Джеффри Бурдс - Советская агентура: очерки истории СССР в послевоенные годы (1944-1948)
Тем не менее боевой дух украинского националистического подполья был значительно подорван уже одним размахом действий советской власти по установлению своего контроля на Западной Украине в первые шесть месяцев с начала повторной оккупации региона советскими войсками. Стремясь к тому, чтобы народ не прекратил сопротивляться укреплению советской власти на местах, руководство повстанцев было вынуждено вести борьбу сразу на нескольких фронтах.
1. Подпольная войнаДо тех пор пока украинские националисты открыто противостояли советской власти, задача советских вооруженных сил и органов безопасности была относительно очевидной. Прямой отказ подчиняться советскому режиму означал неповиновение и давал достаточные основания для ареста, тюремного заключения, депортации или смертной казни. Однако националистическое подполье достаточно умело приспособилось к политике железной руки, проводимой Советами. Уже осенью 1944 г. аналитики из советской контрразведки отмечали соответствующее изменение тактики ОУН-УПА:
…активная часть банд “УПА” и силы ОУН до сих пор не проявляли никаких признаков разложения и продолжали действовать. Исходя из складывающихся обстоятельств, они меняют тактику борьбы против советской власти.
В настоящее время бандгруппы “УПА” стали избегать открытой борьбы с [советскими — Дж. Б.] погранвойсками. Подполье ОУН рекомендует всем бандеровцам вступать в Красную Армию, где они должны получить оружие, военную подготовку, завоевать доверие своих офицеров и незаконно проводить широкую пропаганду среди нерусских солдат [в Красной Армии], в особенности среди украинцев, массово дезертировать и присоединяться к отрядам “УПА”[83].
С февраля 1944 г. на протяжении многих месяцев и даже лет украинское националистическое подполье показало себя вполне способным адаптироваться к репрессиям со стороны советской власти. Тяжелые потери, понесенные в самом начале, заставили повстанцев изменить тактику и отказаться от прямых военных действий, которые они вели в первые шесть месяцев войны за освобождение Западной Украины от Советов. Подполье сумело эффективно отступить, выдвинув новую задачу — сохранить ряды борцов сопротивления и затаиться до тех пор, пока не представится возможность к наступлению. Новая тактика состояла прежде всего в переходе от открытой к тайной войне. Крупные тяжеловооруженные соединения распускались — вместо них создавались небольшие группы из трех-четырех человек для проведения небольших операций и нападений из засады. В особых случаях действовали более многочисленные отряды, но и их численность не превышала сорока — шестидесяти бойцов. Инструкции УПА начала 1945 г. указывали на резкую перемену тактики: “Мы будем продолжать нашу организационную, политическую и военную работу в полную силу, но более конспиративно, в глубоком подполье”[84].
2. Укрепление кадровой дисциплиныС осени 1944 г. националистическое подполье постоянно боролось с пораженческими настроениями, угрожавшими уничтожить массовую поддержку украинским повстанцам. На всей территории, ранее оккупированной Германией, новые и новые победы над немецкими войсками создали вокруг советской армии ореол непобедимости. Большинство жителей Галиции устали от войны и не желали воевать против непобедимой, как тогда казалось, Красной Армии. Секретное донесение агента БУРЬЯНА из Буска руководству ОУН, датированное 4 ноября 1944 г., отражает общую атмосферу, в которой приходилось действовать украинским националистам: “Отношение организованного населения к нашему движению сочувственное. Отношение неорганизованного населения отрицательное, поскольку большинство из этих людей не верит в нашу победу над сильным врагом”[85]. Две недели спустя, 13 ноября, БУРЬЯН вернулся к этой теме: “Все население теряет боевой дух… Отношение населения значительно изменилось по сравнению с прошлым месяцем. Люди сильно запуганы арестами и высылкой в Сибирь. Сейчас в целом они не хотят пускать к себе в дом потому, что боятся доноса. В прошлом месяце мы не вели никакой пропаганды, большевики же свою пропаганду ведут”[86]. На общий упадок духа заметно повлияли введенные советской властью военно-полевые суды, а также быстро ухудшающееся материальное положение людей. “В нашем районе много мужиков [в рядах подпольщиков — Дж. Б.], но все сидят без работы, нет никаких сношений по ночам”[87]. Другой повстанец сетовал на то, что советские власти так “запугивают нас, что многие уходят” из рядов сопротивления[88]. Поддержка ОУН-УПА со стороны населения таяла на глазах и это становилось главной угрозой подполью. Как показывает совершенно секретный доклад НКВД октября 1944 г., местное украинское “население также начинает проявлять неверие в пропаганду ОУН и постепенно уходит от них. Часть населения оказывает поддержку [советским — Дж. Б.] погранвойскам в борьбе с бандами [повстанцев]”[89].
