Сергей Соловьев - Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Удовольствия бывают разные. Нельзя, конечно, все ставить в один ряд, но это могут быть и женщина, и друзья, и машина, и вкусная еда. Или солнце вдруг вышло – и ты радуешься, подставляя ему лицо. Я люблю свой дом в деревне на Валдае, люблю садиться на водный мотоцикл и гонять по озеру – это такое счастье! Там тридцать с лишним уникальных озер, которые остались после ледникового периода, в них просто потрясающая вода. Раз десять за лето туда ездил. Я снимался в тех местах в «Тихих омутах» у Эльдара Рязанова, у которого тоже там дом есть…
Знаете, странное дело – я просто влюбился в это место, мне оно безумно понравилось. Там свой микроклимат, абсолютно другая жизнь. У меня невероятно красивый дом, я его сам построил. Он сложен из огромных бревен. На Валдае его очень красиво называют – дом Медведя. Ко мне как-то ехали друзья, искали-искали, остановились и спрашивают: «Где здесь улица Белова?» – «А что вам надо?» Они отвечают: «Нам к Абдулову». – «А, дом Медведя?» – и сразу дорогу указали…
Я вообще-то не светский человек в таком, общепринятом смысле. Ни на какие тусовки не хожу, люблю душевную компанию или просто по-тихому уехать на дачу. А ходить куда-то, чтоб лишний раз где-то мелькнуть, мне это уже не надо. Когда я вижу по телевизору одних и тех же людей, то не понимаю, как они успевают перебегать с тусовки на тусовку. Смотришь, идет какой-то концерт – они там сидят, переключаешь канал – и там они же. Причем ведущий этой программы снимает ведущего следующей, и так далее. Такое впечатление, что они переходят из павильона в павильон. Я это уже видеть не могу… Да, собственно, и не смотрю. Но когда прихожу домой, то сразу включаю телевизор – просто чтоб мелькало, шумело. И такое ощущение, что в доме еще кто-то есть. Я могу глядеть на экран и ничего не видеть. А смотреть люблю футбол… Да я и сам в него неплохо играл. Даже кубок есть, который ленкомовская команда «Авось» выиграла на чемпионате Москвы. Тогда команд двадцать за него сражалось: ансамбль «Березка», Театр Маяковского, Театр Моссовета, ТЮЗ. В финале мы играли с Театром Маяковского, который тренировал сам Старостин. Вот это был праздник! На матч приходили главные режиссеры, с той стороны были Андрей Гончаров, Армен Джигарханян. От нас – Марк Захаров, Евгений Леонов, Татьяна Ивановна Пельтцер. На стадион являлся весь театр, приходил оркестр с инструментами, играли, свистели, орали. Это было целое зрелище, настоящее шоу. Куда бы мы на гастроли ни приезжали, везде матчи устраивали. Помню, однажды в Саратове, где мы играли с интеллигенцией города, такое невообразимое количество зрителей собралось, что их умоляли сойти с трибун, чтоб те не рухнули…
Конечно, кроме кубков в моем доме есть еще некоторое количество исторических предметов. Вот висит в рамке билет на самолет, который разбился. Я должен был лететь на нем в Ленинград.
Еще на стенах моего дома висят фотографии с Робертом Де Ниро, с Катрин Денев – я знаком с ними… Де Ниро три раза приезжал на Московский фестиваль, во времена, когда я был его директором. Есть снимки с Ричардом Гиром, который тоже трижды приезжал в Москву, и все три раза я его принимал. Там висит портрет Евгения Павловича Леонова. Из картин у меня есть Анатолий Зверев, есть работы и других художников, но не могу сказать, что я коллекционер. Вот что дарят, то и вешаю. Не собираю ни банки, ни спичечные коробки. Пытался собирать деньги – тоже ничего не получилось… Хотя… Не будем разрушать имидж. Пускай все думают, что я миллионер и у меня все хорошо…
Серьезно ответить на вопрос о том, насколько имидж человека отличается от его реального содержания, довольно трудно, может быть даже невозможно. Ну не стану же я рассказывать о том, какой хороший человек Александр Гаврилович Абдулов… Ну, хотят некоторые люди видеть во мне другого, отличного от реального, мол, такой везунчик, баловень судьбы, смазливая мордашка, герой-любовник и все в том же духе. Как-то принесли мне статью с такими «тезисами». «Звезда устала» называлась эта статья. В ней было написано о том, что, дескать, я уже отработан. И мне невероятно захотелось спросить у автора: что значит отработан? Когда за год человек сам снимает кино, снимается в двух четырехсерийных телефильмах и двух художественных фильмах – это что, отработан? Пусть мне назовут, кто за этот год сделал больше…
Я невероятно гордился тем, что двадцать лет курил, а потом в одночасье бросил и два с половиной года не прикасался к сигаретам. А вот на съемках «Бременских музыкантов», когда разыгралась буря и мы ничего не могли сделать, со мной просто началась истерика, и я снова закурил. И очень стыдился этого…
В общем, в какие-то такие моменты особенно чувствуешь, как быстро летит время. Последний юбилей, сорок пять лет, у меня бурно прошел. Ко мне приехали человек сто. На день рождения ко мне гости всегда сами приезжают, без приглашений, из разных концов страны, из-за границы. А у меня же участок приличный, места много, и все действо происходило на улице, поскольку это конец мая. И попал в нашу компанию Чак Норрис, который смотрел на это дело, удивлялся и постоянно спрашивал: «У вас что, сегодня какой-то общенациональный праздник?»…
А что касаемо повседневной жизни… Да разве это жизнь? Мотаемся, мотаемся, мотаемся… Знаете, я вот раньше боялся отключать телефон. Думал, только отключу – и какой-то серьезный звонок пропущу, что-то важное не случится. А с некоторых пор я перестал этого бояться, поэтому сейчас я отключаю телефон довольно часто…
Уверен, внутри каждого из людей уживаются несколько прототипов, или, если хотите, персонажей. Снимай вас целый день скрытой камерой, и в течение этого дня вы будете и булгаковским Коровьевым, и Стивой из «Анны Карениной», и Ноздревым из «Мертвых душ»…
Кстати говоря, Ноздрев, как я для себя выяснил, единственный в «Мертвых душах» положительный герой – он один не продал душу дьяволу. Он – эдакий постаревший Хлестаков: вот сидит он один-одинешенек в своей деревне и, чтобы разогнать скуку, все время себе что-нибудь придумывает. Развлекается, так сказать. Думаете, нужно ему было продавать этих несчастных собак – да не нужно. Мы в картине придумали эпизод, когда в деревне к Ноздреву выбегают человек тридцать детишек. И все как один рыжие, такие, как он. Представляете, вся деревня рыжая!..
