Илья Смирнов - Время колокольчиков
Ты можешь ходить, как запущенный сад, А можешь все наголо сбрить. И то, и другое я видел не раз -- Кого ты хотел удивить?
Настроение песен МАШИНЫ ВРЕМЕНИ, ВОСКРЕСЕНИЯ, ленинградских МИФОВ, как правило, чрезвычайно мрачное. Не имея никакого желания становиться на одну доску с теми т.н. критиками, которые считают пессимизм отрицательным качеством произведения, лишающим его права на внимание читателя, зрителя или слушателя, мы в интересах истины должны признать, что рокеры в этом отношении оказались весьма непохожи на бардов: в песнях Окуджавы, Высоцкого и приобретавшего в начале 70-х годов все большую популярность Аркадия Северного в десять раз больше жизнеутверждающей энергии. И трудно представить себе кого-либо из них автором таких строк:
Мы одиноки и носим в глазах
Лед и усталость.
Все идеалы втоптаны в прах,
Их не осталось.
Наши посевы устали давать
Чахлые всходы,
Наши одежды и наши слова
Вышли из моды.
(МИФЫ)
26
27
МИФЫ. Ленинград - 19S2. Фото А. Азанова.
Для нас как исследователей, интересно не то, что по-добные настроения появились у авторов песен (пессимизм,
как и его противоположность, вполне естественен для лю-бого человека), а то, что проникнутые таким духом произ
ведения встречали массовое, порою многомиллионное признание, то есть совпадали с установками аудитории. Даже в начале 80-х самой популярной рок-композицией (по данным опросов, которые еще осмеливались проводить ре-дакции некоторых областных комсомольских газет) был напи-санный в 1976 году реквием по уходящим хиппиАлексея Романова, лидера групп КУЗНЕЦКИЙ МОСТ и ВОСКРЕСЕНИЕ
Кто виноват, что ты один, И жизнь одна, и так длинна, И так скучна, и ты все ждешь, Что ты когда-нибудь умрешь. И меркнет свет, и молкнут звуки, И новой муки ищут руки, А если боль твоя стихает, Значит, будет новая беда...
Уровень рок-поэзии 70-х в среднем весьма невысок. Самые знаменитые хиты МАШИНЫ грешат претенциозным многословием и декларативностью, весьма мало совместимыми с истинной поэзией, хотя тому же автору принадлежат и очень удачные строки, несомненные свидетельства поэтической одаренности (посвящения Галичу и Высоцкому).
Характерно, что в воспоминаниях рокеров о 70-х годах мало цитат - в отличие от рок-самиздата 80-х, буквально нашпигованного фрагментами текстов. Описание того, как Владимир Рекшан "выпиливал аккуратные соло на ярко красной "Илоне-Стар-5", казавшейся в его могучих руках игрушкой, а потом внезапно гигантским прыжком перелетал через сцену", куда больше говорит нам о питерской супер-группе САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, чем тексты типа:
Любить тебя, в глаза целуя,
Позволь,
Как солнцу позволяешь
Волос твоих касаться
("Евангелие от САНКТ-ПЕТЕРБУРГА" - мемуары А. Гу ницкого -- "Джорджа", одного из основателей АКВАРИУМА и администратора рок-клуба - в журнале "Рокси ).
Впрочем, если главной задачей наших рокеров является приобщение соотечественников к новейшей музыкальной
29
28
культуре метрополий, то музыка, как язык интернациональный, имеет основополагающее значение.
Ярче всего свое презрение к тексту выразила в середине 70-х столичная группа ПРИКОСНОВЕНИЕ, которая в течение 30 минут периодически выкрикивала в микрофон мудрый афоризм:
"Everybody wants to fuck From the morning to the dark",
сопровождая его все новыми хардовыми изысками. И тем не менее подростки, которые орали немелодичными голосами в скверах,
"Все очень просто,
Сказки -- обман,
Солнечный остров
Скрылся в туман "
своими нарушающими общественный покой криками возвестили новое явление в нашей культурной жизни -- отечественный рок всерьез вознамерился стать новой народной песней.
ЛЕММА
Рок-текст -- не стихи для чтения по бумажке.
Если сравнить рок-композицию с драконом, то три его головы -- это собственно рок-музыка, рок-поэзия и рок-театр, а по авторитетному свидетельству Е. Шварца и других сказочников, отрубленная голова дракона нежизнеспособна.
(Дарю этот образ журналу "Молодая гвардия" для следующего опуса о "сатанинской музыке" -- "Ага, они сами себя признали нечистой силой!")
ВТОРАЯ ГОЛОВА РОК-ДРАКОНА
(эстетическое отступление)
Художник К. Валов.
30
Рок-текст неотделим от музыки. Слабые в поэтическом мошении слова хард-роковых групп (и наших, и, да простят мне, западных) обретали поистине магическую власть над многотысячными аудиториями, потому что были под
31
"И перед ними тимпан, и свирель, и гусли, и они пророчествуют ". Фото И. Мальцева.
