Алла Латынина - Комментарии: Заметки о современной литературе
Роман оказался не столько фантастикой, сколько политическим памфлетом. Жаль, не попался мне раньше, когда я о сорокинском «Дне опричника» писала: было бы интересно сопоставить два памфлета, диаметрально противоположно оценивающих вектор развития страны. Сорокин гротескно экстраполировал в будущее наметившиеся тенденции: все большую бесконтрольность спецслужб, обеспечивающих «властную вертикаль», их стремление подмять под себя бизнес, прикрываясь словами о государственной целесообразности, стремление власти поставить себе на службу телевидение и прессу, искоренить оппозицию, сделать ручным парламент, все усиливающуюся антизападническую риторику, обеспеченную уверенностью в зависимости Запада от поставщика нефти и газа.
Рыбаков же, действие романа которого отнесено не в далекое будущее, а в альтернативное настоящее, реализует не столько обозначившиеся тенденции, сколько сумму антизападнических и антилиберальных мифов, согласно которым именно Запад развалил СССР и пытается теперь развалить Россию. В романе Рыбакова России уже нет – страна поделена на десятки крошечных областей, между которыми установлен визовый режим. Петербург и Москва разделены границей, чтобы ее пересечь, нужно получить визу у чиновника ОБСЕ. (Чиновник этот списан с американо-французо-немецкого чиновника, и те, кто хоть раз проходил собеседование в посольстве и сталкивался с вежливым хамством человека, которому дано право разрешить тебе поездку или запретить – не могут не испытать злорадного удовлетворения от этих страниц рыбаковского памфлета.)
Армия упразднена, что числится победой демократии.
Наука разгромлена усилиями неких международных фондов, потративших на это несметные деньги, и заменена псевдонаукой вроде астрологии: журналист Алексей Небошлепов, которого все зовут уменьшительным именем Лёка, с тоской слушает юбилейную речь главного ученого, проходимца и коллаборациониста: «Сегодня мы празднуем третью годовщину осуществленного с помощью прогрессивной мировой общественности роспуска, я бы даже не отказал себе в удовольствии сказать – разгона последнего оплота тоталитаризма, обскурантизма, агрессивного русофильства и душевредного безбожия – Академии наук».
В школах преподают переписанную в угоду Западу историю, согласно которой немцев под Сталинградом разгромила американская авиация. Советские и российские фильмы и книги запрещены – Симонов, например, за то, что воспевал фанатичное «коммунистическое сопротивление немецкой оккупации», а ван Зайчик – за то, что имел наглость «намекать, будто вовлечение всего человечества в свободный рынок евроатлантического типа не тождественно историческому прогрессу».
Несогласных с новыми порядками помещают в клинику центра психоневрологической денацификации имени Новодворской.
Собственно, толчком к движению сюжета и является «вопиющий» проступок школьника-десятиклассника: найдя на антресолях дома кассету с фильмами «Доживем до понедельника», «Иван Васильевич меняет профессию», «А зори здесь тихие», он зовет друзей посмотреть запрещенное и один из них пишет донос в комиссию ОБСЕ, представителем которой является завуч школы. Парню по прозвищу Лэй грозит исключение, если он не приведет в школу отца, давно разошедшегося с матерью. Отец попадается ему на петербургской улице случайно: это и есть Лёка Небошлепов, не утративший порядочности журналист, который никак не может найти себе места в продавшейся западным надсмотрщикам прессе.
И вот по этой бывшей России, где в Петербурге заседает сейм, в Москве – Меджлис, а Ставрополь переименован в Исламийе, где не осталось свободной прессы – только та, что оплевывает все русское, а служба новостей называется «Дерусификасьон Нувель», преодолевая опасности и пограничные кордоны, петляя и прячась от погони, путешествуют герои классическим путем русской литературы – из Петербурга в Москву. Первоначальные намерения у них разные, но в конечном счете всех покоряет высокая цель ученого-отшельника Обиванкина, некогда крупного советского ракетчика, лабораторию которого, разумеется, давно прикрыли, еще до Академии Наук. (А сейчас он и вовсе объявлен в розыск по подозрению в русском патриотизме, это за ним гонятся спецслужбы.)
Стоит заметить, что герои Рыбакова носят русифицированные имена персонажей «Звездных войн»: в ракетчике Обиванкине просматривается старый джедай Оби ван Кенноби, в имени Небошлепова Лёка – молодой Люк Скайуокер, а Лекин сын Лэй – заставляет вспомнить принцессу Лэйю.