Спрашивается, откуда взялся такой Ноздрев? А все просто – подсмотрел, взял из реальной жизни… У меня приятель есть, так вот, когда мы с ним приходим на пляж, я обычно шучу: «Леша, свитер забыл снять». Вот и герою своему я придумал такой грим: рыжий парик, рыжие бакенбарды, рыжие усы – настоящая медная проволока… Потом я расстегиваю рубашку – у меня и грудь такая же медная. Говорю: «Давно не брал я в руки шашек», засучиваю рукава – а у меня и руки такие же…
Категорически уверен – ничего лишнего в жизни нет. Все мое… Ну скажите, пожалуйста: от Коровьева можно было бы отказаться, или от Стивы, или от Ноздрева? Как можно отказываться от таких ролей?! Нет, мол, я еще подумаю, я еще подожду: а вдруг мне Гамлета предложат. Ну, сиди и жди! И это никакая не гонка, это образ жизни… Извините, я приехал из Ферганы, в Москве у меня не было никого. И все, чего в этой жизни я добился, я добился сам. Если бы сидел и ждал, когда придет добрый дядя и даст мне конфетку, ни черта бы из меня не получилось… Конечно, устаю. Страшно устаю. Вот сейчас сплю и вижу, как первого мая сяду в самолет, улечу в Астрахань, возьму лодку и в полнейшем одиночестве уплыву в камыши и буду ловить рыбу. И так четыре дня. Кайф!
…Знаете, вообще-то актер не должен говорить об усталости. Ну да, это край – дальше только гроб, летальный исход…
В последнее время я частенько становлюсь главным персонажем каких-то скандальных публикаций… Ой, такую херню пишут – что-то страшное. Например, что я уже на операцию лег, что с жопы перетянул кожу на лицо… Или вот про некое странное заболевание, после которого в театре со мной за руку никто не здоровается, из опасения подцепить заразу… Действительно, не все со мной здороваются за руку, да и я тоже не со всеми…
Да, кстати говоря, я ведь однажды сам про себя запустил одну шутку, что, мол, певица Пола Абдул моя сестра. Как все купились! Подходили, спрашивали: «Сань, чего же ты молчал?» Так что запустить можно любую утку, да и написать можно все что угодно…
…Естественно, как любому человеку, мне есть что скрывать. Ошибок в жизни много наделал. Но ни о чем не жалел и не жалею. Никогда. Ошибка? Да. Но это моя ошибка. Боль? Это моя боль. Актера нельзя жалеть. Люди, которые пришли в театр, не должны знать, что вчера, допустим, у тебя умер самый близкий человек. Им наплевать – они купили билеты: изволь, давай, солнце, играй…
Я не могу и не умею публично каяться в каких-то собственных грехах. Я никогда не рассказываю о своей личной жизни… И потому никто из посторонних о ней не знает… Придумывают что-то – ну и пусть придумывают. Чего-то подсматривают, где-то подслушивают – да и бог с ними. Но я-то ничего не говорю… В мою профессиональную деятельность, пожалуйста, лезьте – она публична… Но моя личная жизнь – это моя личная жизнь… Есть люди, которые пишут о том, как они спали с одной женщиной, потом с другой, дальше с третьей. А те, о которых пишут, они уже давно жены других людей, у них дети. Как вы считаете, это нормально? По моей морали, я считаю, что это подло. Вот, например, читает ребенок книгу или статью и узнает – оказывается, мою маму – того… Нет, я этого не понимаю. Представляете, если я сейчас напишу, с кем я жил. Ну-у-у!.. Это хороший многотомник был бы, волосы бы у всех дыбом встали… Я никогда этого не сделаю. Это табу. Этого делать нельзя…
