Илья Смирнов - Время колокольчиков
Ни разговор о нашей рок-культуре, ни разговор о мыслях нашей молодежи не будут иметь смысла, если в них не прозвучит слово АКВАРИУМ. Бориса Гребенщикова в Лужниках не было — в этот день он репетировал в Ленинграде с заезжими знаменитостями ЮРИТМИКС. В неполноте картины есть, однако, своя правота. Борис Гребенщиков прошел насыщенный открытиями путь от драматической раздвоенности и злой иронии к душевному порядку, к оправданию добра. Каждый шаг на этом пути оплачен: самые лучезарные тексты Гребенщикова отнюдь не наивны. Ему слишком долго снился поезд, и он не раз забывал, где находится небо.
Но — странное дело — именно тогда, когда мир АКВАРИУМА стал яснее и гармоничнее, по адресу Гребенщикова прозвучало: «Боб, ты предатель!» Наверное, не только потому, что песни торжественного покоя безвольно втягиваются в коммерческие игры. Важнее другое: в глубинах коллективного сознания рок-аудитории коренится убежденность в том, что рок-музыкант не имеет права быть счастливым и спокойным. Гребенщиков не изменял — он изменялся. Было бы странно и несправедливо винить его за это, но приходится счесть естественным, что в поминальный венок А. Башлачева не вплелись ни лучи «звезды Аделаиды», ни цветы «Иван-чая».
В Лужниках не было самой яркой и самой колючей «звезды» московского рока — Петра Мамонова и группы ЗВУКИ МУ — группы жестко саркастичной и безжалостной. Ерническая самопародия, гальваническая судорога пресмыкающегося — в такие вот игры вовлекает аудиторию липко дергающийся и изломанный в суставах герой Мамонова. Разумеется, этот ядовитый гротеск, не позволяющий надеяться даже на трагедию, — маска: но где-где, а в роке маски умеют быстро и наглухо прирастать к плоти.
Не было ленинградского НОЛЯ с юным меланхолическим баянистом Ф. Чистяковым — восходящей «звездой» национального рока (да-да, русский рок играют и на баяне, еще как играют). Тут, впрочем, обошлось без драматических подоплек: просто не было. По техническим причинам. Наконец, не было В. Бутусова и НАУТИЛУСА ПОМПИЛИУСА из Свердловска — лидера всех последних хит-парадов. Думается, что, помимо музыкальной и поэтической изысканности, лидерство НАУТИЛУСА обеспечено особостью его героя. В «портрет поколения» В. Бутусов вносит черты страдальчества — мужественного, но бездейственного и безысходного.
Герой Бутусова — яростный наблюдатель дурного мира, проживающий внутри себя все его драмы, но хранящий отрешенность. Иногда он терял равновесие, иногда подавал совет: («Прогулка в парке без дога может стать тебе слишком дорого»), иногда укорял:(«Где ты была, когда строился плот для тебя и для всех…») но — не вмешивался. Лишь тогда, когда стало совсем невмоготу, он взорвался песней-желанием, песней-заклятием:
«Твое имя давно стало другим. Глаза навсегда потеряли свой цвет. Пьяный врач мне сказал: тебя больше нет. Пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел. Но я хочу быть с тобой… И я буду с тобой».
На гребне феерического успеха Бутусов имел мужество остановиться. Осознать, что НАУТИЛУС вступает в полосу самоэксплуатации, закрепления побед и кружения по пройденным путям. «В игре наверняка что-то не так» — как сказал бы раньше Б. Гребенщиков: выбор между поиском нового лица и коммерческим триумфом (честно заработанным, но все же губительным) дался недешево. Он, однако, сделан и на сегодня увел НАУТИЛУС ПОМПИЛИУС в зону молчания.
Все они хотели быть. Не получилось. И теперь вряд ли когда- нибудь получится: слишком расходятся орбиты «звезд» русского рока.
Концерт в Лужниках подвел черту под целым периодом в истории рок-культуры. Органические ее свойства: драматизм мировосприятия, сознательная и часто подчеркиваемая дисгармоничность (дающая знать о себе и тогда — может быть, сильнее всего, — когда декларируется воля к душевному порядку), принципиальное отсутствие чувства меры, мятежность и нонконформизм, возведенный в жизненную заповедь, — все эти черты в большей или меньшей степени становятся чертами общественного сознания в целом. У «песен протеста» становится столь много отзывчивых слушателей, что само слово «протест» лишается смысла.
Можно ли предвещать «смерть рока»? Вряд ли. Но можно сказать с большой долей уверенности: рок выполнил свою «жизненную программу».
