Елена Грицак - Кёльн и замки Рейна
Напротив, на высоком правом берегу реки, по сей день стоит Йоганнисберг – аббатство, к XIX веку ставшее одним из многочисленных замков князя Меттерниха. Уже при последнем владельце в нем не имелось сколько-нибудь ценных произведений искусства, а те, которые остались, вызывали интерес гораздо меньший, чем виды со смотровых площадок. Почти все видимое с башен Йоганнисберга пространство покрывают виноградники: производимое здесь вино носит имя крепости. Впрочем, замечательным на вкус хмельным напитком, известным под общим названием «рейнвейн», можно насладиться повсюду в Германии. В каждом ресторане и даже дешевой закусочной имеется траминер с фруктовой нотой, кернер, серое бургундское, кабинетные вина, айсвайн и, конечно, рислинг, который как сорт винограда вывели именно здесь. Клиенту, не сумевшему сделать выбор вина, обязательно предложат дегустацию. Немцы очень щепетильны в отношении качества и неизвестные продукты гостям никогда не продают. Вкус рейнского вина вряд ли способен кого-либо разочаровать, неслучайно жители всех германских земель приезжают на Средний Рейн, чтобы отведать божественного напитка там, где он появился на свет.
Расположенный ниже по течению город в античных летописях упоминался как укрепленный пункт Бингиум. После ухода римлян в нем обосновались члены христианской общины, занимавшие крепость на холме до тех пор, пока вокруг нее не сформировалась деревня. Общинники пользовались свободой до 983 года, когда по приказу императора Оттона II бывшая римская цитадель перешла к майнцскому архиепископу Виллигесу. К тому времени переименованный на немецкий лад Бинген стал полноценным городом. Не отличаясь красотой, он имел возможность приобрести богатство, поскольку располагался у воды, что давало право взимать таможенную пошлину с проходящих мимо города судов.
Городок Бинген
Крепость, получив название Клопп, постепенно утрачивала римский вид, расширялась и украшалась уже по местным традициям. Истинно германский облик ей придавала башня, а владельца представлял помещенный над входными воротами герб капитула – духовной коллегии Майнцского собора. С античных времен в замке сохранились лишь фундамент башни, глубокий колодец во дворе и набор хирургических инструментов, видимо, забытый римским врачом. Во времена правления архиепископов Клопп был резиденцией монархов и церковной знати, при необходимости превращаясь в тюрьму. Рассказывают, что именно в нем томился плененный собственным сыном император Генрих IV. Самый известный представитель Салической династии, он был коронован в 1054 году, еще ребенком и вопреки обстоятельствам стал править, едва достигнув совершеннолетия. К тому времени юный правитель находился под влиянием двух архиепископов, бременского Адальберта и Кёльнского Анно, которые, сговорившись, похитили его из дворца матери, королевы-регентши Агнессы. Возможно, именно по их настоянию Генрих женился на дочери савойского графа Берте: историки объяснили этот не слишком удачный и подозрительно поспешный брак тем, что святые отцы хотели пресечь толки о развратной жизни своего подопечного. Супружество было несчастливым для обеих сторон, и король попросил у папы развода, но тот отказал.
Господский дом-дворец в замке Клопп
Башня в замке Клопп
В стремлении укротить местную аристократию Генрих искал поддержки в городах и поначалу пользовался уважением народа. Согласно ранним его указам, бюргеры, помимо дополнительных вольностей, получали возможность перейти в ранг знати, ведь молодой король привлекал к управлению империей людей из народа – министериалов – доверяя им в управление свое имущество. Многие из них за верную службу награждались титулами, а порой и находившимися в управлении замками, что, конечно, не нравилось обделенной монаршим вниманием родовой знати. Против короля выступили войска, которым противостояло население рейнских городов вместе с крестьянами, видимо, довольными политикой Генриха.
