Надежда Ионина - 100 великих дворцов мира
Главный фасад Летнего дворца имеет еще и слегка выступающий центральный ризолит с главным порталом, открывающим просторный вестибюль. Фасады и главного здания, и боковых павильонов богато декорированы, их украшения выполнены с непринужденным чувством стиля и той игривой легкостью, которые соответствовали назначению всего здания как места для летнего отдыха царственных особ.
В стене вестибюля Кадриоргского дворца есть кенотаф, в верхней части которого помещено изображение российского герба, а внизу – якорь и снующие вокруг него дельфины. Посередине плиты сделана надпись на латинском языке, перевод которой гласит: «Петр I, Божьей милостью император российский, приказал построить себе на сем месте дом в Ревеле в июле 1718 года».
Вестибюль – одно из наиболее хорошо сохранившихся помещений дворца. В нем свой первоначальный вид имеют профилированный потолок и пол, выложенный квадратными шлифованными известняковыми плитами. Но вот лестничная клетка, к сожалению, полностью утратила свою прежнюю стильность. Бывшая парадная лестница впоследствии была заменена новой, ничего не осталось и от пышного декора на стенах.
Сейчас в вестибюле находятся три скульптуры – копия Венеры Милосской (ее изготовил в Риме в 1839 скульптор Г. Восс) и два льва – копии с находящихся в соборе Святого Петра (работа скульптора А. Кановы).
Анфилада парадных комнат занимает два этажа дворца, и среди них самым красивым является Белый зал (Парадный), расположенный в центральной части дворца. Он был построен в два света, то есть занимал два этажа, поэтому, несмотря на свою небольшую площадь, Белый зал кажется воздушным и даже просторным. Стены его симметрично членятся пилястрами и филенками, а также дверными и оконными проемами различной формы.
Если отделка фасадов дворца и была богатой, то она все-таки достаточно сдержанна для декоративного стиля барокко. А Белый зал всех посетителей поражает своей изысканной роскошью: его оформление было не только прекрасно задумано, но и поразительно искусно исполнено. Нижняя часть его стен украшена пилястрами с пышными коринфскими капителями, верхняя – более простыми декоративными лопатками.
Архитектор Н. Микетти сам в Таллинне появлялся редко, так как был занят на многочисленных стройках Санкт-Петербурга, Кронштадта, Стрельны, Петергофа. С июня 1720 года строительством дворцово-паркового ансамбля в Кадриорге руководил талантливый русский архитектор М.Г. Земцов. Он получил образование в московской школе при Оружейной палате, а в 1709 году, 23 лет от роду, поступил работать в Канцелярию строений и стал ближайшим помощником архитектора Д. Трезини. С годами М.Г. Земцов стал все чаще замещать своего стареющего начальника, а затем уже сам руководил строительством дворцов и парков. И хотя он тоже вел работы во многих местах северной столицы, но в Ревель ему приходилось наведываться почти каждую неделю.
В Кадриорге собрались лучшие мастера из многих городов, чтобы осуществить художественную отделку дворца. Мастеров, которые на высочайшем уровне воплотили в материале пластический декор в римском стиле, было несколько. Одним из них был А. Квадри – представитель известного итальянского рода лепных дел мастеров. Под его руководством выполнен тонкий по форме лепной декор на центральном своде потолка Парадного зала: акантовые листья, украшения в виде женских лиц, раковины, венки из дубовых листьев (с желудями или фруктами), опоясывающие края плафонов. Акант в лозах и на капителях, лавровые и цветочные венки, пальметты и другие декоративные мотивы местами умеренно стилизованы, местами выполнены почти с натуралистической точностью, но в обоих случаях всегда соблюдены чистота форм и их элегантность.
При создании круглой пластики А. Квадри обратился за помощью к С. Цельтрехту – скульптору из Стокгольма, и тот изготовил из глины модели сидящих в балансирующих позах гениев Славы (трубящих крылатых фигур), а затем сам выполнил их в материале.
В лепных работах по украшению Парадного зала дворца принимал участие и талантливый эстонский мастер М. Зейдтингер, искусно выполнивший четыре фигуральных тондо. Два из них находятся в зале под оконными проемами около балконной двери, два других – над дверями, которые вели в Цветочный сад. Сюжетами для двух последних тондо являются «Юстиция» и «Похищение Ганимеда».
Потолок Парадного зала украшают пять огромных живописных плафонов овальной формы. Центральная композиция выполнена в строгом соответствии с требованиями Н. Микетти, считавшего, что темы для плафона необходимо взять из произведений Овидия. Сюжетом самого живописного плафона стала история из «Метаморфоз» Овидия о неосторожном охотнике Актеоне.
