Юрий Зеленецкий - Зеркало Шекспира
Задумав строить,
Исследовать сперва мы станем почву,
Потом начертим план; когда ж готов
Рисунок дома - вычислить должны,
Во сколько обойдется нам постройка,
Но коль превысит смета наши средства,
Что сделаем? Начертим план жилища
Размеров меньших иль затею бросим.
Тем более в таком великом деле,
Когда хотим разрушить государство
И возвести другое, мы должны
Исследовать и почву и чертеж,
Избрать фундамент прочный, расспросить
Строителей - знать средства наши, можно ль
Врага нам перевесить, а не то
Сильны мы будем только на бумаге,
Владея именами, не людьми;
И мы подобны будем человеку,
Который план строения начертит,
Но, увидав, что не хватает средств,
Оставит недостроенное зданье -
Нагой скелет -- на произвол дождей
И на расправу яростной зиме
(I,3, перевод Е.Бируковой)
Наверное, В.Шекспир не случайно выбрал пример именно со стройкой. Ведь, действительно, всю свою жизнь человек строит: свой дом, свое общество, свои отношения с людьми, с природой и многие, многие другие отношения. И всегда, прежде чем "строить", надо вдумываться в условия стоящих перед нами задач. А думать -- значит связывать "до" и "после", прошлое и будущее. Как объяснял свои действия Перикл в одноименной драме (I,2): "...bethought me what was past, what might succeed.-- ...продумал, что произошло, что воспоследует".
И здесь можно вернуться к сонету 59. Скорее всего, В.Шекспир твердо уверился в том, что никто до него на деле не решал задачу познания самого себя, именно потому, что нигде не нашел даже признаков попыток уяснения условий этой задачи, а нашел только "слова, слова, слова". Кроме того, он убедился в том, о чем, повторяя Гомера, написал в "Троиле и Крессиде" (III,3):
Никто не разу не был почитаем
Сам по себе; нас чтут лишь за дары
Слепого случая...
Как зародилось у В.Шекспира понимание условий решаемой им задачи видно уже из слов Бассанио в пьесе "Венецианский купец" (V,1):
...клянусь тебе твоими
Прекрасными глазами, где себя
Я вижу сам...
Положение, содержащееся в словах Бассанио, получает развитие во второй части "Генриха IV" (II,3) в словах Леди Перси о своем сыне:
Был зеркалом наш Гарри,
В которое смотрелась молодежь...
И, наконец, окончательно, мысль В.Шекспира выкристаллизовалась в слова Марка Брута в "Юлии Цезаре":
...ведь себя мы можем видеть
Лишь в отражении, в других предметах.
(I,2, перевод М.Зенкевича)
Нашла эта мысль свое отражение и в "Гамлете" в диалоге Гамлета с Озриком. Но наиболее определенно В.Шекспир выразил ее в "Троиле и Крессиде" (III,3) в диалоге Улисса и Ахилла:
Улисс. Чудак один мне пишет,
Что человек, владеющий дарами
Душевными иль внешними, не может
Познать своих сокровищ до тех пор,
Пока в других они не отразились....
Ахилл. Это
Естественно..................
Ведь лишь по отраженью наших взоров
Во взорах тех, кого мы созерцаем,
Мы познаем себя. Понятно все!
Результат своих размышлений В.Шекспир представил широкой общественности во второй сцене пятого акта трагедии "Гамлет". Естественно, это представление отличается не только изобретательностью, но и особенной изящностью. Самым интересным здесь является то, что трудности в восприятии мысли В.Шекспира возникли не у его соотечественников, а у его переводчиков. Поскольку главная мысль В.Шекспира, ради выражения которой, собственно, и написан-то "Гамлет", содержится в диалоге Гамлета с недотепой Озриком, соотечественники В.Шекспира и пролетают ее с лихостью марсовых "Дракона". Переводчики же по роду своей деятельности подходят к тексту более внимательно и потому не могли не споткнуться на следующих словах Гамлета: "I dare not confess that, lest I should compare with him in excellence, but to know a man well, were to know himself".
