вторжения. Командование 3-й воздушной армии и командование сухопутных войск на западном фронте приняли высадку воздушных десантов за маловажные рейды или вынужденный выброс экипажей с возвращающихся на базу бомбардировщиков. Такой вывод был тем более оправдан, что несколько дней назад донесение о высадке воздушного десанта в районе Найс оказалось ошибочным. Там выбросился с парашютами экипаж потерпевшего аварию самолета. Командование сухопутных войск на Западном фронте не придавало значения сообщениям о высадке воздушных десантов даже после того, когда версия о потерпевших аварию самолетах была опровергнута.
Командование ВМС группы «Запад» отдало приказ о приведении группы в полную готовность сразу после поступления первого донесения. Поскольку донесения о высадке воздушных десантов продолжали поступать, в 03.10 было решено начать активное патрулирование побережья, не считаясь с оценкой обстановки, которую дал штаб сухопутных войск Западного фронта. Однако начавшийся прилив не позволил кораблям 6-й флотилии канонерских лодок выйти в море.
В 03.20 штаб группы получил донесения, которые свидетельствовали о том, что имеют место не рейды мелких десантных групп, а вторжение. В частности, было получено донесение радиолокационного поста о том, что в 03.09 севернее порта Бессин отмечено движение кораблей в южном направлении. Об этом было немедленно сообщено в штаб сухопутных войск Западного фронта. По мере поступления новых донесений радиолокационных постов они также передавались командованию сухопутных войск, которое, однако, не было согласно с выводами моряков и по-прежнему не придавало значения действиям противника. Только в 06.30 командование сухопутных войск осознало, что осуществляется вторжение на континент.
Наши радиолокационные станции в ночь, когда началась операция по вторжению, несмотря на налеты авиации противника, были в состоянии своевременно обнаружить приближающиеся к побережью корабли и суда десанта на любом участке JIa-Манша. Примерно в 23.00 5 июня наши станции в районе Шербура отметили движение кораблей в восточном направлении. Ничего необычного в этом факте не было, если учесть, что такие же передвижения отмечались раньше и что они в общем происходили на обычных маршрутах движения английских судов.
Однако когда суда с десантом повернули в залив, их не обнаружили. Решающую роль в обнаружении сил вторжения должна была сыграть радиолокационная станция в Ла-Пернелле, но она бездействовала после недавнего налета авиации. Радиолокационные станции на побережье Нормандии не заметили приближающихся кораблей и судов из-за радиоэлектронных помех со стороны противника. Сами по себе помехи не могли послужить признаком готовящегося вторжения — так бывало и прежде. В устье реки Ори флот противника был обнаружен только на рассвете, когда корабли и суда стали видны невооруженным глазом.
Первым определенным показателем начавшегося вторжения было донесение радиолокационного поста, полученное штабом группы ВМС «Запад» в 03.20. Однако наша радиолокационная служба оказалась не в состоянии определить масштабы вторжения настолько своевременно, чтобы выслать в море канонерские лодки. Донесения радиолокационного поста не содержали такой информации, которая могла бы убедить командование сухопутных войск заблаговременно выдвинуть вперед бронетанковые дивизии.
Наши тральщики, торпедные и сторожевые катера немедленно вышли в море из Гавра. Однако их действия сколько-нибудь существенного влияния на развитие событий не оказали».
Справедливо предположить, хотя и невозможно доказать, что командование немецких сухопутных войск виновно в принятии желаемого за действительное. Его штаб давно уже пришел к выводу, что побережье в устье реки Сены непригодно для высадки, поскольку поблизости нет крупных портов. Это убеждение подкреплялось многочисленными разведывательными данными, которые неопровержимо свидетельствовали о намерении союзников нанести удар в районе Кале. В таком случае появление судов с десантом в устье реки Сены следовало считать отвлекающим маневром, рассчитанным на переброску нами бронетанковых дивизий в ложном направлении. Конечно, суточные наблюдения разведки не могли сломить твердо сложившегося убеждения. Другими словами, меры введения противника в заблуждение оказались настолько успешными, что он принял действительное вторжение за отвлекающий маневр. На лучшее нельзя было и рассчитывать.
Глава 15
Грехи и их искупление
Терпение скалолаза, упорство ученого, объективность исследователя, интуиция археолога, честность врача, изысканность формулировок журналиста, убедительность аргументации адвоката — все эти и многие другие качества в идеале являются обязательными качествами разведчика. Не было бы необходимости перечислять все эти качества, если бы роль разведки в войне не игнорировалась командирами всех степеней и историками, если бы была уверенность в том, что политические деятели извлекут уроки, вытекающие из изложенных в этой книге фактов. Качества, характеризующие настоящего разведчика, дают возможность любому руководящему и планирующему органу в какой-то степени нейтрализовать хорошо известные слабости и недостатки, присущие людям, находящимся у власти, — нетерпение, отчаяние, тенденцию к поспешным выводам, неспособность видеть лес за деревьями, подверженность воздействию слухов, стремление уйти от каких-либо трудностей в достижении цели.