Главную опасность для подполья — и успех в глазах советских агентов — представляли пессимистические настроения. Они все больше распространялись среди повстанцев, по мере того как широкие слои украинского населения, которые раньше им сочувствовали, теперь от них отрекались, чувствуя неизбежность поражения. Эта перемена обрекала движение на гибель.
Население смотрит на нас (членов [украинского — Дж. Б.] подполья), как на приговоренных к смерти. Они сочувствуют нам, но не верят в наш успех и не хотят связывать с нами свою судьбу. Большинство населения, особенно старики, хотели бы жить так, как мы сейчас, но только чтоб никто им не мешал и не беспокоил[90].
Чтобы побороть предчувствие неизбежного поражения, подрывавшее моральный дух повстанцев, украинская СБ повсеместно прибегала к акциям устрашения. Эти акции были направлены против двух категорий людей, отколовшихся от движения, — против своих же бойцов и против населения в целом. Действуя в атмосфере фатализма, неся постоянные потери в столкновениях с превосходящими силами советской армии, руководство украинского националистического подполья принимало жесткие меры, чтобы предотвратить дезертирство. Так один из лидеров повстанцев БУРЬЯН предупреждал своего непослушного подчиненного в письме от 10 ноября 1944 г.:
Друг Ульян! Приказываю тебе явиться на собрание оперативных сотрудников разведки [подпольщиков — Дж. Б.], которое состоится 11.12.44 в 16.00 часов. Ты должен взять с собой все донесения разведки за период с 11.1 по 11.12.
Я спрашиваю: Почему ты не подчиняешься приказам? Тебя дважды вызывали на собрания, но ты даже не представил никаких объяснений причин неявки.
Почему ты не явился, как тебе было приказано? Или ты думаешь, что можешь и дальше обманывать нас? Предупреждаю заранее, что мы этого больше не потерпим.
Твои ссылки на то, что слишком занят, не годятся. Солдат на фронте так никогда не скажет. Иначе его ждет расстрел. Выполняй свой долг. Хорошенько прочитай общую инструкцию и узнаешь, в чем состоит твоя работа.
Предупреждаю тебя в последний раз: если ты не подчинишься руководству и не станешь выполнять полученных приказов, мы будем считать тебя предателем Украинского государства и с тобой будут разговаривать по-другому. Догадываешься, каким образом.
Собрание состоится в селе Подушаны. Напиши отчет по образцу.
БУРЬЯН[91]Прямые обвинения или угрозы были эффективны только в случае неповиновения. Приравнивая неподчинение или неисполнение приказов — признаки упадка боевого духа повстанцев — к предательству Украины, руководство украинского националистического подполья пыталось поддерживать дисциплину среди повстанцев. Однако с течением времени эта тактика слишком часто приводила к тому, что лидеры повстанцев превращались в экстремистов, а рядовые бойцы все больше отрывались от своего руководства.
Когда руководители подполья подозревали своих людей в молчаливом соглашательстве с Советами или в действительном сотрудничестве с врагом, вместо выговоров они сразу прибегали к гораздо более жестким мерам — к тайному составлению и распространению “черных списков”. В начале сентября 1944 г. начальник службы безопасности украинских националистов в Камен-Коширском районе ВЛАС направил неизвестному командиру повстанцев следующее сообщение, указывая на необходимость изучить и ликвидировать двух советских осведомителей в своем отряде:
Настоящим сообщаю вам, что в вашем отряде есть сексоты. Проверьте следующих лиц:
1. БАХНЮК Павел Васильевич, род. в 1923 г. в селе Фаринок Камен-Коширского района.
