Журнал «Если» - "Если", 2010, № 5
Иногда виновниками такого рода «полезных» пандемий также оказываются инопланетяне. Они совершают своего рода «гуманитарные интервенции», пытаясь сделать человечество более приемлемым членом галактического сообщества. В романе Г.Уэллса «Звездное рождение: биологическая фантазия» марсиане атакуют Землю мутагенным оружием. И что же? По воле английского фантаста жители третьей от Солнца планеты действительно становятся лучше. А в трилогии «Космогенезис» американки О.Батлер люди заражаются от инопланетян какой-то дрянью лишь для того, чтобы оказаться способными давать общее потомство, качественно превосходящее и людей, и пришельцев.
Иногда после таких, внешне благотворных пандемий на свет появляется нечто, может быть, и находящееся на более высоком уровне развития, но уже нечеловеческое. В романе Г.Вира «Музыка, звучащая в крови» разумные клетки-нооциты сначала проникают в организм открывшего их ученого, а потом распространяются как повальная эпидемия, поражая всех землян. В итоге на планете возникает могущественный единый сверхорганизм, однако являющийся не человечеством, а чем-то уже совсем иным. Похожую идею развивает и П. Ди Филиппо в рассказе «Любимый компонент», где, преодолев период гибельных болезней и непродуманных генетических экспериментов, все живые существа на Земле объединяются в единый организм — Урбластему.
В рассказе «современного классика» НФ Дэвида Брина «Вирус альтруизма», опубликованном в «Если» два года назад, ученые выводят некий штамм, который при попадании в кровь делает человека сострадательной личностью. И представьте себе, многие идут на это добровольно, хотя сначала действия медиков были подпольными, они пытались вызвать пандемию. Человечество действительно начинает выглядеть более пристойно, однако главный герой наотрез отказывается проходить эту «процедуру», предпочитая помогать ближним своим по собственному, осознанному выбору, а не в результате воздействия медицинских технологий.
Вообще же к идее любых решительных усилий по превращению эпидемий в нечто благотворное фантасты относятся весьма скептично. Еще О.Стэплдон в каноническом романе «Последние и первые люди», на долгие годы ставшем сокровищницей фантастических идей, описал, как медики Первого всемирного государства полностью одолели все заразные болезни, навсегда, казалось им, уничтожив саму угрозу глобальной пандемии. И к чему же это привело в итоге? Во время всеобщего социального кризиса, вызванного истощением природных ресурсов, были обнаружены древние боевые вирусы, которые тут же поспешили использовать в междоусобной войне, а в результате почти все человечество погибло.
Не меньшее недоверие вызывают у фантастов усилия по медицинскому улучшению человеческого рода. В таких книгах, как «В государстве природы» А.Кларка, «Возвращение со звезд» С.Лема, «Почему нет?» Р.Маколей, «Химера» С.Галлахера и «Времени четвертого всадника» Ч.Ярбро, критике подвергаются любые евгенические эксперименты, в том числе и проведенные при помощи «прирученных вирусов».
* * *В очередной раз пытаясь вообразить немыслимое, фантасты сделали его привычным и обыденным. Все ужасные пандемии, что могли обрушиться на человечество, давно это сделали на страницах НФ-книг. Выступая в неосознаваемой роли современных шаманов, стуча в бумажные бубны своих книг, писатели отводят от читателей возможные глобальные бедствия. Ведь в этом их главная (хотя и тайная) социальная функция. И, может быть, благодаря их стараниям ни Синяя смерть, ни Алая чума не поразят нас в будущем.
Рецензии
СПб.: Азбука-классика, 2009. - 480с. Пер. с англ. (Серия «Лучшее»). 10000 экз.
Очередная тематическая антология живописует безрадостные картины нашего будущего.
Сюжет, который с известной долей юмора сводится к формуле «Москва разрушена, осталось Тушино», задает строгие ограничения для рассказчиков, что позволяет обнаружить действительно интересных писателей, а также выявить типовой набор приемов и образов. Большинство авторов, например, непременно вспоминают о крысах как об источнике ценного меха и питательного мяса (только Джордж Мартин делает крысу другом человека в рассказе «Темным-темно было в туннелях»). Впрочем, рассказ Дейла Бейли «Конец света, каким мы его знаем» многие из подобных штампов успешно разрушает.