няты на мощную, сокрушительную волну очень сильной, высокопрофессиональной музыки, созданной и исполненной людьми, вкладывающими в нее все свои физические и духовные силы. В самом деле, что представляет собой текст знаменитой песни "Deep Purple" "Дитя во времени"? Несколько бессвязных сюрреалистических образов. Предложите те же слова эстрадному ансамблю "Электроклуб" или Глызину с Серовым -- и они погаснут, как накрытый мокрой тряпкой факел.
Высоколобые литературоведы, пытавшиеся анализировать рок-тексты с точки зрения канонов классической поэзии, на самом деле ставили в глупое положение только самих себя. Ибо каждый жанр нужно судить по его собственным законам.
Рок-текст может быть по структуре вполне традицио-нен, а может (у того же автора) катастрофически распадаться на фрагменты, связанные не логикой, а эмоциональным состоянием.
Это поэзия не целого произведения (стиха), а отдельных фраз и ключевых слов, которые дают в сочетании с музыкой цепочку образов, воспринимаемых слушателем и дополняемых его собственной фантазией.
Приведу в качестве иллюстрации один из известных русских рок-текстов -текст песни Б. Гребенщикова (АКВАРИУМ) "Прекрасный дилетант", признанной по данным квалифицированного опроса лучшей рок-композицией 1981 г.:
Она боится огня, ты боишься стен, Тени в углах, вино на столе. Послушай, ты помнишь, зачем ты здесь ? Кого ты здесь ждал, кого ты здесь ждал ?!
Мы знаем новый танец, но у нас нет ног. Мы шли на новый фильм -- кто-то выключил ток. Ты встретил здесь тех, кто несчастней тебя -- Того ли ты ждал, того ли ты ждал ?
И я не знал, что это моя вина, Я просто хотел быть любим,
я просто хотел быть любим.
Она плачет по утрам, .ты не можешь помочь, За каждым новым днем -новая ночь, Прекрасный дилетант на пути в гастроном -- Того ли ты ждал, того ли ты ждал?
(Последние слова повторяются истерическим рефреном на фоне режущих звуков виолончели и волчьего воя, в котором напрягая слух, можно различить что-то вроде "О sad days".)
Прямой логической связи между образами нет: в самом деле какое отношение имеет несостоявшийся "фильм" к таинственным "тем", которые несчастнее героя? Мы не можем даже с уверенностью определить, о чем эта песня. О несчастной любви? О человеке, у которого нет ничего, даже надежды? В мозгу каждого слушателя вспыхивают свои, порожденные личным1 опытом, картинки-интерпретации. Но состояние отчаяния, ажитируемого резкой, хлещущей музыкой, зарождаясь при первых же словах, непрерывно нарастает и достигает в финале кульминации.
Ближайшей исторической аналогией представляется "садж" - особый вид старинной арабской поэзии, наложившей яркий отпечаток на стилистику Корана, -- "рифмованные фразы с размеренными ритмами, с резкими, стремительными ассонансами; поток сплетающихся в запутанный узор заклинаний". Садж был языком колдунов-ко-хинов, сопровождавших свои заклятия ударами в барабан*.
Эстетика рока и психология его восприятия уходят корнями в такую седую древность, когда не только жанры искусства не были рассортированы по творческим союзам, но и само искусство не успело отделиться от религии и по
* Массэ А. Ислам. М., 1963. С. 20.
32
33
литики. Рокер на сцене не просто артист -- он медиум, аккумулирующий чувства аудитории и выплескивающий эту эмоциональную волну обратно в зал. "Когда войдешь в город, встретишь сонм пророков, сходящих с высоты, и пред ними псалтирь и тимпан, и свирель, и гусли, и они пророчествуют; и найдет на тебя дух Божий, и ты будешь пророчествовать с ними, и сделаешься иным человеком".
"Пророками становились выходцы из разных социальных слоев, но, пожалуй, большей частью из низов народа, -- пишет исследователь Библии М.И. Рижский. -- Это, а также их странное поведение во время "камлания", когда они, возбужденные дикой музыкой своих музыкальных инструментов, приходили в экстаз, сбрасывали с себя одежду, кричали, скакали, наносили себе удары и раны, вызывало к ним несколько презрительное отношение..."*
Вот уж действительно, ничто не ново под Луною!
ПТИЦЕФЕРМА А. ГРАДСКОГО
Человек-консерватория: "серьезный" композитор, пианист, гитарист, оперный вокалист (исполнял в Большом театре сложнейшую партию Звездочета в "Золотом петушке") -- он являет собою живое доказательство того, насколько плохо творческая личность вписывается в социологическую схему. С самого начала он не был музыкантом определенной группы: в 60-е выступал и с польскими ТАРАКАНАМИ, и с англоязычными СЛАВЯНАМИ, с инструментальными СКИФАМИ, с исконно-мексиканскими ЛОС-ПАНЧОС, наконец -- с исконно-русской группой СКОМОРОХИ. Это тот случай, когда имя команде дано со смыслом, а не просто ради красного словца. (Хотя, кто знает, может быть и слово ТАРАКАНЫ многое значило для тех, кто жил в общежитии МГУ). Градский в СКОМОРОХАХ умудрился еще на рубеже 60-70-х годов каким-то образом предвосхитить основные творческие достижения 80-х: русскую национальную модель рок-музыки, "фольклоризацию", синтез роковой и бардовской тради