То, что убедительно звучит по отношению к путям культуры, не всегда можно применить к живому человеку. Искать какую-то логику в том, что Александр Башлачев перестал жить именно на изломе судеб рока, грешно и безлюбо. И все же, преодолевая стеснение перед высокопарностью, можно сказать: он принес себя в жертву своему времени. Тому, о котором он пел, в котором жил, которое окрестил «Временем колокольчиков».
«…С каждым днем времена меняются. Купола растеряли золото. Звонари по миру слоняются. Колокола сбиты и расколоты. Что же теперь, ходим вкруг да около на своем поле как подпольщики? Если нам не отлили колокол, значит, здесь время колокольчиков…»
Время колокольчиков кончилось. Может быть, о нем не стоит жалеть. Но помнить о тех, по ком звонили колокольчики, надо.
(Дек. 1988)
Цитаты:
«„Штуковиной“ оказался один из номеров самиздатовского журнала „Урлайт“. Перелистал. Любопытная подборка зарубежных новостей из мира рок-музыки. Рядом — злобные статейки, где обливается грязью все, что принято считать в социалистическом обществе духовными ценностями».
Комсомольская правда, 4.03.1987«Несколько лет назад Смирнов и К° занялись изданием нелегального рок-журнала „Ухо“. Анализ творчества самодеятельных рок-певцов и ансамблей на „страницах“ этого органа то и дело соседствовал с откровенной антисоветчиной».
Комсомольская правда, 4.09.1987«Выступление ленинградского ДДТ небольшой, но явно сплоченной группы, мы увидели, услышали и расценили как откровенно провокационный образчик той самой „массовой культуры“. Песни, призывающие к террору. Опять беснующиеся почитатели и выступление лидера движения И. Смирнова, который громогласно объявил через микрофон курс на объединение и, дескать, их тогда никто не победит. Простите, против кого объединение? Мы поняли это, как против существующего строя и народа».
Молодая гвардия, 1987, N 10.«Для членов рок-лаборатории, ее актива вопрос ясен. Всех, кто „мутит воду“, они знают поименно и в лицо. Давно мозолит им глаза „рыжий Сергей“, „человек с квадратной головой“ — Илья, которые, прикрываясь справками об умственной неполноценности, ставят палки в колеса рок-движения».
Комсомольская правда, 26.04.1987«Кто же он — Илья Смирнов? И Смирнов ли?»
Молодая гвардия, 1990, N 8.Примечания
1
Житинский А. Записки рок-дилетанта. Л., 1990.
2
Мамардашвили М. Называть вещи своими именами. Знание-сила. 1990. № 12. С. 22.
3
Мархасев Л.С. В легком жанре. Л., 1984. С. 205.
4
Мурин Ш. Когда рок был еще молодым. Советская молодежь, Рига, 24.10, 12.12, 1987.
5
«Пещера» — заведение в Ливерпуле, где дебютировали БИТЛЗ.
6
Богословский Н. Из жизни «пчел» и навозных «жуков». Литературная газета, 3.03.1964.
7
Мушта Г., Бондарюк А. О чем поет Высоцкий. Советская Россия, 9.06.1968.
8
См. об этом: Пирогов Г. Прыжок через пропасть на вороном белом жеребце. Знание — сила. 1991, № 1.
9
Вождь московской «системы», по его кличке она и называлась «солнечной».
10
Массэ А. Ислам. М., 1963. С. 20.
11
Рижский М.И. Библейские пророки и библейские пророчества. М., 1987. С. 46.
12
Моноличность. Интервью М. Тимашевой с А. Градским. Театральная жизнь. 1990. № 9.
13
Гребенщиков Б. Правдивая автобиография АКВАРИУМА. Зеркало, № 2. Москва, МИФИ, апрель 1981.
14
Дядюшка К°. Песни городских вольеров. Ухо. 1982. № 1.
15
Уайт Д. В музыкальной гостиной. Зеркало, № 2. Москва, МИФИ, апрель 1981.
16
Непосвященным не лишне напомнить, как появилась «Ягода». Знаменитый хит битлов «Strawberry fields forever» наши официальные знатоки перевели как «В поле ягода навсегда».
17
На всякий случай, редакция «Зеркала» («Уха»): Е. Матусов, В. Литовка, А. Троицкий (до 83-го года), А. Филин, И. Кричевский «Уайт», Ю. Непахарев (художник) и ваш покорный слуга. Плюс позднее — Мих. Сигалов и Вл. Иванов.
