Анатолий Анисимов - Компьютерная лингвистика для всех - Мифы, Алгоритмы, Язык
Древняя страна, боги, герои, мифы, белые стены шумных городов, лазурное море, тихие заливы, волшебные острова, одинокий парус, исчезающий вдали, чей-то смех, чей-то голос, рассказывающий старые предания, чья-то мелькнувшая тень на песке, бесконечное голубое небо, в котором неторопливо плывут облака… Картинки далекого счастливого сна. Но эти картинки — только покров, за которым скрывались символы скорби и ужаса греческой души. В том сне были и другие картинки. Застывшие трагическиме маски, кровь на мраморных плитах дворца, пустынная дорога, залитая красным тревожным светом заходящего солнца, слепой старик, бредущий по этой дороге, уходящей в черную вечность. Царь Эдип. С ним его страшные воспоминания, с ним его верная неверная дочь Антигона, рожденная от брака с собственной матерью. Боги заранее предсказали Эдипу его судьбу. Но это еще не было страшно. Такое случалось с богами. Это только условие теоремы. Трагедией стало логическое доказательство обыденной возможности выполнения этой теоремы. В послегомеровскии период сюжеты трагедий постепенно уходят от описаний циклических вариантов родовой мести и начинают концентрироваться вокруг роковой тайны человеческого существования. Человек с ужасом начинает осознавать, что он сам может быть собственным палачом. Рушится вера в незыблемость и постоянство логических устоев. Символы и вещественный мир сталкиваются в вечной борьбе противоречий. Начинается загадочная игра абстракций. Внешне в трагедиях все совершается по старым рецептам — всякое лицо, вызывающее противоречие в порядке мира, должно бы наказано. Но вот появляется "царь, который разгадывает загадки и которого судьба заставит угадать ужас собственной участи" (26). Этот человек совершает вполне обоснованные действия, но последствия их вступают в ужасное противоречие с законами мира. Человек — порождение мира — впервые столкнулся с его безумием. Это не внешнее дионисийское безумие бога, а внутреннее, обусловленное первичными мифологическими схемами законов бытия. Царь Фив по имени Лай похитил сына другого царя, Пелопса. Разгневанный отец проклял Лая, пожелав тому быть убитым собственным сыном. Оракул подтвердил возможность свершения проклятия Пелопса. Когда у Лая родился сын, царь проколол ему ноги и повелел рабу бросить младенца в лесу на съедение диким зверям. Но ребенок не погиб, царь Полиб усыновил его и назвал Эдипом. Мальчик вырос, считая своими родителями Полиба и его жену Меропу. Дельфийский оракул предсказал Эдипу ужасную судьбу: он убьет своего отца, женится на своей матери, от этого брака у него будут дети, про
— ------------=
(26) Борхес Х. Л. Кеведо. — С. 206.
— ------------=
клятые богами и ненавидимые людьми. Чтобы избежать страшной участи, Эдип навсегда покидает родной край, уходит по дороге, ведущей в Фивы. По пути он убивает старика, ехавшего в колеснице с небольшим количеством слуг и первым ударившего Эдипа палкой. Не ведая того, Эдип убил собственного отца. В Фивах, куда он пришел, царило горе. Кто-то убил царя Лая. Вдобавок в окрестностях города появилось чудовище Сфинкс — женщина с туловищем льва, когтистыми лапами и крыльями птицы. Она не давала покоя жителям Фив, нападала на людей и требовала отгадать загадку: "Кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?" Не угадавших ответ чудовище пожирало. Эдип спас Фивы. Он нашел ответ: «Человек». Благодарные фиванцы провозгласили Эдипа своим царем. Он получил все владения Лая, женился на вдове прежнего царя. От этого брака родились две дочери и два сына. Но вот Фивы поразила страшная болезнь. Оракул предсказал, что мор будет свирепствовать, пока не будет наказан казнью или изгнанием убийца Лая. Слепой прорицатель Тиресий называет убийцу — это сам Эдип. Разгневанный царь не верит. Он разыскивает раба, спасшего ребенка Лая, и убеждается в правоте Тиресия. Сбылись предсказания… Не выдержав позора, жена Эдипа — его же мать — покончила с собой. Обезумев от горя, Эдип выкалывает себе глаза, чтобы не видеть белого света, и странствует в поисках места для могилы. Это место он нашел в Колоне, местечке возле Афин. Эдип искупил свою вину, и, прощенный богами, уходит в царство теней. Миф об Эдипе был известен еще Гомеру и, по всей видимости, сформировался в гораздо более давние времена. В самых ранних интерпретациях царь после разоблачения богами таины брака продолжал править Фивами, не помышляя о самоубиистве. Это Софокл впервые создал загадочный двойственный образ Эдипа — преступника и собсвенной жертвы. В трагедии "Царь Эдип", написанной примерно в 20-е годы V в. до н. э., драматург описывает события, начинающиеся с невольного разоблачения Эдипа, когда он, уже царь Фив, имеет взрослых детей, а город поразила страшная болезнь. В трагедии Эдипу выносит
— ------------=
(27) По-гречески Сфинкс женского рода.
