Юрий Верменич - Джаз: История. Стили. Мастера
Тем временем Давид начал выступать со своими музыкантами не только и не столько как пианист, а как трубач, играя также и на флюгельгорне и постепенно осваивая другие духовые инструменты, например тенор- и сопрано-саксофоны. В конечном счёте, необычайный природный талант помог ему овладеть игрой практически на всех остальных джазовых инструментах, от барабанов до вибрафона, при этом он никогда не забывал о скрипке, применяя в технике игры на ней своеобразную фразировку, напоминавшую Стаффа Смита.
На записанных им долгоиграющих пластинках начиная с 1972 г. Голощёкин, конечно, чаще всего играл на трубе, но в 1977 г. он установил своего рода рекорд, выпустив диск «Джазовые композиции», созданный методом многократного наложения записи, где он играл на десяти инструментах, исполняя различные партии, во что трудно было поверить даже профессионалам. И когда в США умер прославленный Хоги Кармайкл (1981), свою передачу о нём «Голос Америки» завершил записью темы «Star Dust» именно с этой пластинки Голощёкина, а его блестящая скрипичная импровизация прозвучала как подлинный реквием великому композитору.
«Человек-оркестр», Давид Голощёкин оказался в Ленинграде идеальным концертным джазовым практиком. Его отличают безошибочное владение языком избранного стиля, глубочайшее знание джазовой классики, безупречный вкус и неистребимое чувство свинга. Через его комбо прошло множество музыкантов, которые стали известными исполнителями прежде всего благодаря партнёрству с Голощёкиным. Ансамбль с успехом выступал на джаз-фестивалях в Польше и Венгрии, Германии и Финляндии, Швеции и Португалии, на Кубе и в США. Нельзя не вспомнить, как Давид играл с Дюком Эллингтоном и Диззи Гиллеспи, Дэйвом Брубеком и Чиком Кориа — и с кем ещё только не играл! Ему принадлежит более дюжины прекрасных собственных композиций — это «Полночь в Летнем саду», «Горький сахар», «В старинном квартале» и др. А по опросам Ленинградского джаз-клуба «Квадрат» он в течение многих лет регулярно избирался «музыкантом года» и, в конце концов, стал наиболее популярным джазменом города.
Конечно, по ряду причин не всё всегда бывало гладко в его прошлой джазовой биографии, как и у других наших джазовых музыкантов тех лет, о чём позже шла речь в музыкальном кинофильме «Когда святые маршируют», снятом в 1991 г. на «Ленфильме», где Голощёкин исполнил одну из главных ролей. Сейчас трудно представить, что было время, когда джаз считался у нас «музыкой духовного порабощения». И каким контрастом стало 1 января 1989 г., когда на Загородном проспекте в Ленинграде впервые открылся великолепный центр джазового искусства, впоследствии получивший название «Джаз-Филармоник-Холл», бессменным художественным руководителем которого поныне является народный артист России Д. С. Голощёкин. Подобное музыкальное заведение не имеет аналогов в нашей стране (а возможно, и не только у нас), и за эти годы здесь выступали многие зарубежные знаменитости, звёзды мирового джаза. Его неповторимая атмосфера и уникальный интерьер привлекают джазфэнов всех возрастов и уровней, которых Давид Семёнович каждый раз приветствует со сцены словами: «Я рад, что сейчас вы сможете получить удовольствие и услышать настоящий джаз!»
Бенни Голсон (Benny Golson)
Тенор-саксофонист и композитор Бенни Голсон родился 25 января 1929 г. в Филадельфии. С девяти лет изучал игру на рояле, в четырнадцать перешёл на саксофон. Закончил Говардский университет в Вашингтоне, вернулся в Филадельфию, а в 1951 г. уехал в Нью-Йорк, где присоединился к составу пианиста Тэдда Дамерона и в течение 1950-х играл там со многими именитыми джазменами. В 1958-1959 гг. Голсон был активным участником ансамбля Арта Блэки, тогда он уже стал известен и как композитор и некоторые его пьесы были записаны в составе «Jazz Messengers», а осенью он организовал собственное комбо «The Jazztet» с трубачом Артом Фармером, с которым он работал до 1963 г. К тому времени окончательно сформировался характерный стиль игры Голсона, представлявший собой яркую смесь хард-бопа и свинга.
Особую репутацию Голсон приобрёл как автор оригинальных мелодий, которые вскоре стали джазовыми стандартами. Среди самых известных его пьес, часть которых затем превратилась в «вечнозелёные» песни, «Blues March», «Stablemates», «I Remember Clifford», «Whisper Not», «Along Came Betty», «Killer Joe», «Little Karin» и др.
После 1968 г. Голсон активно работал в Голливуде, где на его музыку был большой спрос. Он писал для самых разных популярных артистов — Пегги Ли, Нэнси Уилсон, Лу Роулс, Сэмми Дэвис-мл., Дайэна Росс. В июне 1990 г. он выступал на 1-м Московском международном джаз-фестивале.
Избранная дискография
Blues on Down (1958).
Turning Point (1960).
Free (1962).
California Message (1980).
Moment to Moment (1983).
Star Dust (1987).
