Елена Коровина - Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства
То же и с героями. У Лофтинга они – символы людей с определенными характерами. У Чуковского звери – те самые существа страны «маленьких», которых взрослым, в особенности докторам, надо защищать. И потому доктор Айболит Чуковского – бесстрашно-благородный не только рыцарь, но и мудрец, и Дон Кихот в лучшем звучании этого имени. В героях обеих книг много общего. Они оба бесстрашны и благородны, оба веселы и наивны, оба немножко дети в душе. А вот остальные герои разнятся. Любимый Лофтингом Поросенок (ни дать ни взять балованный мальчишка-озорник) у Чуковского стал простой свинкой Хрю-Хрю. Математик Филин – совой Бумбой. Удивительно, но и тут и там существует совершенно чудесный и очаровательный Тянитолкай – существо с единым телом и двумя головами. Правда, придумал его и нарисовал первым все же Лофтинг. Но особую трепетность придал Чуковский. Большие отличия получились и с образами злодеев. Эпизодический пират Бармалей Лофтинга под пером Чуковского превратился в символ зла, правда, как выясняется, не очень страшного. Вторая злая сила Чуковского – сестра Айболита Варвара – тоже воплощение зла, этакая природная склочница коммунальной квартиры. У бедняги Дулиттла тоже есть сестрица, вечно им помыкающая, – суровая пуританка Сара. Она не зла от природы, нет, но она долгое время пробыла в старых девах и теперь, выйдя замуж за приходского священника, возомнила, что ей лучше всех известно, кто и как должен себя вести в этой жизни. А уж доктор Дулиттл, который хочет жить не «как велят», а «как хочется», – основной объект нападок сестрицы. Так что злодеи Лофтинга не «природные», как у Чуковского, а просто люди с их извечными слабостями. Конечно, это глубже. Но думаете, Чуковский не смог бы написать настоящие глубокие характеры? Смог бы. Да только в какую сказку он бы их поместил? Не забывайте, он жил в Советском Союзе, на дворе шли тридцатые годы. Чтобы сохранить сказку про доктора-гуманиста, следовало поместить место ее действия в волшебную страну. С волшебных стран какой спрос: захочешь – не найдешь.
Феноменальная история об одном из создателей Остапа Бендера
Оба создателя образа незабвенного Остапа Бендера были и сами большие шутники, обожавшие розыгрыши. К тому же оба они, как истинные газетные корреспонденты, которые могут полагаться только на себя, были людьми весьма предприимчивыми.
У Евгения Петрова была особая страсть: он всю жизнь коллекционировал конверты. На почтах он скупал их пачками. Но как достать конверты, погашенные иностранными штемпелями, тем более в тридцатых годах ХХ века, когда Советская страна жила за железным занавесом? Гениальный «папа» Остапа пошел по стопам «сыночка»: придумал феноменальный ход. С разрешения Союза писателей он «переписывался» с кем-то из-за границы, а на самом деле отсылал письмо на… заведомо ложный адрес. Естественно, через пару месяцев конверт возвращался к самому Петрову с пометкой: адрес неверен. Зато на нем стояло множество различных штемпелей иностранных почт.
И вот однажды в апреле 1939 года Петров послал письмо в Новую Зеландию, столь любимую литераторами еще по культовому роману Жюля Верна «Дети капитана Гранта». Петров придумал город Хайдбердвилл, уверенный на сто процентов, что такого замысловатого названия просто не может быть. Придумал и улицу Ратбич, дом № 7. Затем сотворил самое главное имя адресата: Мэрилл Оджин Уэйзли. Немного зная английский язык, составил коротенькое послание: «Дорогой Мэрилл! Прими искренние соболезнования в связи с кончиной дяди Пита. Прости, что долго не писал. Надеюсь, что с Ингрид все в порядке. Поцелуй от меня дочку. Она, наверное, уже совсем большая. Твой Евгений».
Письмо вернулось только в августе. Но это было не его, Петрова, письмо! Вскрыв неизвестный конверт, писатель прочел: «Дорогой Евгений! Спасибо за соболезнования. Нелепая смерть дяди Пита выбила нас на полгода из колеи. Поэтому, надеюсь, ты простишь, что мы не сразу ответили. Мы с Ингрид часто вспоминаем те два дня, что ты провел с нами. Глория совсем большая и осенью пойдет во второй класс. Она до сих пор хранит мишку, которого ты привез ей из России. Твой друг Мэрилл».
Прочтя такой ответ, Петров смутился. Не может же быть подобных совпадений. Он никогда не знал никакого семейства Уэйзли, не был в Новой Зеландии и, уж конечно, не дарил никакой девочке Глории никаких мишек! Да он же всех их придумал – и город, и семейство! Может, это чья-то шутка?! Петров еще раз внимательно осмотрел конверт. Он был настоящий! Как и штемпель «Новая Зеландия, почта Хайдбердвилл». И адрес отправителя и имя, полностью выдуманные, оказались реальны! Но главное, как он мог быть с ним знаком?!