Однажды охотился Актеон со своими товарищами в лесах Киферона. Настал жаркий день. Утомленные охотники расположились на отдых в тени густого леса, а юный Актеон пошел искать прохлады в долинах. Вышел он на зеленую, цветущую долину Гаргафию, посвященную богине Артемиде (Диане). Пышно разрослись в долине платаны, мирты и пихты; как темные стрелы, высились на ней стройные кипарисы, а зеленая трава пестрела цветами. Прозрачный ручей журчал в долине, всюду царили тишина, покой и прохлада.
В крутом склоне горы увидел Актеон прелестный грот, обвитый зеленью. Он пошел к гроту, не зная, что там часто отдыхала Артемида.
Артемида только что вошла в грот. Она отдала лук и стрелы одной из нимф и готовилась к купанию. Нимфы сняли с богини сандалии, волосы завязали узлом и уже хотели идти к ручью, зачерпнуть холодной воды, как у входа в грот показался Актеон. Громко вскрикнули нимфы, окружили они Артемиду, чтобы скрыть ее от взора смертного. Подобно тому как пурпурным огнем зажигает облака восходящее солнце, так зарделось краской гнева лицо богини, гневом сверкнули ее очи, и еще прекраснее стала она. В гневе Артемида превратила несчастного Актеона в стройного оленя.
Ветвистые рога выросли на голове Актеона, руки и ноги обратились в ноги оленя; вытянулась его шея, заострились уши, пятнистая шерсть покрыла все тело. Лишь разум человека сохранился у него. Что делать ему? Куда бежать?
Собаки Актеона почуяли след оленя; они не узнали своего хозяина и с яростным лаем бросились за ним. Все ближе и ближе собаки, вот они уже настигли его, и их острые зубы впились в тело несчастного Актеона-оленя. Упал он на колени: скорбь, ужас и мольба видны в его глазах. Хочет крикнуть он, но только стон вырывается из груди оленя, и слышится в этом стоне голос человека.
Подоспевшие товарищи Актеона жалели, что нет его с ними при таком счастливом лове. Дивного оленя затравили собаки, и не знали товарищи Актеона, кто этот олень. Так погиб Актеон, нарушивший покой богини, единственный из смертных, кто видел небесную красоту дочери громовержца Зевса и Латоны.
Не установлено, кто точно создал эту композицию, но она перекликается с созданным в 1636 году на этот же сюжет полотном великого Рембрандта. По сравнению с его картиной пропорции фигур на плафоне Белого зала несколько увеличены, внесены и некоторые другие изменения. Автор кадриоргской композиции использовал в своей работе гравюру с картины Рембрандта, поэтому повторена и «ошибка» великого художника: Диана дважды изображена в одной композиции. Если судить по атрибутам, то Диана на плафоне – это и нимфа, брызгающая воду на Актеона, и женщина на правом берегу озера, сидящая в повелительной позе рядом с луком и стрелами.
Миф о Диане и Актеоне в росписи плафона был использован мастером намеренно – с намеком на Северную войну: гибель Актеона символизировала поражение и смерть шведского короля Карла XII. Подобно тому, как собаки Актеона, не узнав своего хозяина, растерзали его, так и союзники Карла XII предали его во время Северной войны.
В середине боковых стен Парадного зала, подчеркивая поперечную ось симметрии, расположены два выступающих камина с богатым мраморным обрамлением, созданные в 1725–1727 годы под руководством скульптора С. Цельтрехта. Верхняя часть обоих каминов украшена вазами с цветами и бюстами самой тонкой работы. Над каминами, в верхней части стены, в лепных завитках акантовых листьев расположены увенчанные коронами картуши с инициалами Петра I и Екатерины.
После смерти Петра I царский двор не проявлял сколько-нибудь заметного интереса к дворцу и прекрасному парку, разбитому в строгом французском духе. Екатерина не заботилась о завершении строительства и Таллинн больше не посещала. По ее приказу рабочие, набранные из солдат, были отправлены назад в свои полки, а «дорогостоящие иноземцы» уволены. Поэтому осталась незавершенной система фонтанов, не закончили и украшение парка скульптурами и малыми архитектурными формами.
В XIX веке даже бытовало мнение, что Кадриорг излишне велик для небольшого Таллинна. Поэтому окраинные участки парка стали продавать под застройки, и одна треть первоначальной территории парка была утрачена. И все же кадриоргский дворец, полностью законченный только к 1736 году, впоследствии стал самым значительным памятником барочной архитектуры Эстонии.
