Елена Грицак - Кёльн и замки Рейна
Не лучше складывалась ситуация там, где присаживались на край выгребной ямы, из-за тесноты, как правило, расположенной вблизи цистерн. Драгоценная влага заражалась бактериями, люди страдали от поноса и, не поддерживая гигиену на должной высоте, передавали болезнь другим. Прогресс наметился во времена Штауфенов, когда отходы человеческого организма вместе с помоями покинули тесное замковое пространство. Одним из первых образцов цивилизованного туалета стала наклонная шахта в стене с отводом в ров или наружную выгребную яму. Более комфортабельный вариант – нужник в виде эркера с отверстием снизу. Его помещали надо рвом либо в удаленной части замка над склоном, куда содержимое или падало в свободном полете, или стекало по трубам (деревянным либо каменным), в любом случае оказываясь за стеной.
Замковый нужник
Немецкий историк Вольфрам фон Эшенбах в своей рукописи «Вильгельм» поведал, что вначале замковые нужники ничем не прикрывались изнутри. Хозяева и слуги ходили в одно и то же место, совершали интимные дела на виду, рискуя показаться домочадцам в нескромном виде, пока кто-то не догадался прикрыть туалет дверью. С тех пор неприличный уголок перестал быть таковым и даже обрел романтическое название – «тайная комната». Зимой в нем становилось неуютно, и господа вспоминали о горшках. Немецкие мастера поначалу делали ночные вазы из дерева, позже из глины, но старались украсить, словно предчувствуя, что эти банальные вещи когда-нибудь займут достойное место в музейных экспозициях.
Катц. Крепость у скалы Лорелеи
Недалеко от Кауба Рейн плавно изгибается вправо как будто для того, чтобы удивить путешественника неожиданной картиной – скалами с поэтическим названием «Семь юных фрейлейн». Если верить легенде, в свое время они ходили по земле и были обычными девушками, правда, слишком красивыми, чтобы обращать внимание на местных парней. Рассердившись на гордячек, всевышний превратил их в камень и вдобавок утопил, ведь скалы поднимаются на поверхность только жарким летом, при самом низком уровне воды.
Скала Лорелеи
Памятник Лорелее у подножия скалы Лурлей
Предание наделило каменным сердцем еще один фольклорный персонаж, также возникающий иногда, но уже в виде звука. Невдалеке от поворота, там, где течение Рейна особенно быстро, а узкое русло изобилует подводными камнями, возвышается скала Лурлей, известная своей странной формой и отчетливым, очень долгим эхом, действительно похожим на девичий голос. Благодаря этому явлению в местном фольклоре появилось предание о речной фее, которой предстояло стать символом края и центральным персонажем немецкой романтической поэзии.
История рейнской колдуньи оставалась местным преданием, пока в «Справочнике для путешествующих по Рейну» 1818 года издания не появилась заметка Алоиза Шрейбера: «В древние времена в сумерки, при лунном свете на скале Лурлей появлялась девушка, которая пела столь обольстительно, что пленяла всех, кто ее слушал. Сладкий голос волшебницы уносил в небытие многих пловцов. Очарованные, они забывали о лодках и разбивались о подводные камни, погибая в речной пучине». В разных версиях легенды говорилось о мести за преданную любовь, договоре с царем-демоном Рейна, каменном сердце, пробуждении от колдовского сна.
Легенда гласит, что золотоволосая Лорелея была дочерью рыбака и жила в доме отца, в прибрежной деревушке неподалеку от знаменитой скалы. Полюбив знатного рыцаря, девушка решилась на побег; он увез ее в свой замок, где она узнала недолгое счастье. Возлюбленный быстро охладел к прекрасной Лорелее и вынудил ее вернуться в родную деревню, где жизнь уже не казалась столь беззаботной, как раньше. Красота дочери рыбака привлекала достойных юношей, многие признавались в любви, предлагали руку и состояние, однако разбитое сердце красавицы не откликалось ни на какие ухаживания: она больше не верила в любовь, хотя и ждала, что рыцарь вернется. Люди начали обвинять ее в коварстве, а затем распространились слухи о колдовстве, якобы направленном на всех ненавистных ей мужчин.
Когда разговоры дошли до епископа, тот призвал к себе Лорелею и стал упрекать в жестокосердии. Бедная девушка разрыдалась, дав клятву в том, что не причастна к колдовству. В подтверждение своих слов она выразила желание удалиться в монастырь, чтобы провести остаток жизни в уединении. Священник обрадовался таким словам, ведь в этом случае отменялась казнь, и дал в проводники стражей, которым наказал охранять ее до порога обители.
