Лайош Эгри - Искусство драматургии
ВОПРОС: Написать ли мне такую пьесу?
ОТВЕТ: Ты сам должен оценить свою силу, свою способность справиться с проблемой.
ВОПРОС: Иными словами, ты мне не советуешь?
ОТВЕТ: Но и не отговариваю. Мое дело – рассказать тебе, как писать или оценивать пьесу. А тему ты выбирай уже сам.
ВОПРОС: Довольно-таки честно. Можно ли написать пьесу, которая была бы комбинацией подготовительного типа и типа немедленного решения?
ОТВЕТ: В великих пьесах есть какие угодно комбинации.
ВОПРОС: Давайте.проверим, правильно ли я понял. Мы должны начинать пьесу в момент решения, потому что в этот момент начинается конфликт, и у героев есть шанс раскрыть себя и посылку.
ОТВЕТ: Верно.
ВОПРОС: Поворотный пункт – это пункт решения или подготовки к нему?
ОТВЕТ: Да.
ВОПРОС: Хорошая оркестровка и единство противоположностей обеспечивают конфликт. Поворотный пункт начинает конфликт. Верно?
ОТВЕТ: Да. Продолжай.
ВОПРОС: Считаешь ли ты, что конфликт – это самая важная часть пьесы?
ОТВЕТ: Я думаю, что характер не может раскрытъся без конфликта и что конфликт ничего не значит без характеров. В «Отелло» уже в самом выборе характеров наличествует конфликт. Мавр хочет жениться на дочери дожа, но Шекспиру не нужно представлятъ своих героев, как это делает Шервуд в «Идиотском восторге». Кто такие Отелло и Дездемона мы узнаем из их поведения. Их диалоги раскроют нам их происхождение и характеры. Поэтому Шекспир начинает с Яго, из чьего характера произрастает конфликт. В одной короткой сцене мы узнаем, что он ненавидит Отелло, мы узнаем, каково положение Отелло, и что Отелло и Дездемона бежали. Иными словам, мы начинаем со знания о великой любви между Отелло и Дездемоной, с указания на препятствия, с которыми встретилась их любовь, и с понимания замысла Яго разрушить счастье и положение Отелло. Если человек просто намеревается убить, он не особенно интересен. Но если он устраивает заговор или в одиночку решается на убийство, то пьеса началась. Если человек говорит женщине о своей любви, то эти разговоры могут продолжаться годами. Но если он говорит ей: «Давай убежим», это может быть началом пьесы. Уже одно это предложение говорит о многом. Почему им надо бежать? Если она отвечает: «А как же твоя жена?» то у нас есть ключ к ситуации. Если у этого человека есть воля, чтобы выполнить решение, то конфликт отразит любое сделанное им движение.
ВОПРОС: Почему Ибсен не начал свою пьесу, когда Нора была встревожена болезнью Хельмера и искала помощи? Ведь это был серьезный конфликт, когда она решилась подделать подпись.
ОТВЕТ: Верно. Но этот конфликт совершался внутри нее. Он был невидим. Не было антагониста.
ВОПРОС: Нет, был. Хельмер и Крогстад.
ОТВЕТ: Крогстад как раз больше всего хотел одолжить ей денег, потому что знал о подделке подписи. Он хотел, чтобы Хельмер был в его власти, и поэтому не чинил Норе препятствий. А Хельмер – это причина подделки, а не препятствие. Единственное, чем он был в то время занят – это болезнь, которая и подвигла Нору на подделку, но ибсеновский выбор поворотного пункта все равно неудачен. Ему нужно было начать пьесу, когда Крогстад стал нетерпелив и потребовал возврата долга. Это давление на Нору раскрыло бы ее характер и ускорило бы конфликт. Пьеса должна начинаться с первой произнесенной фразы. Герои раскроются по ходу конфликта. Это плохая драматургия, когда сначала излагаются исходные данные, описывается обстановка, создается атмосфера, а потом уже начнется конфликт. При любой посылке и облике персонажей, первая же произнесенная фраза должна начать конфликт и неотвратимое движение к доказательству посылки.
ВОПРОС: Как ты знаешь, я пишу одноактную пьесу. У меня есть посылка, характеры обрисованы и оркестрованы. Есть план, но все равно что-то не так. В пьесе нет напряжения.
ОТВЕТ: Что за посылка?
ВОПРОС: Отчаянье ведет к победе.
ОТВЕТ: Расскажите план.
ВОПРОС: Юный студент, весьма робкий, безумно влюблен в дочь юриста. Она его любит, но отца тоже уважает. Она дает юноше понять, что если он не понравится отцу, она за него не выйдет. Юнец встречается с отцом – большим насмешником, который издевается над беднягой.
ОТВЕТ: И что потом?
ВОПРОС: Девица жалеет юнца и заявляет, что выйдет за него все равно.
