Ада Баскина - Листок посреди моря. Как живут современные киприоты
Обзор книги Ада Баскина - Листок посреди моря. Как живут современные киприоты
Ада Баскина
Листок посреди моря: Как живут современные киприоты
Предисловие
– Ты едешь на Кипр? – переспросил меня приятель. – Так ведь вроде не сезон.
– Не сезон для чего?
– Для отдыха, для чего же еще.
– А я еду не отдыхать – работать.
– Да? – ухмыльнулся он. – Слушай, а нельзя ли и мне найти такую работенку? Ну, не обязательно на Кипре. Можно в Анталии, в Таиланде или, например, в Майами, а еще лучше на Карибских островах…
Это он так шутит, мой приятель. И я его, конечно, понимаю. Скажи слово «Кипр» – и в воображении сразу всплывет солнце, море, пляж… Отдых и туризм.
А мне захотелось узнать, как живут на этом острове не приезжие туристы, а местные жители. Ведь они же не купаются круглые сутки в море, не бегают все время с фотоаппаратами вокруг примечательных мест. Они там работают, учатся, воспитывают детей. Вот это-то меня и заинтересовало: как живут сегодня обыкновенные киприоты.
Тут я должна сразу оговориться: с 1974 года остров разделен на две части: северную, турецкую, и южную, греческую. Как и почему это произошло, я расскажу в отдельной главе. А сейчас только замечу, что собирала материал, знакомилась, заводила друзей в греческой части острова и писать буду о греках-киприотах.
Итак, первое, самое сильное мое впечатление: здесь, как мало где еще, чтут историю и древность. Легенды и мифы на Кипре звучат не так, как мы привыкли воспринимать их в детстве – как красивые выдумки и фантазии древних. Нет, они, кажется, естественно вплетаются в реальность и являются частью этой реальности. Боги Зевс, Афродита и другие. Древний город, не вымерший, не разрушенный, а целиком переселившийся в другой мир – мир духов. Святой, воскресший через несколько дней после его погребения в пещере. Все это там, на острове, звучит как самая настоящая быль.
Мое второе впечатление: республика Кипр это высоко-цивилизованное современное государство. Об этом говорит хорошо развитая экономика, прекрасная инфраструктура, модернизированные телекоммуникации, об этом свидетельствуют и научные заведения, вроде Института нейрохирургии и генетики, имеющего репутацию одного из крупнейших мировых центров в этой области.
Цивилизация, стремительно и успешно ворвавшаяся в жизнь киприотов, однако, не разрушила их традиционные ценности: родство, соседство, дружбу. Даже включившись в современные деловые ритмы, жители острова не утратили душевность и гостеприимство.
Ну и, наконец, туризм. Да, это очень заманчиво – прекрасный климат, остатки древних культур, памятники старины. Но чтобы сделать все это привлекательным для десятков тысяч гостей со всего света, нужна высокоорганизованная индустрия туризма. И она на Кипре построена. И еще одно важное условие: практически полная безопасность, что (по нынешним временам) особенно поражает гостей острова.
Я встречалась с десятками людей, занимающих официальные должности. Я заводила неформальные знакомства с киприотами разных возрастов и профессий. Я оставила там несколько близких друзей. Мне кажется, я по-новому открыла для себя этот замечательный остров. Постараюсь открыть его с этой стороны и вам, если только мне удастся хотя бы в некоторой степени передать краски, образы, интонации – все то, что создает национальное своеобразие народа.
Характер
Я открываю дверь гостиницы, где забронировала номер, подхожу к стойке администратора. Мужчина средних лет, представительной внешности, ищет мою бронь. Я оглядываюсь. В просторном вестибюле работает телевизор, но никого вроде бы нет. Впрочем, есть кто-то. В углу тихо сидит старик, смотрит теленовости. Я говорю администратору, что хотела бы пройти в кабинет к владельцу гостиницы, у меня к нему дело.
– Кабинет? – переспрашивает человек за стойкой. – Что вы имеете в виду?
Я не понимаю вопроса. «Ониссилос» – большой отель, по двум его корпусам движутся бесшумные лифты. С владельцем Хостасом Стиниану я говорила по телефону из Москвы, он определенно находился в гостинице.
– Хоста! – кричит администратор куда-то в глубь вестибюля. – Тебя тут спрашивают.
Из темного угла холла поднимается старик и идет мне навстречу. Одет он по-домашнему, в сандалиях на босу ногу. И выражение лица у него тоже домашнее: приветливые морщины от улыбки, какой-то очень теплый взгляд – будто мы давно знакомы или даже друзья.
– Вы ищете мой кабинет? – улыбается он. – Вот он, – и указывает на угол, где сидел.
– Так вы со мной разговаривали из вестибюля? – все еще плохо понимаю я.