На это обратила внимание Ольга Белова («Фантастическая публицистика», «НЛО», 2004, № 65). Однако трудно понять, зачем русские герои спроецированы на персонажей одного из самых нелепых порождений американского масскульта, если масскульт этот, как показано в романе, развращает и отупляет (с чем трудно не согласиться.)
Так вот – отшельник Обиванкин довел до ума антигравитатор, который изобрели еще советские ракетчики, и этот умещающийся в дорожную сумку прибор, который он тащит на плече через границу, намерен теперь установить на космический аппарат «Буран», превращенный в аттракцион в Московском парке культуры и отдыха.
К возможностям установки антигравитатора на списанном и выпотрошенном «Буране» у меня нет никаких вопросов. Это дело фантаста. Его право перемещать людей в пространстве хоть с помощью ковра-самолета, хоть нуль-транспортировки, хоть гравилета, хоть антигравитатора, приклепленного к муляжу ракеты. Не было бы претензий и к альтернативной реальности, если б фантаст, как это и полагается в подобной книге, хоть как-то приоткрыл предысторию той катастрофы, которую претерпела Россия. Ну, к примеру, завоевали ее какие-то марсианские гигантские кузнечики, неуязвимые ни для ракет, ни для атомного оружия. Вполне правдоподобно. А вот то, что ОБСЕ хозяйничает в России, что какой-то обобщенный Запад Россию растоптал, расчленил, ограбил, отдал половину земель под чеченский халифат, установил диктатуру и принудил забыть собственную историю – это, простите, слишком уж фантастично. В конце концов СССР развалил не запад, а мы сами. И если теперь едем в Крым через кордоны (слава богу, хоть не такие, как описаны у Рыбакова) – так за это Хрущева надо благодарить, сдуру подарившего чужую собственность соседу, да Ельцина, второпях забывшего попросить вернуть подарок. И если уж в романе Рыбакова запад учинил такое с Россией – то хотелось бы знать (хотя бы из предыстории), как же все это произошло? Россию что – бомбили как Югославию? На ее территорию вторглись, как в Иран? А армия где была – неужели не сопротивлялась вторжению? А Кремль – неужто все предатели, засланные западом, и никто не отдал приказ встретить агрессоров ракетами и танками, а уж если дело совсем скверно – так и сбросить на захватчиков парочку ракет с разделяющимися ядерными боеголовками? А народ – неужто так легко смирился с порабощением? Если уж предлагать в качестве гипотезы войну России и Запада, то как-то непатриотично думать о России как о стране, неспособной оказать сопротивление. Опыт нашей истории говорит об обратном. Вот и получается, что я думаю о нашей армии, нашем народе и даже нашей власти значительно лучше, чем разработчики антизападных мифов, пугающие нас агрессией и всевластием ОБСЕ.
Роман «Звезда Полынь», как это совершенно справедливо заметили читатели, генетически связан с предыдущим романом. Прежде всего – идеей космического прорыва, который может спасти Россию и сцементировать нацию. Но на сей раз повествование очищено от бросающейся в глаза условности, гротеска и шаржа. Своего рода двойник Обиванкина, гениальный ученый Константин Журанков, утаивший секретные наработки ракетчиков от грязных рук похитителей чужих секретов, не мастерит в сарае принципиально новый двигатель, а просто закапывает драгоценные, советской поры расчеты и чертежи в огороде, до лучших времен – и он дожидается их. Отчаявшегося, обнищавшего, готового уже продать кусочек своей печени, чтобы вручить требуемую сумму бывшей жене (нужно отмазать сына от армии и протолкнуть в институт), Журанкова разыскивает крупный ракетчик Алдошин и предлагает вновь заняться любимым делом.
Ставка в новом романе делается не на нищего гения-одиночку, а на сообщество национально мылящих ученых, заботливо пестуемое образумившимся капиталом.
Решением проблемы дальних космических полетов занимается частно-государственная корпорация «Полдень-22» (названная так, разумеется, в честь знаменитого романа Стругацких, описывающего мир будущего, а вовсе не в честь романа Джозефа Хеллера «Уловка-22», как опрометчиво считают американские разведчики). И денег у нее достаточно, чтобы собрать вместе еще не растерявших свой научный багаж ученых и построить для них в Сибири научный городок. Да не унылый панельный рай советских режимных шарашек – усилиями высококлассных архитекторов создано «что-то вроде то ли Китежа, то ли ганзейской твердыни, когда ни один дом не напоминает соседний, ни один угол не прям… но в то же время без средневековой грязи и тесноты» (378).
