Николай Федь - Литература мятежного века
Переходные эпохи, когда рушатся прежние устои жизни, чреваты самыми неожиданными поворотами и непредсказуемыми тенденциями - в этот период на всем лежит печать некоей размытости, призрачности, незрелости. Именно перечисленные выше признаки составляют величайший недуг переходных эпох в сфере духовной культуры. Только гений - в искусстве и науке - не ждет благоприятных исторических условий, он творит согласно внутренним законам, присущим ему.
II
Национальная литература, если она таковой является, представляет собой единое целое, как воплощение мысли и слова, а ровно и высоких душевных и нравственных ценностей. Но сие, однако, не значит, что она застрахована от кризисных состояний, когда на ее палитре начинает выцветать многообразие жанров, направлений, стилей, а эстетический идеал становится мелким и сутным. В такую пору на страницы книг и журналов выливаются потоки словоблудия, преподносимого под соусом новаторства и оказывающегося на поверку обыкновенной саморекламой, граничащей с безвкусицей и пошлостью... Меж тем строго порицать подобные явления вряд ли справедливо - литература древнейшее изобретение рода человеческого и несет в себе все его добродетели и пороки. Стало быть, надо искать конкретные причины, обусловившие ее состояние на данном этапе развития.
Когда ослабевает энергия созидания и обществом овладевает неуверенность и равнодушие, искусство теряет свою высоту. Как замечено, литература портится настолько, насколько люди делаются испорченнее, т.е. невосприимчивее к поиску новых животворных идей. Знаменитый французский писатель так объяснил причины упадка итальянского искусства. "Итальянское искусство упало с высоты вовсе не потому, что, как обычно полагают, его покинуло высокое дыхание средневековья, что недостает гениальных творцов... гений всегда живет среди народа, как искра в кремне - необходимо лишь стечение обстоятельство, чтобы эта искра вспыхнула из мертвого камня, писал Стендаль, - Искусство пало потому, что нет в нем той широкой мировой концепции, которая толкала на путь творческой работы прежних художников. Детали формы и мелочи сюжета, как бы художественны они ни были, еще не составляют искусства, подобно тому, как идеи, хотя и гениальные, еще не дают писателю права на титул гения и таланта. Чтобы ими стать, надо свести круг воззрений, который захватил бы и координировал весь мир современных идей и подчинил бы их одной живой господствующей мысли. Только тогда овладевает мыслителем фанатизм идей, то есть яркая и определенная вера в свое дело, без которой ни в искусстве, ни в науке нет истинной жизни". В сущности говоря, подобное состояние искусство переживает в период всеобщего духовного упадка, равно как и кризиса социально-экономической системы. В среде деятелей культуры становится обычным явлением внутренний разлад, безверие, сопровождаемые пессимизмом и тягой к пестрому миру личных переживаний.
Мы придерживаемся того мнения, что социальная обусловленность искусства не предполагает синхронность общественного прогресса и художественного развития. В этом плане представляет интерес суждение известного французского композитора Жоржа Бизе, высказанное в одном из писем (октябрь 1866 г.) "Ваш неизбежный, неумолимый прогресс убивает искусство!.. Общества, наиболее зараженные суевериями, были великими двигателями искусства. Докажите мне, что у нас будет искусство разума, истины и точности, и я перейду в ваш лагерь, со всем вооружением и обозом... Как музыкант, я вам заявляю, что если вы уничтожите адюльтер, фанатизм, преступление, обман и сверхъестественное, невозможно будет написать ни одной ноты. Черт возьми, у искусства своя философия!"11 В этом на первый взгляд парадоксальном утверждении внимание привлекает два момента. Во-первых, композитор защищал искусство от сведения его функции к рабскому копированию реальности, а, во-вторых, он справедливо полагал, что без фантазии, опоры на непознанное, подсознательное и далеко не всегда постижимое разумом, наконец без взаимопроникновения реального и фантастического - большое искусство существовать не может. Отсюда несовпадение социального состояния общества и развития искусства.
Тому примеров множество. Скажем, Россия первой половины ХIХ века была экономически отсталой страной, в ней господствовало крепостничество и полное бесправие народа. Между тем ее художественная культура стремительно набирала высоту. Дело здесь в своеобразной природе искусства, в специфических особенностях диалектики творчества.