Сильная эмоциональная окраска характерна для всех историй сборника, но если Орсон Скотт Кард создает лиричный психологический этюд в «Работах по спасению имущества», то «Апокалиптический натюрморт» Ричарда Кэдри не предъявляет ничего, кроме вызывающей бессмыслицы.
Правило «Шоу должно продолжаться» действует и в разрушенных мирах. В сборнике представлено несколько любопытных рассказов, посвященных и этой теме, — Джонатана Летема, Джеймса Ван Пелта и Нила Баррета-младшего.
Наиболее удачные тексты коллекции не просто описывают постапокалиптический мир, но и разыгрывают в его декорациях нетривиальные истории. Добавим к уже названным произведениям такие рассказы, как «Народ песка и шлаков» Паоло Бачигалупи, в котором речь идет о вымирании не столько человечества, сколько человечности; «После Судного дня» Джерри Олшена, сталкивающего христианское светопреставление и атеистическое мировоззрение; и уже известного нам «Миротворца» Нэнси Кресс.
Отдельно заметим, что включение в тематические антологии «Азбуки» оригинальных предисловий наконец-то стало традиционной практикой, что не может не радовать.
Сергей Шикарев
КОСМИЧЕСКАЯ ОПЕРА. АнтологияСПб.: Азбука-классика, 2009. - 864 с. Пер. с англ. (Серия «Лучшее»). 5000 экз.
Когда-то все начиналось и было впервые и вновь. Космические корабли бороздили межзвездные просторы, а отважные герои спасали планеты и прекрасных принцесс от монстров и прочих злодеев.
Объемистый том «Космическая опера» — первая часть оригинальной антологии Дэвида Хартвелла и Кэтрин Крамер «The Space Opera Renaissance» (вторая часть антологии под названием «Новая космическая опера» благодаря воле издательства была выпущена в прошлом году).
На сей раз нас ждет экскурс в историю жанра — от первых творений начала XX века до сочинений 90-х годов.
Открывает антологию отличная статья от составителей под названием «Как барахло стало бриллиантом», живописующая историю космооперы — жанра и термина. Сей критический опус, пожалуй, не уступает по увлекательности художественным текстам, представленным в книге. Предисловие и комментарии к произведениям добавляют к общей картине немало любопытных подробностей. Ну, где еще можно узнать, что Ли Брэкетт в Голливуде работала над сценарием «Глубокого сна» по роману Раймонда Чандлера вместе с нобелевским лауреатом по литературе Уильямом Фолкнером!
Авторы сборника, среди которых Э.Гамильтон, Д.Уильямсон, Р.Шекли, К.Смит, С.Дилэни, Д.Симмонс и П.Гамильтон, как и многие тексты, хорошо знакомы читателю НФ со стажем. Отрадно, что в антологии оказался и знаковый, но не столь известный у нас, Колин Гринленд, чей роман «Вернуть изобилие» оказал колоссальное влияние на британскую космооперу.
Именно собранные в одном томе произведения дают возможность проследить за эволюцией космооперы, ее постепенной трансформацией и последовательным усложнением. Это позволяет рецензенту, как и в случае с «Новой космической оперой», рекомендовать книгу к прочтению.
Сергей Шикарев
Тэд УИЛЬЯМС. ИГРА ТЕНЕЙМосква — СПб.: Эксмо — Домино, 2010. - 864 с. Пер. с англ. Е. Большелаповой (Серия «Мастера меча и магии»). 3000 экз.
Почти три года спустя после выхода первого тома издательство «Эксмо» возобновило издание саги Тэда Уильямса «Порубежье Теней» (Shadowmarch — в интерпретации переводчиков «Игра Теней»). Второй том вышел на языке оригинала в 2007 году. Цикл тогда еще виделся автору как трилогия, хотя уже объем второго романа вселял некоторые опасения относительного следующего тома. И опасения эти подтвердились — последний роман оказался слишком велик, а нас ждет еще и четвертый.
С учетом того, что планирование объема автора подвело, действие в цикле развивается вполне динамично. Читателю остается только, не переводя дыхания, следить за приключениями героев, баталиями против нечеловеческих сил, перипетиями политических интриг в духе «династической фэнтези»… И все это лишь отражение и фон глобальных, космических потрясений описываемого фантастического мира — как всегда и бывало в объемных сагах Уильямса. Несомненно, именно переплетение сюжетных линий увлекло автора настолько, что свести их в одном томе эпопеи он не сумел. Пока же, во второй книге, нити эти далеки оттого, чтобы сойтись воедино.