— ------------=
ся приговор: он, безусловно, виновен в нарушении установленного порядка мира. Поэтому и наказан. Но такая однозначная трактовка противоречит человеческой сути образа Эдипа. Ведь он не ведал, что творил, а когда узнал от оракула свою страшную судьбу, предпринял отчаянную попытку изменить ее. Он не мог представить себе, что эта попытка и есть его судьба. Вот почему Эдип — жертва, и Софокл пишет вторую трагедию "Эдип в Колоне", в которой страдающий Эдип находит прощенье и вечный покой.
"Так без стенаний, горести и мук
Пропал Эдип, всех более из смертных
Достойный изумленья…"
Так виновен или не виновен Эдип? И кто передвигал фигуры в игре его жизни? Ответа нет. Человек, одновременно мятежный и покорный, великий и павший, празднующий и погибающий, в вечных поисках истины, не уступающий гордым богам, — вот настоящая загадка. И это уже знают и боги, и Сфинкс, и Софокл.
Загадка Сфинкса, разгаданная мудрым Эдипом, означала: человек. Не случайно такая ходячая энигма (загадка), почти поговорка, известная каждому встречному, попала в миф об Эдипе и была использована Софоклом. Мудрость этой загадки — в ее второй части — в разгадке. Когда зрячий Эдип разгадал загадку Сфинкса: кто ходит утром на четырех, днем на двух, а вечером на трех ногах? — и сказал: — человек, его мудрость была еще слепа. Ибо с разгадки, со слова «человек» только и начинается мудрая загадка Сфинкса: что знает Человек? Что может знать Человек? Загадка Сфинкса — загадка знания. Только пройдя долгий путь страдания, опираясь на посох нового внутреннего опыта, понял слепой Эдип тайну знания, как бы прозрев в своей слепоте. И, думается, когда Эдип разгадал Сфинксу загадку, и Сфинкс, признав торжество Эдипа, кинулся в море, он загадочно улыбнулся: так, как улыбается Сфинкс. И сам миф, и Софокл вряд ли воспользовались бы этой ходячей энигмой о хождении утром на четырех, днем на двух, а вечером на трех ногах, если бы она не означала: "Человек, что знаешь ты!" На тайне человеческого знания построена трилогия об Эдипе-фиванце у Софокла: трагедия «Эдип» — трагедия слепоты и прозрения (29).
— ------------=
(28) Софокл. Трагедии. — М.: Худож. лит., 1988. — С. 166.
(29) Голосовкер Я. Э. Логика мифа. — М.: Наука,1987. — С. 54.
— ------------=
Приведем схему истории Эдипа.
царь/1> похищает> сын (царь/2);
царь/2> проклинает> царь/1;
проклинает: сын (царь/1)> убивает> царь/1;
предсказание оракула:
сын (царь/1)> убивает>> царь /1,
царь/1> изгоняет> сын (царь/1);
царь/1> спасает> сын (царь/1);
предсказание оракула: НАЧАЛО
сын (царь/1)> убивает> отец;
сын (царь/1)> замещает> отец КОНЕЦ
конец предсказания оракула;
сын (царь/1)> покидает> царь/3;
сын (царь/1)> убивает> царь/1;
загадка сфинкса: НАЧАЛО
сфинкс> загадывает загадку, убивает людей;
сын (царь/1)> уничтожает> сфинкс;
КОНЕЦ
сын (царь/1) замещает> царь/1;
сын (царь/1) наказывает сын (царь/1)
Как видим, соблюдена классическая схема античной трагедии — в каждой последующей мифологеме охотник становится жертвой. Слабый вариант наказания встречается всего один раз (Полиб спасает Эдипа). Но здесь схема построена таким образом, что в финале Эдип вынужден наказать сам себя, Эдип — жертва и Эдип — палач. Проклятия и предсказания оракула носят характер возможного действия — это еще не само действие, а только его обозначие. Для усиления эффекта такого ослабленного действия оно повторяется дважды — в проклятии Пелопса и в предсказании дельфийского оракула. Такое воздействие уже достаточно сильно, чтобы вынудить Лая принять ответные меры. Но здесь соблюден принцип симметричности. На возможную угрозу Лай отвечает не до конца совершенным убийством. Сохраняется и впоследствии реализуется возможность спасения ребенка. Кто мешал Лаю вонзить нож в сердце младенца? Только закон симметричности сил действия и обратного воздействия. В древности убийства часто сопровождались наследованием победителем всех объектов, которыми владела жертва, включая женщин, рабов, власть и другие атрибуты. При таком убийстве происходит замещение жертвы победителем, тождественное включение мира жертвы в мир победителя. В этом древние не видели ничего необычного. Подобное убийство и пророчится Эдипу. Но при этом возкикает семанти
