Елена Грицак - Кёльн и замки Рейна
Роль, которую сыграла такая печь в повышении комфортности замковой жизни, отражена в перечне обитателей княжеского замка в Тироле, где истопник с 11 помощниками записан сразу после господ. Самый ранний вид этого устройства представлен в Цюрихском гербовом списке, где изображение кафельной печи украшает шлем рыцаря. В то время цивилизованной кухне полагалось иметь большой очаг или место для разведения огня, помещенное на уровне пола или немного приподнятое. Над ним находилась далеко выступающая каминная или дымоотводная оболочка, благодаря которой воздух в помещении оставался свежим. Меблировка средневековых кухонь не отличалась излишеством: деревянный стол для приготовления пищи и полка для хранения горшков, тарелок или небольших запасов продуктов. Полы покрывались тонким слоем огнестойкого материала, чаще глины или известкового раствора. Если позволяли средства, владельцы замка старались устроить кухонный пол из кирпича или каменных плит.
Комната-столовая в оконном проеме
Катценеленбогены не отвергали прогрессивные идеи, тем более что введению новинок способствовали немалые средства, которыми владела эта знаменитая семья. В пору больших перестроек изменения происходили почти со всеми сооружениями Марксбурга. К середине XV века была надстроена башня капеллы и одновременно увеличился бергфрид. Вход в него, до того лежавший на земле, поднялся на 10 м, общая высота сооружения составила около 40 м, и в итоге башня приобрела своеобразную форму маслобойки – символа графского рода Катценеленбоген.
В 1479 году владевшая Марксбургом династия пресеклась, и замок перешел во владение графов Гессен. Для представителей столь могущественного рода он был одной из многочисленных резиденций, причем не самой лучшей. Удостоив новый дом слабым вниманием, оплатив некоторые работы по расширению и модернизации, новые владельцы забыли о нем на долгие годы. С появлением огнестрельного оружия высокогорный замок утратил оборонительную роль, одновременно перестав быть удобным жилищем, тем более для знатной семьи. В целом он удовлетворял требованиям новой эпохи, ведь в Европе царил Ренессанс, а в рейнских горах все еще жили по законам Средневековья.
Замковая кухня
Бергфрид в форме маслобойки – символ рода Катценеленбогенов
После того как Гессены переселились на равнину, Марксбург был практически необитаем, хотя оставался крепостью, и достаточно важной в стратегическом отношении. В 1643 году старые стены дополнились внешними укреплениями и бастионами, приспособленными к отражению ударов артиллерии. Над кузней и конной лестницей на деревянных платформах были сооружены батареи: большая и малая. Все четыре стороны замка защищали бастионы, в южной части составлявшие сооружение, которое выглядело как острый угол и так же называлось. На восточной стороне оно служило пороховой башней, на северной стороне прикрывало дорогу, а земляной бастион в Гайсенцвингере преграждал подступы к важнейшим сооружениям крепости. После того как над главными воротами появилась еще одна батарея, вход в замок стал напоминать туннель. Изогнутый под прямым углом, для большей надежности он был оборудован сторожевой башенкой. После сильного пожара, едва не погубившего замок в 1705 году, вместо сгоревшей старой пекарни была возведена новая, растянувшаяся вдоль всей рейнской стороны. В настоящее время в Марксбурге можно увидеть прекрасно сохранившийся рыцарский зал, где выставлены доспехи и коллекция средневекового оружия. В женских покоях стоят сундуки с восстановленной одеждой и поясами целомудрия. Для тех, кого не интересует вещественная сторона истории, всегда открыта капелла Святого Мартина, из окон которой лучше всего видны сам замок, лежащий в отдалении городок Боппард и Рейн, прекрасный в любое время года.
Винный погреб Марксбурга
Ланэк. Смоляной нос на каменной физиономии
Отчалив от Браубаха, опытные путешественники обычно покидают палубу теплохода, чтобы отдохнуть от созерцания рейнских красот. Вплоть до Кобленца долины реки не слишком богаты древностями. Однако малое число памятников здесь компенсируется их качеством, ведь среди множества замков Среднего Рейна нечасто встречаются королевские дворы – настоящие и к тому же прилично сохранившиеся. Таковым является Штольценфельс, разрушенный французами в 1689 году, но два столетия спустя восстановленный прусским королем Фридрихом-Вильгельмом IV.