Разумеется, социально-политические и экономические обстоятельства оказывают воздействие на общее состояние культуры, в частности литературы. Однако в силу специфики художества они не в состоянии изменить ее природу, действуют тут иные законы, обеспечивающие непрерывность творческого процесса. Застойные периоды в экономической сфере не совпадают с кризисными периодами в литературе. Строго говоря, художественное творчество не поддается грубому давлению, жесткому вмешательству извне, ибо является сугубо индивидуальным трудом. Конечно, можно запретить публикацию того или иного сочинения, подвергнуть его творца всякого рода ограничениям и унижениям, но невозможно принудить его замолчать. Тому порукой талант, который не может не проявить себя в действии, то есть в слове. Стало быть, всецело оправдывать литературное безвременье лишь застоями в общественно-экономической сфере не более как попытки отдельных личностей свалить свое творческое бессилие на объективные условия.
Осмысление узловых моментов отечественной истории вызывается потребностью времени, требующего глубокого проникновения в глубинные процессы недавнего прошлого.
Так, в эпопее "Вечный зов" Анатолия Иванова отражены те крупные социальные явления и события, которые порождают сложные судьбы и неповторимые человеческие характеры. В многообразии воссозданных на страницах произведения образов и жизненных процессов раскрывается закономерность возникновения небывалых ранее социальных и нравственных норм общежития.
Хронологические рамки повествования охватывают почти полвека жизни общества и государства нового типа. Эти десятилетия насыщены громадными историческими событиями: революционное предгрозье, победа восставшего народа, непримиримые идеологические схватки, строительство новой жизни и война с фашизмом. Общество раскололось на два лагеря: тех, кто отстаивал завоевания революции, и тех, кто противился ей, видел в ее осуществлении крах своих идеалов, разрушение привычного уклада жизни и оказался в стане контрреволюции, в стане врагов советской России. В клокочущем, вздыбленном мире находились и такие люди, которые в силу ряда объективных обстоятельств и сугубо личных причин пытались поначалу держаться в стороне от этих двух мощных исторических потоков и делали свой выбор уже в ходе ожесточенных классовых битв. В конце концов они оказывались по ту или иную сторону баррикад: иллюзии социальной пассивности разбивались вдребезги при столкновении с реальной действительностью.
Иванов пишет правду жизни, достигая такой объемности и перспективы, которые отчетливо раскрывают процесс трудного становления неизвестного ранее типа бытия и человеческих характеров. Особое внимание уделяет он судьбе семьи Савельевых. Три брата - Антон, Федор и Иван - это три разные жизни, три характера, удивительно непохожих один на другой, это, наконец, три русла, по которым идет развитие действия, окрашиваясь в различные тона и звучания.
Антону Савельеву выпала трудная, но и завидная доля. Подростком попадает в город, становится рабочим и познает, что такое трудовая солидарность и сплоченность. Именно здесь, в рабочей среде, формируется его сознание, закаляется характер и воля к борьбе за социальную справедливость.
В тяжелейших условиях военного времени о взвалит на свои плечи труд по досрочному введению в строй крупного промышленного предприятия и доведет дело до конца. Такие, как Антон Савельев, показывает автор, в процессе борьбы и духовного роста становятся людьми еще более интересными и значительными, подлинными выразителями человечности и принципиальности. Его не сломали ни каторга, ни страшные застенки белогвардейской контрразведки, ни жизненные невзгоды. А когда вспыхнет и начнет разгораться пожар войны, Антон исполнит свой долг и погибнет на посту, предотвращая взрыв на заводе. Он жил для того, скажут о нем, чтобы помогать жить другим, помогать людям увидеть в себе истинные начала жизни с ее извечным светом справедливости, радости и счастья.
Многоплановое сочинение "Вечный зов" Иванова принадлежит к тем явлениям литературы, кои отражают важные стороны жизни народа с его неуемным стремление к добру, справедливости и созиданию. Но на этом пути встречается немало трудностей и противоречий. Речь идет о 30-х годах - этом сложнейшем и до сих пор окончательно не проясненном периоде в истории советского общества. Отсюда строгий и порою суровый колорит характеров, минорный, замедленный настрой повествования, хорошо передающий огненно-страстный драматизм событий. Романист строго придерживается правды жизненных обстоятельств, стремится не нарушать их естественного хода событий, обусловленных логикой движения истории.
