Яна Франк - Дневник дизайнера-маньяка
Но папа, сам когда-то притащивший это чудо техники в дом, вдруг сердито поморщился и покачал головой: «Нет, нет, ни в коем случае! Не надо, это дорога в тупик!»
Я была поражена. Ведь так хорошо все получалось! Картинки выходили красивые, линии были четкими, делать то, что нравится, не возвращаясь по сто раз к другим частям работы, было так приятно. Сколько нервов, сил и времени этот стол сэкономил нам всем.
Но когда папа вспоминает о тупиках, стоит прислушаться. Уж он-то знает, о чем говорит. Человек, десятилетиями рисовавший тысячи иллюстраций для учебников так, чтобы дети на картинках были одинакового возраста и линии были выдержаны в едином стиле, да еще чтобы все было готово в срок, — он прошел все тупики и трудности, какие могут встретиться на пути художника.
Все оказалось просто и ужасно: многолетний опыт работы привел моих родителей к мысли, что самое ценное в процессе рисования происходит в тот момент, когда человек пытается перенести на холст или бумагу картину, находящуюся у него перед глазами или в его воображении. И с каждой мелочью, помогающей сделать этот необычайно трудный шаг, с каждым наложением нового листа на испорченный рисунок, с каждой калькой, карандашной линией, подправленной и затертой резинкой, с каждой замазанной кляксой, подтянутым вектором, отретушированным пикселем художник что-то теряет.
На этом месте я хочу обратить внимание читателей, по чьим просьбам написана эта статья, уже начавших гневно стучать кулаками по столу и формулировать ноты протеста: это «что-то» теряет не картинка. Теряет художник.
Тут не будет спора о том, насколько заметно по рисунку, чем и как его сделали, и становится ли он хуже от использования в работе техники и вспомогательных средств. Каким образом художник достигает своей цели, совершенно не важно для результата, но очень важно для него самого.
Не зря столько хвалебных песен спето о пути наибольшего сопротивления — рисовании руками, без помощи и поддержки, с натуры или в крайнем случае по фотографии либо наброску, положенным рядом (не под кальку!). И не зря именно этот способ рисования — самый тяжелый, нагоняющий тоску, убивающий надежду на то, что когда-нибудь станет лучше или легче.
В этом изнурительном бою, преодолевая нежелание, ощущение полной беспомощности и обычную человеческую лень, художник крайне медленно и понемногу приобретает нечто весьма ценное. Мой учитель, Владимир Серебровский, называл это «чувством свободы», появляющимся, когда художник понимает, что не боится ничего, — он может нарисовать все что угодно и знает, что для этого ему ничего не нужно, кроме собственных рук и простейших материалов.
Описанная ранее проблема, когда не получается передать то, что нарисовало воображение, видимо, неразрешима. Изобразить эмоцию нельзя: когда ее описывают абстрактными образами, она перестает быть тем, чем была в мыслях, и от этого нет спасения.
Но случается, художник в точности знает, что он хочет нарисовать. Перед ним натура, он видит ее, знает, каким штрихом, цветом, линией ее нужно передать, или ему до мельчайших подробностей известно, как будет выглядеть законченное произведение. Выясняется, что и этого не всегда достаточно. Потому что сделать точно как задумывалось не выходит. Пальцы не слушаются — хочешь нарисовать одно, а получается другое. В отличие от предыдущей проблемы эта напасть лечится: умение заставить руку делать точно то, что требуется, лучше всего вырабатывается во время рисования самым традиционным и трудным способом.
И больше ничем! Я решила поверить на слово Серебровскому и другим людям, знающим, о чем они говорят. Проверять теорию не хочется — жаль потратить годы.
А то, что приобретается во время вышеописанных мучений, приносит много вдохновения. Это ли не достойная награда?
«Что же получается?! — воскликнул мой друг Василий, прочитавший этот текст первым. — Рисовать с кальками, обводить отсканированные наброски и пользоваться всякими трюками — нельзя?»