Большие имперские замки, к расцвету Средневековья отмечавшие узловые точки Германской империи, служили центрами государственной власти и военными опорными пунктами. Подобно графским поместьям, они управлялись министериалами, но не одним, как в частных владениях, а несколькими. Весь штат фогтов расселялся вместе с семьями в основных постройках ядра или форбурга. В некоторых случаях управляющие строили себе жилые башни за крепостной стеной, таким образом способствуя образованию деревень вблизи замка.
Классическим образцом имперского замка является Нойшванштайн – волшебной красоты постройка, в которой воплощены фантазии молодого короля Людвига II Баварского. Бесконечные залы этого великолепного сооружения восхищают и захватывают в романтический плен, не вызывающий желания освободиться.
Крепость Рункель
Замки-резиденции, принадлежавшие могущественным семьям, являлись центрами рыцарской культуры. Сюда благородные германцы отправляли на воспитание детей, чтобы рекомендовать дочерей в камеристки, а сыновей пристроить на почетные должности кравчего, камергера, стольника, советника или даже фогта. Огромный штат придворных требовал соответствующего количества прислуги, как простой, так и обученной разным специальностям. Во всех имперских замках имелись повара, пекари, мясники, кузнецы, шорники, плотники, каменщики. Присутствием резчика, художника, ювелира мог похвалиться не только император, но и представитель низкой знати, но лишь в замках-резиденциях они располагали собственными мастерскими. Наглядным примером тому служат известные живописцы Дегер и Штильке, чьими фресками украшены часовня и рыцарский зал Штольценфельса.
Все, кому довелось хотя бы день пробыть в Ланэке (нем. Lahneck), отмечали, что, если в других замках виды просто хороши, то здесь они потрясающи, особенно по вечерам, перед самым закатом, когда слабеющие лучи солнца заливают узкие улочки Ланштайна. Город, расположившийся в устье Лана, одного из многочисленных притоков Рейна, раньше именовался с приставкой «Обер», чем отличался от Нидерланштайна, устроенного ниже по течению реки. Неширокая, но полноводная, она до сих пор преграждает путь к воротам небольшой крепости Рункель, возведенной в XII веке. Массивный каменный мост через поток сохранился до сих пор. Судя по размерам и скромному облику замка, его первый хозяин не накопил богатств и не распространял власть дальше деревни, приютившейся у подножия насыпного холма, прямо под стенами господского дома.
Замок, изначально упоминавшийся как Logenecke, в отличие от других рейнских крепостей никогда не выполнял таможенных функций. Построивший его в 1226 году майнцский архиепископ, курфюрст Зигфрид фон Эппштайн, таким способом защитил границы своих северных владений, в частности, расположенные поблизости серебряные копи. Епископское жилище окружал глубокий ров с валом, обрамленным стеной из остро заточенных кольев. После устройства внешнего кольца стен и новых башен рядом появился еще один ров.
Изображение замка Ланэк на старинном рисунке
Главный и единственный тогда вход представлял собой дубовые ворота с подъемным мостом. Расположенный над решеткой «смоляной нос» (нем. Pechnase, или Bretesche) снаружи выглядел как домик без пола под односкатной крышей и, как видно из названия, служил для того, чтобы поливать ломившихся в ворота захватчиков горячими жидкостями, в том числе и смолой. Привычные к этому делу стражники сидели в надвратной башне, нижний этаж которой был перекрыт сводом. В некоторых случаях в потолке пробивалось отверстие, редко применявшееся для стрельбы и гораздо чаще в качестве переговорного устройства для часовых на разных этажах. Охраняя ворота, они следили за всеми, кто приближался к замку, спрашивали имена, интересовались целью визита, поднимали решетку или, почувствовав угрозу нападения, отгоняли нежеланных гостей потоком воды из смоляного носа.
Четко обозначенную квадратную форму внутреннего двора подчеркивали башни, примыкавшие к стенам здания с каждой из четырех сторон. На самом опасном участке, в центре самой мощной южной стены, усиленной угловыми башнями, поныне возвышается 30-метровый бергфрид. Пятиугольник главной башни снабжен острым углом, обращенным на юг и немного выступающим из стены. В прилегающих постройках некогда кипела работа по хозяйству, здесь же были расположены кухня и колодец, вырытый на глубину около 15 м.