ОТВЕТ: А каков поворотный пункт?
ВОПРОС: Девица убеждает юнца пойти к ней домой для встречи с родителем. Юнец против того, чтобы вмешивались родители.
ОТВЕТ: Что поставлено на карту?
ВОПРОС: Девица, конечно.
ОТВЕТ: Неверно. Если она ставит свое замужество в зависимость от одобрения отца, значит она любит не сильно.
ВОПРОС: Но это же переломная точка в их жизни.
ОТВЕТ: Почему?
ВОПРОС: Если папаша заартачится, они расстанутся, и их счастье будет под угрозой.
ОТВЕТ: Я не верю. Она нерешительна и поэтому не может быть причиной развивающегося конфликта.
ВОПРОС: Но это развивающийся конфликт. Юнец отказывается идти туда...
ОТВЕТ: Погодите, если я правильно помню, ваша посылка: «Отчаянье ведет к победе». Как вам известно, посылка – это план пьесы в свернутом виде. Напряжения нет, потому что вы забыли вашу посылку. Посылка говорит одно, а план – другое. В посылке чья-то жизнь поставлена на карту, а в плане этого нет. Почему бы не начать пьесу у девицы дома, когда юнец ждет прихода папаши. Он в отчаянье и напоминает девице, в чем он ей поклялся перед поднятием занавеса.
ВОПРОС: А в чем он поклялся?
ОТВЕТ: Что покончит с собой, если отец его не одобрит, и что его смерть будет на ее совести.
ВОПРОС: А что потом?
ОТВЕТ: Следуйте своему плану. Отец – страшный остряк и устраивает юнцу допрос третьей степени. Мы знаем, что мальчик в таком отчаянии, что покончит с собой, если потерпит неудачу. Его жизнь поставлена на карту и значит это – переломная точка. Все, что говорится папашей или юнцом, становится жизненно важным. Кроме того, поскольку юнец борется за свою жизнь, он может действовать непредсказуемо. Его робость может испариться перед лицом опасности, он перейдет в атаку и посрамит родителя. Девица поражена, перестает считаться с отцом.
ВОПРОС: Но разве он не может сделать это без угрозы покончить с жизнью?
ОТВЕТ: Может, но если я правильно помню, ты жаловался на нехватку напряжения.
ВОПРОС: Верно.
ОТВЕТ: А не было напряжения потому, что ничто важное не было поставлено на карту. Поворотный пункт был выбран неправильно. В таком положении находятся тысячи парней. Одни быстро забывают о своем увлечении, другие делают вид, что подчинились родителям, и встречаются тайком. В любом случае ничто серьезное не под угрозой. О таких людях еще рано писать пьесу. А ваши любовники, напротив, очень серьезны. Мальчик по крайней мере достиг переломного момента в своей жизни, он все поставил на карту, о нем стоит писать.
Даже если посылка хороша и хорошо оркестрована, без правильного поворотного пункта пьеса будет вяловата, она будет вялой, потому что в начале ничто важное не поставлено на карту.
Вы конечно слышали старую поговорку: у каждой истории должно быть начало, середина и конец. Если у писателя хватит наивности принять этот совет всерьез, он попадет в беду. Если верно, что у каждой истории должно быть начало, тогда каждая история должна начинаться с зачатия героев и кончаться их смертью. Вы можете возразить, что это слишком буквальное понимание Аристотеля. Может быть, но многие пьесы не удались именно потому, что их авторы послушались этого указания.
«Гамлет» начался не с поднятия занавеса, а задолго до этого. Убийство уже было совершено, и дух убитого возвращается требовать справедливости. Таким образом, пьеса начинается не с начала, а с середины, уже после того, как было совершено гнусное убийство.
Можно возразить, сказав, что Аристотель имел в виду, что даже у «середины» должны быть начало и конец. Может быть, но тогда ему следовало выражаться яснее.
«Кукольный дом» начинается не с болезни Хельмера, не с попыток Норы достать денег, не с подделки векселя, не с выздоровления Хельмера, не во время долгих нориных стараний выплатить долг. Пьеса начинается с того, что Крогстад узнает о назначении Хельмера управляющим банка. Тогда Крогстад начинает шантаж – и пьесу.
«Ромео и Джульетта» начались не с возникновения вражды семейств, не с того момента, когда Ромео полюбил Розалинду, но когда Ромео, презрев смерть, пришел в дом к Капулетти и увидел Джульетту.
«Привидения» начались не с ухода фру Альвинг от мужа, когда она предложила себя Мандерсу и молила его о помощи. Не с беременности регининой матери от капитана Альвинга. Не со смерти капитана. Пьеса началась, когда Освальд, сломленный душевно и телесно, вернулся домой, и дух отца снова принялся преследовать семью.