Столь же сложные отношения складывались с папой римским Григорием VII. Благоволение Рима во многом зависело от обстановки в Германии. Понтифик, в то время проводивший церковную реформу, был заинтересован в сильном правителе, способном помочь осуществлению столь масштабных замыслов. Полученная без большого труда корона владыки Священной римской империи, не обеспечила, однако, мира на германской земле. Несмотря на высокое звание, Генрих IV не сумел упрочить личное господство в Германии, зато сделал всемогущей династию, закрепив право на престол коронацией своего сына Конрада. Всего через несколько лет обнаружатся роковые последствия этого шага: обретя надежду на власть, принц перешел на сторону врагов отца и тому пришлось лишить его права наследства, провозгласив будущим королем другого сына, Генриха.
Началом борьбы за инвеституру послужило вторжение германских войск в северные земли Италии. Почувствовав силу, император объявил о низложении папы и вскоре узнал о собственном отрешении от власти. Обе стороны понимали, что продолжение «обмена любезностями» грозит войной. После долгих раздумий Генрих решился на унизительное покаяние, зимой 1077 года совершив знаменитое хождение в Каноссу, где получил отпущение грехов, не вернув, однако, расположения понтифика.
После смерти Берты император женился на Евпраксии, дочери князя Всеволода Ярославича, сестре Владимира Мономаха. Европейские хронисты называли ее католическим именем Адельгейда, уточняя, что русская княжна прибыла в Германию как невеста саксонского графа Генриха. Трудно сказать, что явилось препятствием к венчанию, 12-летний возраст нареченной или жалость германского епископа, которому очень не хотелось отдавать ребенка грубому рыцарю, но Евпраксия была отправлена в монастырь, где, похоронив жениха, встретилась с императором и, видимо, полюбила его.
Тем не менее в супружестве княжна была счастлива не больше, чем покойная Берта. Нравы германских рыцарей не отличались изяществом, богатство не спасало от одиночества, жизнь в холодном тесном замке, за решетками и железными засовами, была слишком тяжела для нежной русской девушки. По слухам, ей приходилось носить при себе кинжал, чтобы защищаться не только от грубой свиты, но и от мужа, который принуждал ее участвовать в оргиях и черных мессах. После нескольких лет страданий Евпраксия сбежала, и, не зная иного выхода из трудной ситуации, потребовала у понтифика суда над супругом, добившись всего, кроме внимания к собственной судьбе.
Новый папа вновь отлучил Генриха IV от церкви, а вскоре после того младший, коронованный принц изменил отцу, согласившись возглавить оппозицию. Борьба завершилась пленением императора, которого заключили в башне замка Клопп и потребовали отречения от престола. Утратив все, он попытался спасти хотя бы жизнь, поэтому согласился на выдачу инсигний (знак высшей власти у римских императоров), что не состоялось из-за скорой его смерти. Отлучение подразумевало в том числе и запрет на погребение, однако священник городка Люттих, куда Генриха IV перевезли незадолго до кончины, организовал скромные похороны. Вскоре после того, возможно, по приказу сына, тело было выкопано и переправлено в Шпейер, где оставалось непогребенным больше 5 лет. После снятия отлучения местные священники согласились похоронить бренные останки императора в своем городе, в церкви Святых Марии и Стефана, видимо, в благодарность за деньги, предоставленные мятежным владыкой на завершение ее строительства.
Церковь святой Марии и святого Стефана в Шпейере – место погребения последних салических королей
За 15 лет до смерти мужа в одном из русских монастырей умерла Евпраксия-Адельгейда, оставив Германии своих детей Леопольда и Генриха – пятого и последнего салического короля. Увенчанный императорской короной, он отказался от инвеституры посохом и перстнем, хотя пожелал сохранить за собой право влиять на выборы епископов на подвластной территории. Последние годы жизни Генрих V провел в Германии, где в 1125 году скончался, не оставив наследника. С его смертью династия императоров Салического дома пресеклась. С 1301 года Рейнская область являлась театром таможенной войны. Оказавшись в осаде, жители Бингена сопротивлялись долго, мужественно защищая не столько себя и свои дома, сколько доход от таможни, на который покушались враги. Они сдались только после пожара, который сделал бессмысленной дальнейшую оборону замка, из-за того получившего почетное название «неприступный дом».
Утратив свободу, горожане лишились многого из того, что удалось достичь за века: многострадальный Клопп превратился в убежище летучих мышей, многие из его защитников погибли на виселице, сбор пошлин прекратился на несколько лет.