Путь в святые места проходил по берегу Рейна. Проезжая мимо той самой скалы, девушка поднялась на нее, посмотрела на замок, где познала счастье, взглянула вниз и вдруг увидела своего неверного рыцаря, который плыл на лодке, приближаясь к опасному водовороту у подножья скалы. Увидев возлюбленного, Лорелея вспомнила о былом, простерла руки и закричала, громко призывая юношу. Он посмотрел вверх, и, не имея сил отвести взгляд от красавицы, бросил весла. Отданная волнам, лодка попала в водоворот и вместе с рыцарем ушла на дно. Увидев это, Лорелея бросилась со скалы и утонула. С той поры жители деревни каждый вечер видели ее бесплотную тень в лучах заходящего солнца. Словно живая, она сидела на плоской вершине, расчесывала длинные волосы золотым гребнем и пела так красиво и грустно, что всякий рыбак, оказавшийся в этот час на Рейне, слушал, забывая обо всем, и вскоре повторял судьбу несчастного рыцаря. Имя и литературную жизнь народному образу дал немецкий романтик Клеменс Брентано, в чьей стихотворной балладе рейнская колдунья Лоре Лей представлена не просто русалкой, равнодушно губящей людей, а несчастной женщиной, как, впрочем, и в большинстве сказаний.
Городок Сант-Гоар с замком Катц на заднем плане
Между тем в переводе с немецкого слово «Lurlei» означает всего лишь сланцевую гору. Миннезингеры преобразили нехитрое название в сторожевой утес, а поэты-романтики XIX века превратили его в скалу коварства, создав зловещую атмосферу вокруг и без того нехорошего места. Еще одно средневековое предание раскрывает многовековую тайну: в пещере утеса якобы спрятано золото нибелунгов, которое никто не взял только из-за строгости охранников-эльфов. Завесу тайны приоткрывает знаменитый эпос «Песнь о Нибелунгах», где рассказывается о могучих воинах, братьях Шильбунге и Нибелунге, пришедших каждый со своим отрядом из туманной страны, которую историки соотносят с государством франков.
В то время, когда Генрих Гейне решил преобразить легенду в поэму, в округе слышались странные звуки, видимо, эхо, вызванное своеобразной формой скалы.
Услышать его можно было только по вечерам, в безветренную погоду, когда шум пароходов не заглушал таинственного шепота природы.
В стихотворении Гейне сохранилась драматическая серьезность чувств, но трагедия перешла от девушки к тем, кто имел несчастье видеть и слышать ее. Сама Лорелея стала олицетворением тревоги, скорби, рока, неумолимо ведущего к смерти:
Прохладой сумерки веют,
И Рейна тих простор;
В вечерних лучах алеют
Вершины далеких гор.
Над страшной высотою
Девушка дивной красы
Одеждой горит золотою,
Играет златом косы.
Золотым убирает гребнем
И песню поет она;
В ее чудесном пенье
Тревога затаена.
Пловца на лодочке малой
Дикой тоской полонит;
Забыв о подводных скалах,
С тоской он наверх глядит.
Утонет пловец, я знаю,
Погибнет среди зыбей;
Как всякий уходит в пучину
Под песню Лорелей.
Замок Турнбург-Маус
Немного дальше знаменитой скалы на правом берегу реки возникает замок Катц (от нем. Katze – «кошка»). Свое простое название он получил благодаря владельцам, графам Нейкатценеленбоген, чья фамилия в буквальном переводе означает «новые кошки». Ближайшие к нему руины некогда тоже были замком, который местные жители по контрасту именовали Маусом (нем. Maus – «мышь»). Шутливое прозвище прижилось и, более того, полюбилось хозяевам настолько, что настоящее название – Турнбург – забылось и стало фигурировать лишь в официальных документах. Сейчас в обоих замках устроены первоклассные отели, где о существовании мышей и кошек не напоминает ничего, кроме легенд. На левом, противоположном Лурлею берегу стоит старинный городок Сант-Гоар, рядом с которым видны четкие силуэты замков Либенек, Штерренберг, Либенштайн. Далее расположен городок Браубах и некогда защищавший его Марксбург с башнями, едва ли не достающими до облаков. Будучи одним из самых крупных замков на Рейне, он единственный из своих каменных собратьев сумел оправдать репутацию неприступного, хотя и не избежал нападения.
Замок Катц
