Йохен Ланг - Протоколы Эйхмана.Записи допросов в Израиле
ЛЕСС. Но, как сказано, вами одобрена!
ЭЙХМАН. Я не могу... я... Я не могу защититься, потому что у меня нет... я не могу представить доказательств.
ЛЕСС. Какие директивы были вам даны вашими руководителями перед поездкой в Палестину? Кто был тогда вашим начальником?
ЭЙХМАН. Начальником был Зикс, доктор Зикс. А директивные указания, господин капитан, вряд ли давались.
ЛЕСС. Разве полученная вами директива не содержала следующего: подробно изучить колонизаторскую деятельность евреев в Палестине, поскольку сведения об этой деятельности представляются особенно важными, так как в случае провозглашения еврейского государства или установления фактического управления Палестиной евреями появился бы новый внешнеполитический противник Германии, оказывающий решающее влияние на политическую линию ближневосточных стран. Кроме того, признание такого государства крайне обострило бы вопрос о проживающих в Германии евреях как национальном меньшинстве.
ЭЙХМАН. Да, такой была - всегда была позиция министерства иностранных дел.
ЛЕСС. Следовательно, надо полагать, что инструкции, полученные вами перед поездкой, соответствовали этому?
ЭЙХМАН. Мне не надо было об этом задумываться. Моим шефом был Хаген. Все, о чем они договаривались с Зиксом, было в определенном смысле служебным заданием на поездку.
ЛЕСС. И все-таки, когда вы получали инструкции, вас же вызывали и говорили вам: основные направления такие-то, вот ваша задача, вот это надлежит сделать.
ЭЙХМАН. Нет! Я это знаю точно. Нет! Так не полагалось. Этого и не нужно было делать, потому что в таком военизированном хозяйстве задачу ставят начальнику. А начальником был Хаген.
ЛЕСС. Ваша работа в Берлине продолжалась после поездки нормально?
ЭЙХМАН. Так точно! А в январе 1938 г. стали заметны признаки приближающейся акции в Австрии. Она произошла только в марте, но уже задолго до этого буквально все, кто еще держался на ногах, были переведены на работу в три смены: заполнять карточки для огромной картотеки, сделанной "колесом" - такая карусель диаметром в несколько метров. И обслуживавший ее сотрудник, сидя на вертящемся кресле, как за роялем, крутил это "колесо" и мог отыскать нужную перфокарту. На таких карточках записывались все важные сведения по Австрии. Источниками служили годовые отчеты, справочники, газеты разных партий, сами партии, списки их членов; короче говоря - все, что только можно себе представить. Все эти материалы доставили в Германию из Австрии за время запрета там нашей партии "доверенные лица". На карточках были записаны имя и фамилия человека, адрес, потом - партийная принадлежность, еврей ли он, масон ли, за католиков он или за протестантов, активен ли политически, и все такое. А настоящая работа в это время стояла.
ЛЕТОПИСЕЦ. С 19 июня 1933 г. НСДАП была в Австрии запрещена как враждебная государству партия. В связи с внешней угрозой - требованием Гитлера о присоединении и угрозой внутренней - ростом активности нелегальных национал-социалистов - правительства Англии, Франции и Италии заявили 17 февраля 1934 г., что будут защищать независимость Австрии. Насколько обоснованно было это предупреждение, показали события 25 июля 1934 г., когда австрийские национал-социалисты предприняли путч, заняли в Вене резиденцию федерального канцлера и убили главу правительства доктора Энгельберта Дольфуса. Путч провалился, однако революционные настроения в стране, питаемые успехами Гитлера в Германии, постоянно росли, у правительства оставалось все меньше приверженцев, и оно уже не могло оказать сопротивление планам Гитлера. 11 марта 1938 г. федеральный канцлер Австрии Курт фон Шушниг подал в отставку. Он заявил, что делает это под давлением, уступая силе, чтобы не пролилась немецкая кровь. И 12 марта германские войска, встреченные жителями с ликованием, вступили в Австрию.
ЭЙХМАН. Настал день, когда вся группа по Австрии Главного управления СД отбыла. Я надеялся тоже попасть туда, но это не вышло. Мне так хотелось приехать снова домой, но ничего не мог поделать, ведь приказ есть приказ, ему надо подчиняться. А примерно через неделю я неожиданно получил приказ прибыть в Вену, в тамошний отдел СД - меня командировали туда. Позже это было оформлено уже как перевод. Отдел СД в Вене находился в жилом доме, принадлежавшем одной из ветвей семьи Ротшильд. Мне выделили маленькую комнату, в которой не было ничего, кроме письменного стола; здесь я должен был заниматься делами евреев.