– Нет, из своей квартиры. Она у меня тут же, в отеле, на третьем этаже. А здесь мое место работы. Так, знаете, ближе знакомишься с гостями.
Он по-отечески приобнимает меня за плечи, расспрашивает, как доехала. Вопросы не формально вежливые, как это положено по протоколу хорошей гостиницы, – нет, они искренне заинтересованные: вовремя ли приземлился самолет, не трясло ли его в полете («А то, знаете, войдет в зону турбулентности, тут уж лучший пилот не справится!»). Чем кормили? И когда? Я не голодна? Он приносит мне бокал свежего апельсинового сока (сначала я даже подумала, что он только что выжат, но потом узнала, что и в коробках соки здесь такие же свежие).
К нам присоединяется человек из-за администраторской стойки.
– А это мой зять Кикис, – представляет его Хостас.
– Он ваш служащий?
– Да, и служащий, и совладелец. «Ониссилос» – семейный бизнес; кроме меня, им владеют четверо моих детей и вот еще муж дочери.
Кикис помогает мне с вещами, доносит чемоданы до номера, проверяет, все ли работает, включается, загорается. Обнаруживает, что в электрочайнике плохо прилегает крышка. Через полчаса приносит новый чайник – в торговой упаковке, то есть прямо из магазина.
Так я в первый же день соприкоснулась с тем, что потом, в разговоре со мной, известный киприотский антрополог, профессор Спирус Спиро назвал греческим словом «филоксения»:
– Знаете, это у киприотов в крови: не просто гостеприимство, а теплое отношение к гостю, искреннее радушие, сердечность. Словом, филоксения.
Радушие
На другой день я иду на берег моря, боязливо обмакиваю незагорелые свои щиколотки в теплую воду. Навстречу из воды выходит дядька, курчавый, усатый. Он вглядывается в мою бледную московскую физиономию, говорит:
– Я вижу, вы недавно приехали. Будьте осторожны. Не глотните воды – она у нас очень соленая. Это не вредно, но неприятно.
«Здешние люди мягкие, очень приветливые и гостеприимные».
Так писал пятьдесят лет назад замечательный английский писатель Лоуренс Даррелл (у нас больше известен его брат Джеральд Даррелл, автор книг о животных).
Писатель купил дом в небольшом горном местечке Кипра Белапаисе. И вот как описывает первую свою встречу с соседями, местными крестьянами:
«Едва я вышел из машины, застенчивая девчушка, лет пятнадцати, с удивительно красивыми черными глазами и длинными косичками, боязливо, словно белочка, двинулась в нашу сторону, держа руки за спиной… Потом она вытащила руку, и в ней оказалась корзинка с пучком лука-шалота и апельсином-корольком. В другой руке она держала букетик анемонов, завернутых в широкий лист белой лилии. Она сказала:
– Мой отец просил это передать вам и пожелать вам счастья в новом доме».
Именно такое, неформально трогательное гостеприимство я встречаю едва ли не в каждом доме. Иногда это выражается обильной едой, иногда – горделивым предложением маринадов или варений, приготовленных своими руками. И почти всегда – подарками и сувенирами.
В деревне Авгору нас ждут, подготовились. На столе, сменяя друг друга, появляются разные блюда: мясные, куриные, овощные. А потом – фрукты, сырые и варенные в сиропе.
В другой деревне, Меноя, в доме фермера Адамоса Адаму нас совсем не ждут, но сажают за стол, приглашают к своему будничному ужину – лепешки с творогом, пирожки с овощами. Перед нашим уходом заворачивают все, что осталось на столе, в небольшие корзиночки. Когда же мы пытаемся отказаться, обижаются не на шутку: «Вы что, хотите от нас уйти без подарков, но так же не положено!»
А старики Хрисантос и Сатирулла в той же деревне не только нас не ждут, здесь даже не запаслись никакой едой на случай неожиданных гостей. И хозяин, 80-летний Хрисантос, приходит в беспокойство: «Нам же им нечего подарить!» – тихо говорит он жене. Но та его успокаивает: «Найдем». Она ведет нас в сад и там срывает с деревьев зеленые лимончики. Я потом долго держала их в вазе на столе, не ела, потому что на всю комнату стоял такой упоительный аромат, что не хотелось его лишаться.
«Здесь невозможно пройти мимо кафе и поздороваться с кем-нибудь, сидящим за столиком, без того, чтобы в тебя тут же не выпалили, как из пушки, коротким емким словом «копиасте!» – то есть, в приблизительном переводе, «садись и угощайся вместе с нами». Даже пожелать приятного аппетита группе рабочих, присевших перекусить в обеденный перерыв под оливой, и то небезопасно. Тебе тут же ответит дюжина голосов, и дюжина рук взметнется вверх с вином и хлебом».
