Гюстав Коэн - История рыцарства во Франции. Этикет, турниры, поединки
Уже в предисловии вдохновителем романа объявлен Филипп Эльзасский, граф Фландрский:
Граф любит истинное правосудие,
И честность, и святую церковь
И ненавидит всякую подлость.
И нет никого щедрее его,
Ибо он, согласно Евангелию,
Жалует без лицемерия и обмана,
Говоря: «Да не знает твоя левая рука,
Какое добро творит правая.
Знает лишь тот, кто получает от него благодеяние,
И Господь, ведающий все секреты
И знающий все тайны,
Хранящиеся в сердцах и душах».
Персиваль Галльский[11] – дикарь, которого мать-вдова вырастила в девственном лесу (возможно, все эти слова имеют символическое значение и связаны с инициацией), в полном неведении о рыцарстве, отнявшем у нее мужа. Но в один прекрасный весенний день он встречает в лесу рыцарей, недавно посвященных Артуром, и видит:
Едут пять вооруженных рыцарей.
Доспехи их украшены
И громко бряцают,
Потому что часто ударяются
О ветви дубов и грабов.
И лязгают кольчуги.
И значки с гербами
Трепещут на копьях.
Лес звенит железом…
Блещут на солнце стальные шлемы.
Он видит, как под солнечными лучами
Переливаются цвета гербов: зеленый и алый,
Золотой, лазурный и серебряный.
Сначала он наивно решает, что это ангелы, а их предводитель – сам Господь Бог, так он прекрасен, и падает ниц, приветствуя его:
«Вы Бог?» – «О нет».
«Кто же вы?» – «Я рыцарь».
«Я никогда не видел рыцарей
И ничего о них не слышал.
Но вы прекрасны, как Бог,
И хочу стать таким же
Блистательным и великолепным!»
Он продолжает расспрашивать, не отвечая на задаваемые ему вопросы:
«Дорогой прекрасный друг,
Вы носите имя рыцаря,
Но чем вы дорожите?» —
«Я тебе скажу – это мое копье». —
«Вы говорите «копье».
Его метают, как я метаю дротики?» —
«Нет, парень, ты слишком глуп…
Но ответь мне: ты знаешь,
Где живут рыцари?
А девушки, их ты видел?»
Юноша трогает край щита
И спрашивает:
«А что это такое и зачем это нужно?» —
«Щит несет мое имя».
«У щита есть имя?» – «Ну да, – отвечает рыцарь,
И он мне очень нужен,
Потому что верно служит мне,
Защищая от направленных на меня ударов.
Вот зачем он мне нужен».
Спутники главного рыцаря предостерегают его от глупого парня:
«Сэр, знайте наверняка,
Что галлы от природы
Глупее скотины, которую пасут.
Вот и этот не что иное, как животное».
Но Персиваль продолжает расспрашивать их, стараясь узнать, какие цели они преследуют:
Он тянет за край кольчуги.
«Скажите мне, – говорит он, – дорогой сэр,
Что такое на вас надето?» —
«Юноша, – отвечает он, – разве ты не видишь?» —
«Нет!» – «Мальчик, это моя кольчуга». —
«Я о ней ничего не знаю,
Но она прекрасна, спаси меня Господь!
Но что с ней делаете и для чего она вам служит?» —
«Мальчик, это легко объяснить.
Если бы ты захотел бросить в меня
Дротик или пустить стрелу,
Ты не мог бы причинить мне вреда». —
«Господин рыцарь, не дай бог, чтобы такие кольчуги
Носили олени и лани,
А то я не мог бы их убивать
И перестал бы за ними охотиться».
А тот, у кого было мало рассудка,
Сказал ему: «Вы таким родились?» —
«Нет, мальчик, это невозможно,
Ибо никто не может родиться таким».
«Так кто же вас так одел?»
«Юноша, я тебе скажу, кто это».
«Скажите же». – «С удовольствием:
Пять полных дней тому назад
Все это снаряжение дал мне
Король Артур, который посвятил меня в рыцари».
Персиваль принял решение: он хочет, чтобы король Артур и его посвятил в рыцари; своим желанием он делится с матерью:
«Молчите, матушка, разве не видел я сегодня
Самого прекрасного, что только есть на свете,
Когда шел по дикому лесу?
Мне кажется, они прекраснее
Бога и всех его ангелов».
Мать обнимает его
И говорит: «Милый сын, я поручаю тебя Богу,
Потому что очень боюсь за тебя.
Ты видел, как тебе кажется,
Ангелов, которых боятся люди
И которые убивают всех, кого встречают». —
«Да нет же, матушка, вовсе нет,
Они говорят, что зовутся «рыцари»!»