В книге10 В.И.Пешкова, предложившего свой вариант перевода трагедии "Гамлет", в комментарии к этим словам Гамлета вставшие перед русскими переводчиками трудности показаны достаточно четко:
"Я не так самонадеян сравниваться с ним в отличиях; но ведь, чтобы узнать человека поглубже, нужно познавать его I dare not confess that, lest I should compare with him in excellence; but, to know a man well, were to know himself (выделено В.И.Пешковым --Авт.) Сложное место. АК (В.И.Пешковым приняты следующие сокращения имен переводчиков "Гамлета": АК А.И.Кронеберг, КР - в.кн. Константан Романов, Л- М.Л.Лозинский, АРА.Д.Радлова, М- М.М.Морозов, БП- Б.П.Пастернак -- Авт.) Этим знанием я не могу похвастаться, чтобы не равнять себя с ним, так как знать совершенно другого-- значит знать самого себя КР Не дерзаю в этом признаться; ибо хорошо знать другого все равно, что знать самого себя Л Я не решаюсь в этом сознаться, чтобы мне не пришлось притязать на равное с ним совершенство; знать кого-нибудь вполне -- это было бы знать самого себя АР Этого бы я не посмел признать, боясь сравнения с ним в высоком искусстве. Чтобы знать человека хорошо, надо знать самого себя М Я не смею этого утверждать, чтобы не сравнивать самого себя с его совершенством. Ведь чтобы знать хорошо другого, нужно прежде знать самого себя БП Не смею судить, чтобы не быть вынужденным с ним меряться. Хотя, вообще говоря, себя вполне узнаешь только из сравнения с другими По смыслу такой перевод, восходящий к высказываниям античных мудрецов (Познай самого себя), вполне приемлем, но вообще-то не обязателен".
Для понимания сути вставшей перед переводчиками трудности, иллюстрируемой приведенным отрывком из книги В.И.Пешкова, в котором все знаки, пробелы и т.п. полностью соответствуют оригиналу, надо вспомнить одно, ставшее крылатым выражение В.Шекспира: "Краткость -- душа ума". Всю же душу своего ума В.Шекспир вложил не только в несколько слов "...to know a man well, were to know himself", но и в одно из них --"himself", поскольку именно оно является ключом к пониманию смысла всех этих слов.
Переводчики, заметно, каким-то образом чувствовали связь этих шекспировских слов со словами "Познай самого себя". Но их смущало именно слово "himself" . Например, в приводившихся выше словах Эскала из пьесы "Мера за меру" такой сложности нет. На вопрос о склонностях герцога он по-английски отвечает так: "One that, above all other strifes, contended especially to know himself". Эти слова с полным на то основанием и с чистой совестью можно так и перевести: "Самая главная -- познать самого себя". Смысл понятен: его (герцога) самая главная склонность - понять (его) самого себя". То есть Эскал как-бы отвечает так, как на этот вопрос ответил бы сам герцог.
Но в "Гамлете" Гамлет говорит не за Лаэрта, не пересказывает Лаэрта. Гамлет от своего лица говорит о Лаэрте. Он говорит о том, как можно познать его - Лаэрта. И он говорит о том, что нужно познать, чтобы можно было познать его-Лаэрта. Поэтому любой добросовестный переводчик должен понимать, что в этом контексте слово "himself" нельзя переводить просто словами "самого себя". Вместе с тем, любой здравомыслящий переводчик должен понимать, что знать кого-нибудь вполне, совершенно знать некого человека вовсе не означает вполне, совершенно знать его- Лаэрта.
Так вот. Чтобы стать англичанестее англичан и переводчестее всех переводчиков "Гамлета", надо понять одну простую вещь. Когда Гамлет говорит "a man", он имеет в виду не "какого-то человека", а только и именно "человека в общем". То есть, Гамлет употребляет здесь слово "a man" в том смысле , в каком его употреблял сам Гамлет в отношении своего покойного отца, в каком Антоний употреблял это слово в отношении Марка Брута. В том смысле, в каком его употребил Генрих VI в одноименной драме (Часть 3,III,1), говоря о себе : "I...a man at least, for less I should not be. -- Я...в крайней мере - человек, и меньшим я быть не могу". В том смысле, в каком в "Буре" (I,2) его употребил Фердинанд, отметая притворные подозрения Просперо: "No, as I am a man. -- Нет, ведь я - человек". А если знать, что в общем есть человек, то знать можно не только его, Лаэрта, но и себя самого и многих, многих других людей. Таким образом, главное назначение слова "himself" состоит в том, чтобы указать на общий смысл слова "a man".
Полезно увидеть, что и в данном случае В.Шекспир снова применяет прием, использованный им в комедии "Двенадцатая ночь", когда он значением слова "кокни" поясняет значение слов "великовозрастный пентюх". А еще перед этим в конце первого акта он смыслом слова "вывихнуто" поясняет смысл слова "время".
Но никто, в том числе англичане и мысли не допускали о таком смысле этих слов Гамлета именно потому, что они не поняли смысла слов Гамлета в конце первого акта, и никакого особого смысла и не искали ни в этой трагедии, ни в других произведениях В.Шекспира, тем более в сонетах. А между тем сонет 91 много мог бы дать для понимания слов Гамлета о Лаэрте:
Кто титулом гордится, кто умом,
Кто кошельком, кто силой кулаков,
Кто модной вышивкой -- новейшим злом,
Кто соколом, конем, кто сворой псов.
Пускай в пылу слепого увлеченья
Нам говорят, что выше всех оно.
Я порознь им не придаю значенья,
Поскольку все соединил в одно.
