М Волькенштейн - Стихи как сложная информационная система
Я ищу свободы и покоя!
заменено более элегическим:
Пусть меня охватят свобода и мир.
Интонация иная, информационная программа изменена. Герой перевода хотел бы свободы и мира, царящих в природе, но в его душе нет внутреннего протеста. Это мечта чисто лирическая. Соответственно отсутствуют восклицательные знаки. Стихи адресованы тезаурусу читателя классической немецкой поэзии, готовому к лирическому сотворчеству, но чуждому протестующих воспоминаний об эпохе. Герой Рильке мечтает не о полусмерти, а о длительном сне, который, возможно, завершится пробуждением. Самая слабая строка перевода четырнадцатая. "Навеки" переведено громоздким и неточным словом "jahrhundertlang" - "на протяжении столетия". Может быть, Рильке недостаточно хорошо знал русский язык и понял слово "навеки" буквально - "на сто лет"? Изменен и графический рисунок стиха - устранены заглавные буквы в начале строк, слово "так" выделено разрядкой. Само название "Строфы", отсутствующее в оригинале, программирует лирический, мечтательный оттенок перевода.
Рильке создал целостную систему, сделал эти стихи достоянием немецкой поэзии, но несколько сместил информационное содержание и программу. В этом смысле талантливый перевод Рильке не оптимален.
Рассмотрим еще один близкий пример. Стихотворение "Зимняя ночь" крупнейшего австрийского поэта Николауса Ленау (1802-1850), творившего в те же годы, что и Лермонтов, посвящено той же мечте о покое и смерти, возникающей из контраста между природой и внутренней жизнью героя. Стихи не говорят, почему поэт мечтает о мертвом покое. Стремление к свободе не выражено, герой стихотворения не "усталый раб", а личность, измученная сильными переживаниями, индивидуальность с ярким темпераментом. Об этом свидетельствует не только содержание стихотворения и его образная система ("дикое сердце"), но и мощная и резкая инструментовка стиха, свирепая звукопись.
Перевести это стихотворение на другой язык легче, чем стихи Лермонтова. Здесь можно избежать информационного сдвига, так как стихи Ленау более просты - они содержат и программируют меньший объем информации и соответственно требуют для оптимального восприятия меньшего тезауруса. Рецептор, знакомый с комплексом идей и образов европейского романтизма прошлого века, вновь встретится с ним, читая Ленау. Сравнение стихотворений Лермонтова и Ленау показывает, как Лермонтов преодолевал традиции романтизма.
Привожу единственный известный мне русский перевод "Зимней ночи". Он, несомненно, не так талантлив и интересен, как перевод Рильке, выполнен с меньшим мастерством, но воспроизводит исходную систему именно вследствие ее меньшей информативности.
Буквальный Стихотворный перевод
N. Lenau прозаический перевод В. В.
WINTERNACHT ЗИМНЯЯ НОЧЬ ЗИМНЯЯ НОЧЬ
Vor Kalte ist die Luft От холода отвердел Дыханье - паром. Снег
erstarrt, воздух, хрустит, Es kracht der Schnee von Снег хрустит от моих И скован воздух
meinen Tritten, шагов, омертвелый, Es dampft mein Hauch, ec П_а_рит мое дыхание, И борода моя
klirrt mein Bart; звенит моя борода; звенит. Nur fort, nur immer fort Шагать только вперед, Вперед, в морозные
geschritten! всегда только вперед! пределы!
Wie feierlich die Gegend Как торжественно Вокруг владенья
schweigt! молчит местность! тишины, Der Mond bescheint die alte Луна освещает старые И ели стынут в лунном
Fichten, ели, свете. Die sehnsuchtsvoll, zur Tod Которые, полные тоски, Тоской смертельною
geneigt, склоненные к смерти, полны Den Zwtig zuruck zur Erde Направляют ветвь К земле направлены их
richten. назад к земле. ветви.
Frost! Friere mir ins Herz Мороз! Вмерзни мне Мороз! Под снегом сердце
hinein, в сердце, скрой, Tiei in das heibbewegte, Глубоко, в горячо Прерви горячее
wilde! движущееся, дикое! движенье! Dab immer Ruh mag drinne Чтобы всегда в нем был Пусть будет в нем всегда
sein, покой, покой, Wie hier im nachtlichen Как здесь, в ночных Как на полях в ночном
Gefilde! полях! забвенье!
Этот очерк никак не претендует на формулировку положений научного литературоведения. Не все здесь ново (см., например, Ю. М. Лотман. Лекции по структуральной поэтике. Тарту 1964). Автору - физику, а не литературоведу ясна дискуссионность этой статьи, задача которой - перейти к языку теории информации и обратить внимание читателя на возникающие при этом проблемы. До количественной, математической эстетики еще далеко. Однако по мере углубления любой области знания возрастает математизация. Без математического аппарата сегодня не обходится ни экономика, ни социология. Еще более сложные проблемы искусствоведения также будут решаться средствами точной науки. Алгебра поверит гармонию, хотя и не заменит ее,