ЧАСТЬ 2
Фальшивый паспорт Эйхмана на имя Рикардо Клемента, выданный Международным Красным Крестом
ЭЙХМАН. Я совсем не знал Вену, был там в молодости раза три-четыре, навещал родственников, больше ничего. Прежде всего, я поехал к... поехал в гестапо и там стал спрашивать, кто может дать мне сведения о еврейских делах; и там... Ах, я забыл сказать: меня к тому времени повысили в звании, 30 января 1938 г. я был произведен в унтерштурмфюреры, - так вот, меня привели к чиновнику по делам... "Ответственный за..." - название еще времен старой Австрии. К юристу, который представился доктором Эбнером. Он был тогда еще в форме австрийской полиции. И я сказал ему, что прислан сюда и должен заниматься делами евреев, а я понятия не имею, как обстоит дело, и не разъяснит ли он мне ситуацию.
ЛЕСС. И какова же была ситуация в Вене в конце марта 1938 г., как раз через две недели после так называемого взятия власти?
ЭЙХМАН. Она была в известном смысле очень простой: он сказал мне, что на этом деле поставлена точка, оно закрыто - все еврейские функционеры сидят за решеткой. Это был первый раз, когда я столкнулся с практикой. До тех пор я только сидел за письменным столом. И я сказал доктору Эбнеру, как обстоит дело в старом рейхе (так в то время принято было говорить): надо способствовать эмиграции. Все, что на пользу эмиграции евреев, разрешено. В Германии, сказал я ему, сионистское объединение имеет возможность свободно действовать, религиозные организации могут функционировать, если они выступают за эмиграцию; и надо бы дать какую-то возможность политической жизни евреям и в Вене и во всей восточной провинции, в "Остмарк" - так в то время называли Австрию. Эбнер дал мне список еврейских политических функционеров, которые были уже в заключении, а я попросил его, чтобы по возможности мне привели того или иного... ну, кто повыше рангом, чтобы я мог с ними побеседовать, - ведь я все еще служил в СД и карательных функций не имел. Если мне что-то нужно, надо было обращаться в гестапо с просьбой. Я не помню, кого мне привели; были несколько человек, но они мне показались слишком старыми, не энергичными, слишком осторожными. Так мне, во всяком случае, казалось. Пока я не наткнулся на доктора Лёвенгерца, доктора Рихарда Лёвенгерца. А господа, которых приводили сначала, я их будто вижу перед собой и теперь, остались на свободе, их не посадили... Их уже не вернули в тюрьму, их отпустили. Это в первые дни, когда был переворот, революция, - тогда их арестовали. Я дал доктору Лёвенгерцу бумагу и карандаш и сказал ему: "Пожалуйста, вернитесь туда еще на одну ночь и напишите мне, как бы вы это дело организовали. Как бы вы этим управляли. Суть: форсированная эмиграция". Я должен добавить еще одну вещь, о которой не забывал никогда. Доктор Лёвенгерц, доставленный ко мне из тюрьмы, был, разумеется, возбужден и говорил сначала какую-то неправду. Тогда, не совладав с собой от гнева, чем я в нормальной обстановке не страдаю, - не знаю, что на меня тогда нашло, - я вышел из себя и дал ему пощечину. Не такую пощечину, чтобы причинила боль, конечно, нет - у меня не такие кулаки... Но я этого дела никогда не скрывал. Потом, когда я был уже штурмбаннфюрером или оберштурмбаннфюрером, я рассказал об этом случае моим подчиненным, офицерам, рассказал в присутствии доктора Лёвенгерца и извинился перед ним. Я это сделал сознательно. Пожалуйста, вы можете проверить, у вас достаточно возможностей. Потому что и потом, в моем отделе, я не терпел, чтобы на кого-нибудь оказывали физическое воздействие. Вот причина, почему я - в военной форме и в присутствии моих людей - извинился.
ЛЕТОПИСЕЦ. Высшей государственной инстанцией для всей Австрии стал 14 марта 1938 г. гауляйтер Пфальца и Саарской области Йозеф Бюркель. Австрийским партийным фюрерам, обуреваемым завистью и раздираемым интригами, приходится мириться с тем, что на все ключевые должности ставят важных шишек из Берлина. Все антиеврейские законы и установления рейха действуют теперь и здесь. То и дело приходят всё новые. Религиозные еврейские общины на всей территории, подвластной Гитлеру, теряют с 28 марта статус публично-правовых корпораций и должны зарегистрироваться как общественные организации. Каждый, кто согласно "нюрнбергским законам" считался евреем, был обязан до начала второго полугодия 1938 г. подать декларацию об имуществе. В августе евреев обязали обозначить свое происхождение, добавив себе второе имя - "Израиль" или, соответственно, "Сара".