От одного этого слова мать лишается чувств…
Очнувшись, она объясняет ему, как надеялась уберечь его от рыцарства, от того, чтобы он сам стал рыцарем, потому что ее муж, который был лучшим рыцарем на острове, получив ранение в ноги, был парализован, а его земли запустели, так же как и все королевство Утерпендрагона, отца Артура; она уже потеряла двоих старших сыновей вскоре после того, как они были посвящены в рыцари. От скорби по сыновьям умер отец.
С полнейшим безразличием, но исполняя свое тайное предназначение, сын говорит:
«Я не знаю, о чем вы говорите,
Но с радостью пойду к королю,
Который посвящает в рыцари,
И пойду я туда, кто бы что ни говорил».
Смирившись, она одевает его в грубую полотняную рубаху, длинные штаны, котту (верхнее платье) и кожаную шляпу с вышивкой по краю поля – странное одеяние для будущего рыцаря. Затем она дает сыну советы помогать попавшим в беду дамам и девицам:
«Вы в скором времени станете рыцарем,
Сын мой, если это будет угодно Богу, и я это позволяю.
Если далеко или близко вы встретите
Даму или девицу, попавшую в беду,
Предложите им свою помощь,
Если они вас об этом попросят,
Ибо им следует оказывать всяческие почести.
Тот, кто не выказывает почтение дамам,
Теряет свою честь».
Конечно, он может влюбиться в одну из них, и вот как он должен вести себя в подобном случае:
«Если вы влюбитесь в одну из них,
Старайтесь не сердить ее
И не делайте ничего неприятного для нее.
От девицы много забот.
Если она позволит вам поцелуй,
Дальнейшее я вам запрещаю,
Не делайте этого ради меня,
А если у нее кольцо на пальце,
На поясе кошель для милостыни,
Если она вам его даст,
То я разрешаю вам взять кольцо».
Она поучает его спрашивать имя встречного и общаться только с prodomes – это слово имеет множество значений, одно из них «разумный человек», «мудрец», но здесь оно впервые появляется в значении, объединяющем понятия «знатный дворянин» и «порядочный человек». Впоследствии Людовик Святой произнесет похвалу этому понятию. А кроме того, мать Персиваля заклинает сына:
В церкви и монастыре
Молись Господу нашему.
Но воспитанный в лесу дикарь никогда не видел этого, потому спрашивает:
«Матушка, – спрашивает он, – что такое церковь?» —
«Место, где совершают службу
Тому, кто создал небо и землю,
Поселил на ней людей и зверей». —
«А что такое монастырь?» – «То же самое,
Красивый и священный дом,
Где хранятся реликвии и сокровища,
Где почитают Иисуса Христа,
Святого пророка,
Которому евреи причинили много зла.
Он был предан, и невинно приговорен,
И принял страшную смерть
Ради мужчин и женщин,
Потому что души отправлялись в ад,
Когда покидали тела,
А он спас их оттуда.
Он был привязан к столбу,
Избит, а затем распят.
На него надели терновый венец.
Чтобы слушать мессы и заутрени
И чтобы поклоняться Господу,
Я советую вам ходить в монастырь».
Надев кожаные сапоги и прихватив дротик, дикарь целует мать и уходит, но, отойдя на расстояние броска камня, оборачивается, видит, что она упала без чувств и лежит возле моста.
Будущий рыцарь порвал со своей семьей. «Ты оставишь отца и мать свою». Затем он заходит в богатую палатку девицы и, выпив ее вино и съев ее пироги, получает от нее двадцать поцелуев и кольцо. Это его первый подвиг, недостойный его высокого предназначения.
В своем замке у моря держит двор король Артур. Персиваль подходит.
И видит в дверях
Вооруженного рыцаря
С золотым кубком в руке.
Он держит копье, и поводья,
И щит в левой руке,
А золотой кубок в правой;
Доспехи ему очень шли,
И все они были алого цвета.
Юноша увидел красивые доспехи,
Которые были совершенно новыми.
Они ему понравились, и он сказал: «Право,
Я попрошу у короля такие же.
Если он мне их даст, они мне подойдут.
Горе тому, кто пожелает другие».
Неизвестный спрашивает его, куда он идет, и он отвечает, что хочет попасть ко двору, чтобы попросить у короля эти доспехи. Не поняв его, человек, на котором надеты доспехи, поручает ему сказать Артуру, что, если он не хочет стать его вассалом, пусть пришлет бойца – защитника его интересов, чтобы биться за свое королевство и золотой кубок – символ власти. Молодой человек въезжает верхом на коне в мощеный квадратный двор, где король сидит за столом со своими рыцарями и ужинает. Он обращается к королю, но не получает ответа:
Король задумчив и не звучит ни слова.
«Право, – говорит тогда юноша,
– Если из него невозможно вытянуть ни слова,
Как же он посвящает в рыцари?»
Натянув повод своего коня, он задевает короля и сбивает с него шапку на стол (Перс, 950–956):