Петров перевернул конверт и наконец понял, там еще что-то есть. Оказалось, фотография. На обороте подпись: «Высылаю фото, которое я тогда сделал, но ты, торопясь, не смог забрать» и дата: «9 октября 1938 года». С фотографии на писателя смотрел он сам, обнимавшийся с каким-то мужчиной крепкого телосложения. У Петрова дыхание перехватило. Да что же это такое?! Он не знает этого человека, а 9 октября прошлого года он был… И тут писателю вообще чуть не стало плохо. Он вспомнил, что именно в этот день загремел в больницу в бессознательном состоянии. У него отказали легкие, и врачи несколько дней боролись за его жизнь. Так что же, выходит, в это время его дух (или фантом – называйте как хотите) попал в Новую Зеландию, общался там с этим самым Мэриллом?! Не потому ли в памяти писателя всплыли его координаты, когда он думал, что просто придумывает их?!
Все это было слишком невероятно, чтобы забыть о странном письме и оставить все как есть. Петров написал второе послание Мэриллу. Но 1 сентября развернулась Вторая мировая война, и ответа не пришло. Ну а потом началась Великая Отечественная война. Евгений Петров, несмотря на белый билет, добился назначения военным корреспондентом. Он часто летал на фронт и передовую. В 1942 году самолет, на котором он вылетел на линию фронта, пропал. Вероятно, он был сбит фашистами. Ну а в Москве на квартиру Петровых принесли письмо из… Новой Зеландии. Вдова писателя не говорила по-английски, и ей перевели текст. Сначала шло взволнованное приветствие Мэрилла, потом его восхищение мужеством советских людей, сражающихся с фашистскими завоевателями. А в конце старый друг Петрова вспоминал, что когда писатель гостил у них, то бесстрашно влез в холодное озеро. «Я испугался, когда ты стал купаться, – писал Мэрилл. – Вода была очень холодной, но ты сказал, что тебе суждено разбиться в самолете, а не утонуть. Прошу тебя, будь аккуратнее – летай по возможности меньше…»
Получается, Евгений Петров заранее знал, как погибнет…
Недаром его друзья вспоминали, что, садясь в самолет, он всегда становился хмурым и замкнутым. Это он-то, который в обычной жизни постоянно шутил…
Астрид Линдгрен: остановка по требованию
Астрид Линдгрен повезло в жизни. Для всего мира она – сказочница номер один. Такой титул присвоили ей читатели ХХ века. Коллеги-писатели наградили Международной золотой медалью Г.Х. Андерсена. Статистики подсчитали – если составить все тиражи ее книг, получится 175 Эйфелевых башен. Вот только на самом-то деле быть сказочницей, да и вообще писательницей, Астрид Линдгрен никак не собиралась.
Астрид ЛиндгренУ нее была не слишком легкая жизнь. Астрид Эрикссон (такова родовая фамилия писательницы) родилась не в столице, а в провинции Смоланд в 1907 году. И еще в последнем классе сельской школы влюбилась в соученика. Окончание «большого чувства» вышло банальным – Астрид оказалась беременной, а пылкий ухажер вмиг исчез из ее жизни. Это была трагедия. Больше того – это был бы позор, если б о нем узнали окружающие. Поэтому, собрав кое-какие деньги, родители быстро отправили дочь в Стокгольм. Большой город скрыл «маленький грех» девушки. А сын Ларс выявил в ней такие жизненные силы, о которых она и не подозревала. Астрид освоила стенографию и секретарское дело и устроилась работать в маленькую фирму. И надо признать, секретарша из нее получилась первоклассная. Она могла не только работать сверхурочно, но и устроить любой прием, поддержать беседу с любым клиентом. Ее уже начали переманивать другие фирмы, но шеф – обаятельный Стуре Линдгрен – решил проблему просто и элегантно: предложил секретарше стать его женой. Однако сказка о современной Золушке, вышедшей замуж за шефа, не сложилась. Став директором Всешведского торгового автомобильного объединения, господин Линдгрен начал привыкать к замашкам «нового шведа» – закладывать за воротник, лихо сорить деньгами, пропадать где-то месяцами, забывая о семье, – а ведь к тому времени родилась его дочь Карен. Вот когда Астрид поняла, отчего сказки о Золушке кончаются свадьбой. Дальше-то наступают тяжелые будни. В общем, когда Стуре в одночасье скончался в 1952 году, Астрид сразу решила, что никогда не повторит попытку замужества.