Эдди Гомез (Eddie Gomez)
Контрабасист современного джаза Эдди Гомез родился 4 октября 1944 г. в Сан-Хуане (Пуэрто-Рико), но вскоре его семья переехала в Нью-Йорк. Начал играть в одиннадцать лет и был участником молодёжного биг-бэнда под управлением Маршалла Брауна на джаз-фестивалях в Ньюпорте в 1959-1961 гг. Он учился в музыкальной школе Джульярда (Нью-Йорк) у Фреда Циммермана (1963) и к 1965 г. уже считался одним из самых способных представителей новой музыки.
Затем Гомез играл со многими музыкантами разного плана (Мэри Эн Мак-Партленд, Пол Блей, Гэри Мак-Фарленд), критики относили его музыку к стилю кул и к латиноамериканскому джазу, но наиболее важными для него были одиннадцать лет (1966-1977), которые он почти непрерывно провёл в трио выдающегося пианиста Билла Эванса, где его изысканная артикуляция на своём инструменте оказалась неотъемлемой частью звучания трио. Он также иногда в эти годы сотрудничал с флейтистом Джереми Стейгом и альтистом Ли Коницем.
В конце 1970-х — начале 1980-х гг. Гомез некоторое время играл с группой «Steps Ahead» братьев Брекер, записывался с Бенни Уоллесом, Хэнком Джонсом, Джеком Де Джоннетом и Джоэнн Брэкин. В 1990 г. на фирме «Columbia» вышел его диск «Street Smart», где он балансировал между стилем фьюжн и более традиционным материалом. В 1997 г. Эдди Гомез выступал в Москве в концерте, посвящённом 75-летию советского джаза. Один из последних записанных им альбомов — «Gomez, 1991».
Пол Гонзалвес (Paul Gonsalves)
Когда Дюка Эллингтона, пианиста и непревзойдённого лидера биг-бэнда, спрашивали, на каком инструменте он играет, он обычно отвечал: «Я играю на оркестре». Появлению специфического «эллингтоновского звучания» оркестра способствовали выдающиеся музыканты, уникальные солисты-импровизаторы, владевшие мастерством оригинального звукоизвлечения и проработавшие не один десяток лет вместе с Эллингтоном. Позже он не раз писал для них музыку, указывая в партитурах не голоса инструментов, а прямо фамилии исполнителей. Такой яркой индивидуальностью в его оркестре был и тенор-саксофонист Пол Гонзалвес.
Родился он в Бостоне, штат Массачусетс, 12 июля 1920 г., детство провёл в Нью-Бедфорде, штат Род-Айленд. Его предки имели, очевидно, какие-то испано-мексиканские корни, во всяком случае, кроме английского Гонзалвес прекрасно владел испанским языком и позднее нередко служил Эллингтону переводчиком во время гастролей по Латинской и Южной Америке.
Первым инструментом Пола была гитара, но затем, находясь под влиянием Коулмена Хокинса, он перешёл на саксофон и уже в начале 1940-х гг. играл на теноре в бэнде Сабби Льюиса. После армии (1942-1945) он нередко работал в оркестрах Каунта Бэйси (1946-1947) и Диззи Гиллеспи (1949-1950), а в сентябре 1950 г. его пригласил к себе Эллингтон, и Пол остался с ним более чем на два десятилетия, до конца своей жизни.
Скромный, добродушный и весёлый человек, он заполнил тот пробел, который остался в рядах саксофонистов Эллингтона после ухода Бена Вебстера.
Гонзалвес был способен бесконечно нанизывать квадрат за квадратом в своих быстрых соло, но к творческим высотам его поднимала тёплая, рапсодическая трактовка баллад. Обладая богатым тоном звучания, он был настоящим мастером баллад — и здесь вспоминается наш саксофонист Игорь Лундстрем, брат Олега Лундстрема.
В середине 1950-х гг. в карьере Эллингтона наблюдался спад, и он иногда говорил: «Я родился второй раз в 1956 г. на джаз-фестивале в Ньюпорте». Его бэнд появился там на сцене очень поздно вечером, когда публика уже собралась уходить, и Дюк объявил пьесу «Diminuendo & Crescendo In Blue». Через пару минут люди вернулись обратно, по толпе прошёл ток. У микрофона на теноре солировал Пол Гонзалвес, не останавливаясь ни на миг, с неослабевающим напором. Вскоре всё слилось в один динамический перкуссивный корус, вокруг кричали «Ещё, ещё!», сотни пар начали танцевать, а организаторы фестиваля испугались, что всё пойдёт вразнос и толпа станет неуправляемой. Никто не знает, как наступают такие эмоциональные моменты. А Гонзалвес продолжал дуть, сыграв (по самому скромному подсчёту) двадцать семь квадратов, хотя, по мнению слушателей, их было сто двадцать семь. Это был поворотный пункт в карьере Эллингтона, а Гонзалвес стал героем Ньюпорта. Он вспоминал, как однажды на другом концерте владелец зала выразил ему свои сомнения: «Я не верю, что вы могли так долго играть в Ньюпорте!» Гонзалвес сделал ему одолжение и исполнил шестьдесят шесть квадратов.