Можно и нужно. Работы часто бывает слишком много, чтобы успеть сделать «ручками» все. Но лучше помнить о том, что, пользуясь «ленивым» способом, художник не приобретет ничего, кроме отдельной готовой картинки, а этого ему иногда мало. Впрочем, об этом уже говорилось в истории «Пик совершенства находится в золотой середине».
Собственный стиль — достойная цель или тупик?
— Эта статья для тех, кто любит разводить полемику. Хотя лучше не разводить ее вовсе, а просто работать.
— Да, но тема многим покоя не дает.
— Написать будет трудно.
— Да уж. Можно нечаянно многих повергнуть в творческий кризис!
— А пусть. Так им и надо!
— Не люблю я людей в кризисы ввергать.
— Они сами виноваты будут.
И так два часа.
Началось все со звонка Дениса. Периодически его охватывают сомнения относительно правильности его действий, тогда Денис звонит и рассказывает о своих терзаниях. Видимо, эта привычка сохранилась с тех времен, когда я была его арт-директором, а он — практикантом.
С той поры прошло много времени, и Денис медленно, но верно превращается в отличного художника. Бог дал ему не только большой талант и море вдохновения, но и тяжелое детство с «чугунными игрушками», заставившее рано повзрослеть, многому самостоятельно научиться и продолжать работать над собой.
Звонит утром Денис и вздыхает:
— Знаешь, посмотрел я разных художников в «Живом журнале», да и в других местах, и подумал: наверняка я что-то делаю неправильно. У них есть свой стиль. Все картинки узнаваемые, увидел пять рисунков одного автора и легко опознаешь его в других двухстах работах. А я? Все картинки разные! Хорошо, если увлекусь так, чтобы на серию из пяти штук хватило, тогда хоть немного похожи.
— И что тут плохого?
— Как что?! Нет узнаваемого стиля.
— Зато есть узнаваемый почерк. И ты не ездишь на затасканных приемах. Радуйся.
— А я вот не знаю, радоваться мне или плакать. Понимаю, что весь этот «узнаваемый стиль» есть сумма наработанных приемов. Художник их сам придумывает или подсматривает где-то и начинает на них «кататься». Это один из самых популярных и одновременно страшных тупиков для художника, какой только можно себе представить. С другой стороны, когда этого нет, думаешь, что лучше бы оно было...
Все «за» и «против» узнаваемого стиля мы перебираем уже года четыре. И каждый раз приходим к заключению, что «ну его в баню, надо работать, а не обсуждать, хорошо это или плохо», но все равно никак успокоиться не можем.
Вот полный список аргументов. Выводы каждый сделает самостоятельно.
Узнаваемый стиль не всегда состоит только из массы наработанных приемов, на которых непрерывно ездит иллюстратор или художник. Но, к сожалению, чаще всего происходит именно так.
Он нарабатывается немалым трудом, но когда дело уже пошло, укрепляется довольно быстро. Как только стиль выработан, появляется уверенность — в его границах художник чувствует себя сильным.
Поэтому так трудно оторваться и начать двигаться в новом направлении. Это — тупик, ведь многим в определенный момент жизни хочется перестать делать «одно и то же», а отойти от привычного страшно.
Когда человеку хорошо живется среди наработанных шаблонов, он может и не вспомнить о том, что надо бы развиваться дальше. Потому что ему и так неплохо. А двигаться вперед необходимо.
Даже когда пытаешься пробовать что-то новое, наработанные приемы «лезут под руку», можно и не заметить, что опять нарисовал старое.
Создавать несколько картинок на основе знакомых приемов легко.
Именно умение сделать много картинок хорошего качества — первое условие, необходимое для того, чтобы иллюстратор стал продаваемым.
Само наличие этого ярко выраженного узнаваемого стиля — второе главное условие для достижения коммерческого успеха.
Чем значительнее коммерческий успех, тем труднее оторваться от привычного.
Чем меньше коммерческий успех, тем чаще приходится слышать, что «вы занимаетесь черт знает чем, в то время как другие работают», и сомневаться в своей правоте (ведь детей и кошку кормить надо).
